– Это кто? – Иво так удивился, увидев этого человека посреди коммунальной кухни, что легким толчком разбудил пьяного соседа.
– Добрухин, – с готовностью ответил тот. – Из командировки вернулся, пельмени варит. Ты проставляться будешь?
– Через пару дней, сейчас на мели, – ответил Иво, чтобы отделаться. – Пару дней надо еще пережить.
На «Добрухина» тип в халате походил не больше, чем то, что он готовил – на пельмени. Над узкой, изрезанной поколениями кухонных обитателей досочкой молнией сверкал тесак. В нескольких тарелках лежали мелкие кусочки мяса и овощей, рядом толпились склянки со специями, судя по всему, собранные по всей кухне из всех столов и шкафов.
– Хорошее у тебя проклятие, красивое, – заметил тип, не глядя на Иво.
– Это не посмертное проклятие, а так, подделка, – ответил воспитанник слаш.
– Я о проклятии «черных», – тип в халате обернулся, и Иво вздрогнул. Лицо незнакомца было искажено в улыбке – она словно застыла. Змея медленно переползла так, чтобы видеть парня. – Очень аккуратно вплетено в твое тело Силы.
Когда он говорил, губы, растянутые почти до ушей, не шевелились.
– Ты Повар, меня предупреждали не драться с тобой.
– И зря! Если уж драться, то с более сильным противником, многому научишься. – Иво вдруг показалось, что говорит не человек, а змея. Но это было не так, видимо, гость просто чревовещал. – Будешь мясо?
Иво готов был поклясться, что секунду назад этой сковороды не было, но теперь Повар держал ее в руке, а мясо и овощи уже выглядели обжаренными, – а на столе не осталось ни мисок, ни склянок.
– Спасибо, я сыт, – ответил Иво, украдкой взглянул на пьяного соседа, а когда обернулся, ни Повара, ни сковороды на кухне уже не наблюдалось. – Черт знает что!
Это наверняка был маг, причем очень сильный. О нем упоминал старый элохим, который сам является неслабым колдуном, и значит, сбрасывать Повара со счетов не стоило.
Что он делал здесь, в этой коммуналке на территории элохим? Ждал ли Иво для разговора или попал сюда по каким-то другим делам? То, что пьяный видел кого-то другого, удивительным не было – Пелена скрывала от людей многие чудеса, и те видели обыденность там, где наделенные магией существа творили необычное. Хотя, возможно, это был наложенный Поваром морок.
Вереск тихо посапывал, около его кровати свернулся клубком щенок. Иво прошел мимо своего диванчика, но не дошел метр до шкафа и вернулся. Лег и закрыл глаза.
И сразу же перед его взором появился Стас с набором пыточных инструментов. Иво встал со стола, отошел в сторону и с тоской принялся наблюдать за глупым и бесконечным спектаклем.
– Ты будешь страдать вечно, – без энтузиазма заявил верог, засовывая когтистую руку в живот кукле.
– Иво! Иво! – раздалось откуда-то издалека.
Воспитанник слаш с радостью вынырнул из сна.
– Тек-Чат?
И действительно, рядом с ним стоял Часовщик. Он был мрачен и озабочен, в глазах мелькало что-то неуловимое, тревожное.
– Твоя помощь нужна Атаниэлю, – торжественно провозгласил «желтый» и поднял указательный палец левой руки.
– А моя не нужна? – пробурчал откуда-то сзади Вереск.
– Про тебя никто… Шеф про тебя ничего не говорил, но, наверное, просто не успел, времени-то мало было, – Тек-Чат косо взглянул на оборотня. – Маах'керу схватили ваших друзей, надо ехать выручать. Атаниэль успел позвонить мне перед тем, как его схватили.
Иво показалось странным, что элохим во время нападения успел не только позвонить Часовщику, но еще и продиктовать ему адрес, по которому они сейчас проживали, однако эта мысль мелькнула и ушла.
Надо было ехать спасать друзей.
Вереск собрался моментально, с сомнением взглянул на щенка и решительно закрыл перед его носом дверь.
Со стен большой комнаты мигали полторы сотни плоских мониторов, на каждом из которых отражалась жизнь какого-то места в Санкт-Петербурге. Среди этих мест были и знакомые любому туристу Петропавловская крепость, Гостиный двор, Исаакиевский собор и многие другие исторические места.
Однако имелись здесь и какие-то дворы, двери, скамейки в парках – места, даже часть которых узнал бы не каждый коренной обитатель города. Время от времени то один монитор, то другой издавал негромкий писк и показывал небольшое окошко с информацией, данной настолько мелким шрифтом, что рассмотреть ее было бы сложно даже с расстояния в метр.
Но двое находившихся в комнате не обращали внимания ни на мониторы, ни на писк. Один из них, сероглазый высокий блондин, сидел между двумя полукругами столов, уставленных разнообразной офисной техникой, второй – безволосый и словно с бельмами в каждом глазу – ходил вокруг, заставляя собеседника крутиться вместе с комфортным кожаным креслом.
– И поэтому, я считаю, необходимо вмешаться немедленно, – произнес сероглазый, завершая долгий монолог.
– Вмешаться? – иронично поинтересовался лысый. – Ты, рука «действующих», говоришь мне, командору «разговаривающих», что мы должны вмешаться?
– Ну, на самом деле в рангах между нами всего одна ступень, – сероглазый хмыкнул. – А наш командор в Амстердаме и, судя по всему, надолго. Я исполняю его обязанности, и я не мизинец и не ладонь, ты не должен чувствовать себя уязвленным. Ты считаешь, что собранной мною информации недостаточно?
Лысый недовольно поморщился:
– Ты не до конца понимаешь ситуацию. К сожалению, сейчас никакой повод, кроме разве что прямого нападения на нашу резиденцию, не будет достаточным для того, чтобы мы выступили открыто против Желтого Ока. О том, что именно они помогли «Ложе Петра и Павла» в девяносто втором вытеснить нас с Миллионной улицы, знаем только мы, и доказательств у нас нет. О том, что «Ложа» вместе с Оком проводит масштабный эксперимент на Стрелке Васильевского острова, знаем тоже только мы, и на этот раз – только с твоих слов. Ты сам сказал, что прямых доказательств нет, есть только статистика и данные анализа.
– «Эксперимент»? – удивился сероглазый. – Ты называешь «экспериментом» то, что убило предыдущего магистра Санкт-Петербургского отделения Изумрудных Крыльев?
– Давай я перескажу твою историю, и ты сам решишь, как это выглядит. Итак, в две тысячи первом под асфальт между Дворцовым и Биржевым мостами закатали некий прибор. Определяя нужные кандидатуры на подъездах к этому месту и управляя двумя светофорами, неустановленные лица, предположительно маги «Ложи Петра и Павла» совместно с магами из Петербургского Желтого Ока, за два с половиной года устранили не менее тридцати магов и видных деятелей из разных объединений Санкт-Петербурга, каждый из которых так или иначе мешал либо «Ложе», либо «Оку». Я все правильно изложил?
