— Будь на Драконьем Камне богатство, его нашел бы Станнис, — заявил он. — Идем дальше, милорды. Как вы, возможно, помните, у нас есть две королевы, которые предстанут перед судом по обвинению в государственной измене. Моя племянница сообщила мне, что избрала испытание поединком. За нее выступит сир Роберт Стронг.
— «Безмолвный Великан», — скривился лорд Рендилл.
— Скажите мне, сир, откуда взялся этот человек? — спросил Мейс Тирелл. — Почему мы раньше не слышали его имени? Он не разговаривает, он не показывает свое лицо, его никто не видел без доспехов. Можем мы быть уверены, что он вообще рыцарь?
Мы даже не знаем, живой ли он . Меррин Трант уверял, что Стронг не ест и не пьет, а Борос Блаунт пошел еще дальше и сообщил, что ни разу не видел, как тот пользуется уборной. Зачем ему? Мертвые не срут . У Кивана Ланнистера были серьезные подозрения относительно того, кем в действительности являлся сир Роберт под своими блистающими белыми доспехами. Подозрения, которые, несомненно, разделялись Мейсом Тиреллом и Рендиллом Тарли. Однако чье бы лицо ни скрывал шлем Стронга, оно должно пока сохраняться в тайне. Безмолвный Великан оставался единственной надеждой его племянницы. И будем молиться, что одолеть его действительно так сложно, как кажется. Но Мейс Тирелл, казалось, не видел ничего, кроме угрозы собственной дочери.
— Его Величество принял сира Роберта в Королевскую Гвардию, — напомнил ему сир Киван, — и Квиберн тоже поручился за этого человека. Как бы то ни было, нам нужно, чтобы сир Роберт выиграл поединок, милорды. Если мою племянницу признают виновной в изменах, под вопросом окажется законнорожденность ее детей, а если Томмен перестанет быть королем, то и Маргери больше не будет королевой, — он дал Тиреллу возможность переварить сказанное. — Что бы ни натворила Серсея, она все еще дочь Утеса. Она моей крови, и я не допущу, чтобы ее казнили как изменницу. Но я принял меры, чтобы лишить ее клыков. Ее стража распущена, я заменил всех своими людьми. Вместо фрейлин ей теперь будут прислуживать септа и три послушницы, выбранные верховным септоном. У нее больше не будет права голоса ни в вопросах управления королевством, ни в вопросах воспитания Томмена. После суда я собираюсь отправить ее обратно в Утес Кастерли и проследить, чтобы она оставалась там. Надеюсь, этого будет достаточно.
Остальное он оставил при себе. Серсея теперь была порченым товаром, ее правление подошло к концу. Каждый попрошайка и поваренок в городе видели ее в минуты позора, каждая уличная девка или кожевник, от Блошиного Конца до Вонючей Канавы таращились на ее наготу, ползая жадными взглядами по ее груди, животу и промежности. Ни одна королева не смогла бы править после такого. В золоте, шелках и изумрудах Серсея была королевой, почти божеством, но голая она стала всего лишь человеком, стареющей женщиной с растяжками на животе и начавшими обвисать грудями... на что с радостью обратили внимание своих мужей и любовников мегеры из толпы. Лучше жить с позором, чем умереть с достоинством, сказал себе сир Киван.
— Больше проблем с моей племянницей не будет, — пообещал он Мейсу Тиреллу. — Даю слово, милорд.
Тирелл неохотно кивнул:
— Как скажете. Моя Маргери предпочитает суд святой веры, чтобы все королевство смогло стать свидетелем ее невиновности.
Если твоя дочь и в самом деле так невинна, как ты нас уверяешь, то почему же с тобой должна быть целая армия, когда она предстанет перед обвинителями? мог бы спросить сир Киван.
— Надеюсь, это произойдет скоро, — произнес он вслух и повернулся к великому мейстеру Пицелю. — Осталось еще что-нибудь?
Великий Мейстер заглянул в бумаги:
— Есть еще дело о наследовании Росби. Шесть наследников заявили свои права…
— Мы можем рассмотреть дело Росби позже. Что-то еще?
— Приготовления к прибытию принцессы Мирцеллы.
— Вот что получается, если иметь дело с дорнийцами, — сказал Мейс Тирелл. — Уверен, что девочке можно подобрать более удачную партию.
Например, твоего сына Вилласа? Она изуродована одним дорнийцем, он искалечен другим.
— Несомненно, — ответил сир Киван, — но у нас полно врагов и без оскорбленных дорнийцев. Если бы Доран Мартелл решил объединить свои силы с Коннингтоном и поддержать его фальшивого дракона, наше положение стало бы совсем бедственным.
— Может быть, мы сумеем убедить наших дорнийских друзей заняться лордом Коннингтоном? — предложил сир Харис Свифт, раздражающе хихикая. — Это избавило бы нас от проблем и кровопролития.
— Избавило бы, — устало согласился сир Киван. Пора заканчивать. — Благодарю вас, милорды. Предлагаю в следующий раз собраться через пять дней. После суда над Серсеей.
— Как скажете. И пусть Воин даст сил сиру Роберту, — Мейс Тирелл произнес слова неохотно, а вместо поклона лорду-регенту лишь слегка кивнул подбородком. Но это было хоть что-то, и сир Киван чувствовал признательность.
Рендилл Тарли покинул зал вместе со своим сеньором, их копейщики в зеленых плащах вышли вслед за ними. Тарли — вот кто по-настоящему опасен, раздумывал сир Киван, наблюдая за их уходом. Недалекий, но с железной волей, практичный, и лучший солдат, каким может похвастаться Простор. Но как же перетянуть его на нашу сторону?
— Лорд Тирелл меня не любит, — мрачным тоном заявил великий мейстер Пицель, когда десница вышел. — Это дело с лунным чаем… Я ни за что не стал бы говорить о нем, но мне приказала вдовствующая королева! Если будет угодно лорду-регенту, мой сон был бы крепче, если бы вы одолжили мне нескольких ваших гвардейцев.
— Лорд Тирелл может это неверно истолковать.
Сир Харис Свифт подергал себя за бородку:
— Мне тоже нужна охрана. Опасные времена.
Да , подумал Киван Ланнистер, и Пицель — не единственный член Совета, которого наш десница хотел бы поменять . У Мейса Тирелла был свой кандидат на должность лорда-казначея: его дядя, лорд-сенешаль Хайгардена, которого называли Гарт Тучный. Меньше всего мне нужен еще один Тирелл в Малом Совете. Перевес и так оставался не на его стороне. Сир Харис — отец его жены, на Пицеля тоже можно положиться. А вот Тарли принес присягу Хайгардену, как и Пакстер Редвин, лорд-адмирал, мастер над кораблями, в настоящее время ведущий свой флот вокруг Дорна, чтобы разобраться с железными людьми Эурона Грейджоя. Когда Редвин вернется в Королевскую Гавань, силы в совете окажутся равными: трое Ланнистеров и трое Тиреллов.
Седьмой голос будет у дорнийки, которая сейчас сопровождает домой Мирцеллу. Леди Ним. Но совсем не леди, если правдива хотя бы половина отчетов Квиберна. Незаконнорожденная дочь Красного Змея, обладательница почти такой же дурной славы, как у отца, намеревающаяся предъявить права на место в Совете, которое столь недолго занимал принц Оберин. Сир Киван не был пока готов сообщить Мейсу Тиреллу о ее прибытии. Он знал, что десница будет недоволен. Кто нам нужен, так это Мизинец. Петир Бейлиш обладал даром наколдовывать золотых драконов из воздуха.
