— Так было нужно, — пробормотал сир Киван, допивая вино. Его Святейшество следовало умиротворить. В предстоящих битвах Томмену понадобится поддержка святой веры. А Серсея… Золотой ребенок превратился в тщеславную, глупую, алчную женщину. Оставь ее управлять государством, и она погубила бы Томмена так же, как и Джоффри.
За окном начавшийся ветер скребся в ставни покоев. Сир Киван заставил себя подняться. Пора встретиться с львицей в ее логове. Мы вырвали ей когти. Правда, Джейме… Но нет, он не будет думать об этом.
Он надел старый, поношенный дублет, на случай если племянница снова решит швырнуть ему в лицо бокал вина, но перевязь оставил на спинке стула. Только рыцарям Королевской Гвардии разрешалось носить оружие в присутствии Томмена.
Войдя в королевские покои, сир Киван увидел, что вместе с мальчиком-королем и его матерью там находится сир Борос Блаунт в чешуйчатой кольчуге, покрытой эмалью, белом плаще и полушлеме. Выглядел он неважно. В последнее время Борос заметно поправился в талии, лицо его оплыло, а цвет кожи казался нездоровым. Он опирался спиной на стену, как будто стоять для него было слишком сложной задачей.
Ужин подали три послушницы, чистенькие девочки из хороших семей, в возрасте от двенадцати до шестнадцати лет. В своих белых шерстяных одеяниях каждая казалась еще невиннее и неискушеннее предыдущей. Тем не менее, верховный септон настоял, чтобы ни одна из девушек не прислуживала королеве более недели, чтобы не дать Серсее возможности развратить их. Они следили за гардеробом королевы, готовили ей ванну, наливали вино, меняли постельное белье по утрам. Каждую ночь одна из послушниц делила с королевой постель, чтобы убедиться, что никто не составляет той компанию, а две других ночевали в смежной комнате вместе с приглядывавшей за ними септой.
Долговязая, словно аист, девочка со следами оспы на лице проводила его к королевским особам. Когда он вошел, Серсея поднялась и легко поцеловала его в щеку.
— Дорогой дядя, как мило, что ты согласился поужинать с нами. — Королева была одета скромно, как добропорядочная мать семейства — в темно-коричневое платье, застегнутое до горла и зеленую накидку с капюшоном, прикрывавшим обритую голову. До своего шествия она бы выставила лысый череп напоказ, надев золотую корону прямо на него.
— Проходи, присаживайся, — сказала она. — Хочешь вина?
— Да, немного, — он присел, все еще настороженно.
Веснушчатая послушница наполнила их чаши горячим вином с пряностями.
— Томмен говорит мне, что лорд Тирелл собирается заново выстроить башню Десницы, — завела разговор Серсея.
Сир Киван утвердительно кивнул:
— Он говорит, что новая башня будет в два раза выше той, которую ты сожгла.
Серсея хрипло рассмеялась:
— Длинные копья, высокие башни… лорд Тирелл на что-то намекает?
Это заставило его улыбнуться. Хорошо, что она еще помнит, как смеяться. Когда он спросил, получает ли она все, что ей необходимо, королева ответила:
— Мне хорошо прислуживают. Девочки милы, а добрые септы следят за тем, чтобы я молилась. Но когда моя невиновность будет доказана, я бы хотела, чтобы мне вернули Таэну Мерривезер. Она могла бы привезти ко двору своего сына. Томмену надо общаться с другими мальчиками, друзьями благородного происхождения.
Это была скромная просьба. Сир Киван не видел причин не удовлетворить ее. Он мог бы сам взять на воспитание мальчика Мерривезеров, а леди Таэна отправилась бы на Утес Кастерли вместе с Серсеей.
— Я пошлю за ней после суда, — пообещал он.
Ужин начался с ячменного супа с говядиной, за ним последовала пара перепелов и жареная щука почти в три фута длиной, а также репа, грибы и вдоволь горячего хлеба со сливочным маслом. Каждое блюдо, которое подносили королю, сначала пробовал сир Борос. Унизительная обязанность для рыцаря Королевской Гвардии, но, возможно, единственная, на которую Блаунт был нынче способен… и разумная, учитывая то, как погиб брат Томмена.
Давно король не казался Кивану Ланнистеру таким счастливым. Все время, от супа до десерта, Томмен болтал о подвигах своих котят, попутно скармливая им кусочки щуки с королевской тарелки.
— Вчера я видел за окном этого злого кота, — в какой-то момент сообщил он сиру Кивану, — но сир Попрыгунчик зашипел на него, и тот убежал прочь по крышам.
— Злой кот? — переспросил заинтересовавшийся беседой сир Киван. Какой милый мальчик.
— Старый черный котяра с порванным ухом, — объяснила Серсея. — Грязная тварь с мерзким характером. Он однажды расцарапал Джоффу руку, — она скривилась. — Я знаю, коты нужны, чтобы изводить крыс, но этот… Говорят, он нападает даже на воронов в воронятне.
— Я распоряжусь, чтобы крысоловы изловили его, — сиру Кивану никогда не доводилось видеть свою племянницу такой тихой, смиренной и сдержанной. Он полагал, что это к лучшему, но испытывал и некоторую печаль. В ней потух огонь, который горел так ярко. — Ты не спросила о брате, — сказал он, пока они ожидали пирожные с кремом, любимое угощение короля.
Серсея подняла голову, ее зеленые глаза засияли в свете свечей.
— Джейме? Есть новости о нем?
— Ни слова. Серсея, возможно, тебе надо готовить себя к…
— Если бы он умер, я бы знала. Мы вместе пришли в этот мир, дядя. Он бы не покинул его без меня. — Она пригубила вино. — А вот Тирион может уйти, когда сочтет нужным. Как я понимаю, о нем тоже ничего не слышно.
— Нет, в последнее время никто не пытался продать нам голову карлика.
Она кивнула.
— Дядя, можно задать тебе вопрос?
— Какой угодно.
— Твоя жена… планируешь ли ты привезти ее ко двору?
— Нет. — Дорна, кроткая душа, хорошо чувствовала себя лишь дома, в окружении друзей и родных. Она ладила с детьми, мечтала о внуках, молилась по семь раз на дню, любила вышивание и цветы. В Королевской Гавани она будет так же счастлива, как один из котят Томмена в змеиной яме. — Моя леди-супруга не любит путешествовать. Ее место — в Ланниспорте.
— Мудра женщина, знающая свое место.
Ему не понравилось, как это прозвучало.
— Что ты имеешь в виду?
— Именно то, что сказала, — Серсея протянула чашу, и веснушчатая девушка вновь наполнила ее. Подали пирожные с кремом, и разговор перешел в более непринужденное русло. Только после того, как Борос Блаунт сопроводил Томмена с котятами в королевскую опочивальню, речь зашла о суде над королевой.
— Братья Осни не будут стоять в стороне и смотреть, как того казнят, — предупредила Серсея.
— Я на это и не рассчитывал, потому и приказал взять обоих под стражу.
