Ознакомительная версия.
– … Они оповещены? – Преол был сильно взволнован.
– Да, да, гонцы уже отправлены, не волнуйся так. – Алкес был красный и взмокший, время от времени он вытирал со лба пот, платок лежал возле него на столе.
Ян де Бонт начал что-то говорить, но что именно, я уже не услышал, потому что Варнан принялся отталкивать меня от смотрового отверстия.
– Дайте-ка посмотреть, милорд, – проговорил он, проявляя почти детское любопытство.
Пожалуй, Ламас был прав: я связался с совершеннейшим дебилом.
– Эй-эй-эй, – зашипел я на него, – я тут не шутки шучу, а важными государственными делами занимаюсь.
– Ну, дайте же взглянуть! Вы уже давно смотрите.
– Кар! – яростно сказал Ламас, который внезапно вышел из транса. – А ну немедленно прекрати!…
– Идите вы все, – ответил великан, продолжая решительно толкаться, – я посмотреть хочу…
Я стал отстранять любопытствующего Варнана рукой, мучительно вслушиваясь в слабые голоса братьев и надеясь уловить хотя бы слово в этом невыносимом шуме. До меня доносились неясные обрывки речи Яна де Бонта: «… И в то же время я не думаю… Однако и он понимает, что…» Что же я такое понимаю, услышать мне уже не довелось. Упрямый Варнан, стараясь оттеснить меня от смотрового отверстия, навалился на каменную кладку всем телом. Послышался шум смещавшегося, годами недвижимого камня. Колдун при этом схватился за голову и в немом ужасе принялся рвать остатки волос. Голос советника внизу резко смолк, я припал к смотровому отверстию и увидел, как четыре головы повернулись по направлению доносившегося до них странного шума. В то же мгновение кладка стала разваливаться на глазах, у меня из-под ног внезапно исчезла опора. Как выяснилось позднее, отломился кусок плиты, – полагаю, из-за чрезвычайной массивности Варнана, – и мы с грохотом рухнули вместе с ним в комнату совещаний.
– Все пропало! – завизжал за нашей спиной Ламас и исчез где-то в подземном лабиринте.
Я сильно ушиб колено, а в голову мне угодил огромный булыжник. Поэтому в глазах у меня сильно помутнело. Я шатнулся, но устоял на ногах. Мне показалось, что комната совещаний вращается вокруг меня в бешеном темпе, однако уже в следующее мгновение я собрался с силами и сконцентрировал взгляд на присутствующих. Совещающиеся между тем пребывали в состоянии глубочайшего шока, вызванного нашим внезапным появлением. В туче пыли, стряхивая с себя обломки каменной кладки, я и Варнан поднялись на ноги. В ушах у меня звенело, и тем не менее я был сильно воодушевлен тем грандиозным впечатлением, которое произвело наше внезапное появление…
– Здравствуйте, господа! – проговорил я, следуя старой доброй традиции (как я уже неоднократно упоминал, приветствия всегда были моей слабостью).
Вы спрашиваете, любезная моему сердцу Даргамара, на кого похож Дарт Вейньет, столь известный и любимый в народе? Так я отвечу вам. Более всего он похож на дьявола, хитроумного и изворотливого черта. Такого не взять голыми руками, не изловить просто так, не засадить в темницу на долгие годы, такой находит брешь в обороне любого города, любой души и пробивает ее, просачивается, словно яд, в кровь, через стены, объявляется неожиданно там, где о нем говорят, будто он всегда у тебя за спиной…
Мне никогда не забыть этого страшного мгновения, когда Дарт Вейньет вдруг явился в комнате совещаний дворца Алкеса, там, где мы только что обсуждали его скорую поимку… И вдруг он, разрушив каменную кладку силой колдовства, является прямо пред наши очи. В обличье человеческом, но с дьявольским блеском в глазах. Мы вынуждены были сдаться, а потом он вдруг исчез, словно и не появлялся вовсе…
Это истинный дьявол. Не вызывает сомнений, что он владеет черной магией… Так же как не возникает никаких сомнений, что от него необходимо избавиться возможно скорее. Быть может, священная инквизиция заинтересуется этим субъектом. Я буду лично писать его преосвященству, Риану де Руаси, в Катар.
Из письма герцога Мизериллы возлюбленной в Гадсмит
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
В ней вновь рассказывается о братских чувствах, а также о таинственном исчезновении, породившем целую цепочку слухов и домыслов при дворе и среди столичной публики
Я осторожно пошевелил ногой – как будто сгибается и даже разгибается. Сгибается и разгибается. Ошарашенные братья и герцоги в ужасе наблюдали, как я с самым сосредоточенным видом вытягиваю ногу и озабоченно качаю головой. Похоже, исключая мое колено и голову, мы совсем не пострадали. Для Кара Варнана тяжелый период ушибов, судя по всему, наконец миновал, и снова начались старые добрые времена счастливого идиотизма. Его физиономия опять лучилась бурной радостью. Должно быть, мерзавец ощущал себя превосходно. Уже забыл, наверное, по чьей вине мы здесь оказались. Впрочем, когда в ранней юности в голову тебе попадает стенобитное орудие, пусть даже маленькое и почти сломанное, нет никаких гарантий, что потом ты будешь помнить хотя бы что-нибудь из того, что с тобой происходит в течение жизни. Интересно, он и раньше был круглым идиотом или то, что я наблюдаю, – тяжелые последствия той самой травмы?
С неудовольствием я некоторое время вглядывался в счастливые черты, потом сплюнул и потрогал быстро набухавшую на голове шишку. В появлении шишки, вне всяких сомнений, тоже был виноват он, и только он!
– Варнан, к двери! – В моем голосе прозвучало столько жгучего презрения, что провинившийся покраснел, как молодой свиног в период первых брачных игр, и насупился.
Возможно, на какую-то долю секунды мне показалось, что я излишне суров с этим великовозрастным ребенком, но я вовсе не хотел, чтобы его детская непосредственность и своеволие каким-либо образом помешали великой цели…
– Варнан, к двери! – повторил я.
Как только я отдал приказание, герцог Мизерилла отбросил стул и вскочил на ноги. Наверное, он намеревался мгновенным броском преодолеть незначительное расстояние, распахнуть дверь и оказаться снаружи, в безопасности от «бунтовщиков». Но на этот раз Кар Варнан не подвел. Он оказался куда проворнее герцога, прыгнул за ним следом, поймал длинной рукой за плечо, развернул его и ударил в челюсть. Мизерилла сразу обмяк в больших руках Варнана и принялся клониться к полу, но великан крепко ухватил его за ворот и отшвырнул в глубь комнаты совещаний.
Герцог де Бонт и Алкес вскочили, выхватывая мечи, но я уже был наготове. Рукоятка лежала в моей ладони, я сделал резкое движение, и клинок оказался на уровне груди Алкеса. Острие почти проткнуло его платье. С нескрываемой угрозой в голосе я проговорил:
– Лучше этого не делать… Если, конечно, тебе не нужна лишняя дыра в шкуре.
Ознакомительная версия.
