-- Ну, -- говорит она, -- можно, конечно, и так.
А дальше было полное безумие.
***
Прошло ещё полчаса.
-- Слушай, -- спрашивает меня Юкико напоследок. -- Ну, вы собираетесь-таки флёнчи-флёнчиться там?
-- Чего? -- недоумеваю я.
Она прикрывает лицо хвостами.
-- Ну, в плане, йогой вместе позаниматься.
-- Какой йогой?
Она смеётся.
-- Голой йогой, Алекс, голой! О боги, какой же ты непонятливый! Травли вали. Шпили вили.
Она показывает мне язык.
-- Расскажешь мне потом, какая она в постели. Может, мне тоже.... Понравится.
Мда уж. Ни одна девушка не может доставить столько удовольствия, сколько две. Весело салютуя ей, я прикрываю за собой двери.
***
На Станции весело, как всегда. Толпа Синди Кроуфорт - не менее девяти штук - приветливо машет мне руками. Реализация чьих-то фантазий. Мало ли людей в Мирах мечтали о Синди? Вот и результат. Недавно я размещал их в блоке 89а. Не выкидывать же их в открытый космос, в самом деле. Каждый месяц я подселяю к ним новую "двойняшку". Может, их оптом, на рабский рынок продавать, а? Мало того, что они сногсшибательны, так и ещё и неприлично доступны. Никто ведь не станет мечтать о скромной Синди, не так ли? Так что наши Синди сплошь нескромницы.
Просто рай.
Но подобные развлечения привлекают только первый месяцы работы. А потом к ним привыкаешь. Все эти совершенно доступные фантомы, пришедшие к нам из американских подростковых комедий. Уже не интересно. Хочется девушку с душой.
***
Я стучу в резные двери из красного дерева. Она распахиваются, и моему взору предстаёт дева. На девушке не было ничего, кроме изящной татуировки - дракона, нежно обнимающего её стройное тело [96]. Её густые волосы струятся, подобно ночной реке. Солнце сверкает в её улыбке.
-- Привет, мой возлюбленный, -- певуче привечает меня она. -- Как прошёл твой день? Не омрачили ли его горести, и было ли в нём довольно радостей?
-- Что горести рядом с тобой, -- отвечаю я. -- Я их не замечаю. А радость моя стоит предо мною.
Она весело смеётся.
-- Проходи, Алехандро.
Я оказался в комнате стиля фьюжн [97]: полинезийской стилизации с китайскими атрибутами и сверхсовременными гаджетами и аксессуарами.
В комнате было чисто и аккуратно, хотя она была небольшой. Стояли букеты в форме рики и сэйки*. Часть комнаты была по-японски отделена сёдзи - самораздвигающимися дверями, сделанными из бумаги. Недалеко от входа висел яркий, ало-жёлтый гобелен с вышитым чудовищем. Увидев моё изумление, Луалхати пояснила:
-- Это индонезийский планшет, на риснуке - лев. Мифический, конечно - как и китайский лев - он в Индонезии не встречается. Если его повесить неподалёку от входа, ни один человек со злыми мыслями не сможет переступить порога. Вот видишь, значит, я могу тебе доверять, -- рассмеялась она. -- А иначе мой чинтэ тебя бы загрыз!
* Виды икебаны.
Луалхати оборачивается ко мне:
-- Хочешь чаю? -- голосок у неё чистый, ясный, словно перелив колокольчиков.
Она утверждает, что работает сейю [98] - озвучивает новые серии и римэйки анимэ - из некоторых старых, некогда популярных. "Космический крейсер Ямато", "Секрет маленькой Акко". Лицо у неё чистое и открытое, в нём нет ничего неприятного. И всё-таки я вспоминаю слова Юкико: "Поверь с ней что-то не так. Она, несомненно, не человек - слишком красива для смертной девы. Я не могу читать её мысли - это необычно. Она, вне всякого сомнения, дух. Вот только какой?"
-- Эммм, -- говорю я. -- Нет, пожалуй, не стоит.
И правда - сколько можно сегодня чаю?
Мы познакомились случайно. В библиотеке - она брала старые, ещё печатные книги про индонезийскую мифологию. Луалхати родом из Танджунгкаранга, что на острове Суматра. Но её предки - из Индии, и она верит в Шиву и слоноголового бога мудрости. У неё даже стоит такой маленький идол - Ганеша. Он фаянсовый, и на кончиках бивней у него золотые шарики. Смешной.
Мы присаживаемся на край кровати.
Кровать маленькая, узкая, сложно поместиться на ней вдвоём. Это даже странно - неужто сейю не могла бы заработать на приличный блок Станции? Впрочем, когда она лежит на мне, или я на ней - неудобства почти не ощущается...
Наверно, мне должно быть стыдно, что я переспал с Юкико прямо перед тем, как иди к ней.... Но мне не стыдно. Сложно это объяснить. Отношения с Луалхати только начинаются. Да, у нас страсть и задушевные разговоры до полуночи. Но пока это всё... поверхностно. Юки же я знаю давно. Она - моё солнце и моя радость, но она - кицунэ.
Вряд ли вы встречались с кицунэ, так что я поясню вам кое-что.
"Кицунэ", в переводе с японского, означает "всегда рыжая" или "прийти в спальную". Что подразумевает её природу. Кицунэ - само воплощение чувственности и экстаза. Ну, ей, конечно, далеко по этой части до грудастой богини древних египтян, Баст - или до любвеобильной Иштар, но, тем не менее... Кицунэ очень трудно хранить верность кому-либо. Она принадлежит всем и никому.
Когда-то из-за мы этого и расстались. Но я не обижаюсь. Я всё понимаю. И я её люблю. Юкико может быть замечательной любовницей... но, увы, не более. Её любовь - как солнечный свет, она изливается на всех. Ей тяжело ограничивать себя кем-то. Она - словно древнегреческая гетера - умный человек, интереснейший собеседник и мой настоящий друг. Юкико помогала мне всегда и во всём. И это - наибольшая форма любви, на которую она способна.
Мы друзья и любовники, вот что странно.
Когда мы встречались, это была безумная страсть и вечные скандалы. А теперь нам хорошо. Я принимаю её такой, как она есть, а она - принимает меня. Порой мы ссоримся, но это лишь небольшие перебранки. Она - мой самый лучший друг, и это чистая правда.
Однажды, когда мои отношения с Луалхати станут настоящими, я перестану изменять. Иногда мне кажется, что она догадывается про Юкико, но молчит. Интересно, почему? Всё-таки, девушки - совсем другие. Они мыслят не так, как мы, брутальные представители Марса.
Впрочем, лично мне до опредления "брутальный" - примерно, как пешочком до Альдебарана.
У Луалхати красивые черты лица. По-азиатски волшебные - с миндалевидными глазами и высокими скулами, но по-европейски тонкие и изящные. Есть в ней немного и негроидной крови - кожа тёмная, почти шоколадная; губы полные, чувственные. В ней объединилось всё лучшее от трёх народов.
Моя красавица льнёт ко мне, целует губы, нос, веки. Это ужасно приятно, хотя и немного щекотно. Я мягко отстраняю её. Как бы это получше объяснить...
-- Эм... послушай, Луа, -- осторожно подбираю я слова. -- Я знаю, ты хорошая девушка... я это чувствую. Но.... Я чувствую и другое. Я неплохо разбираюсь в людях. Ты что-то от меня скрываешь.
