Первым вскочил Якуануб.
— Я не боюсь тебя! — закричал он тонким фальцетом. — Слышишь?!
— Правильно! — одобрил юноша и протянул ему секиру. — Ну?
Тот, побледнев, замер. Тогда распрямился пастух и, не поднимаясь с колен, протянул руки.
— Убейте его, и я дарую вам легкую смерть! — грохотало в коридоре.
Алекс, не колеблясь, отдал Другу топор.
Только щепки полетели! Голос затих, и слуги с таким энтузиазмом бросились принимать участие в сокрушении последней преграды, что едва не подрались.
— Вы умрете, глупое мясо! — вновь рявкнул голос, и дверь вздрогнула.
Келлуане отступили.
«Ну и какой сюрприз ты еще припас другу-попаданцу?» — насторожился Александр.
Створки еще не распахнулись, а он уже увидел какое-то деревянное сооружение, больше всего напоминавшее старинные козлы для распиловки дров двуручной пилой. Сверху были прикручены две трубы, смотревшие на него черными зрачками дул. А за ними чернела худая фигура с зажженным факелом в руке.
— Умрите!
— Ложись! — рявкнул юноша, одной рукой схватив за шею Якуануба, второй толкая так и не выпустившего из рук секиры Друга. За второго слугу Александр не переживал, тот все еще лежал на полу, скрючившись и прикрыв голову.
Длинный язык пламени, грохот, дым, свист над головой. Картечь смертельным горохом ударила по стенам коридора. Помощник Наставника завизжал, пытаясь освободиться от объятий Алекса, пастух вскочил, но тут же упал, получив удар под колено. А другой слуга с диким воем ринулся прочь.
Грохнул второй выстрел, превративший его спину в кровавые лохмотья.
— Вот теперь все, — прошипел разъяренный юноша, отпуская шею евнуха. Но тот только мелко стучал зубами.
Не обращая на него внимания, Александр поднял меч и ринулся в густые клубы дыма, застилавшего коридор. Щурясь и кашляя, он разглядел узкую длинную комнату, освещенную большим окном в потолке. Но в ней не оказалось ничего кроме перекошенного лафета из перевязанных ремнями жердей. Пушки представляли собой бронзовые трубки диаметром приблизительно в три сантиметра, обмотанные толстым слоем бычьей кожи и перетянутые медной проволокой. А вот самого артиллериста нигде не было видно. В распахнутых дверях мелькнул какой-то силуэт.
— Стены не настоящие, господин! — вскричал Якуануб. — Сейчас я их подниму.
— Изменник! — завизжал Наставник. — Мерзкий предатель!
Что-то заскрипело. Дрогнув, разрисованный холст пополз вверх. Юноша увидел тяжелую планку, приклеенную к краю ткани.
— Вы все умрете! — из-за фальшивой стены вылетела стрела и ударилась о камень в метре от евнуха, быстро вращавшего какую-то кривую рукоятку. Потянуло ветерком, дым стал развеиваться.
«Да у него здесь и вентиляция имеется! — усмехнулся про себя Алекс. — Какой продвинутый садист попался!»
Едва широкие полотна поднялись на полметра, парень подбежал к одиноко стоявшему под окном креслу и, перекатившись под планкой, встал на ноги. У высокого стола, оббитого медью, с висящими почти до пола кожаными ремнями, стоял худой, лысый старик в черном балахоне. Услышав шум, он спустил тетиву высокого, неуклюжего на вид лука. Стрела с силой ударилась в кирпичную стену, расплющив наконечник.
— Кто ты такой?! — визгливым старушечьим дискантом заверещал Наставник, бросая оружие. — Как ты смел потревожить покой Повелителя смерти!
За спиной Александра с легким скрипом поднимался занавес, открывая немногочисленным зрителям картину последнего акта многолетней трагедии.
— Ты умрешь! — уже тише пролепетал старик, отступая вдоль длинного стеллажа. Между ними оставалось чуть больше двух метров, когда пальцы Наставника нашарили за спиной короткую деревянную трубку. Он схватил её и хотел поднести ко рту.
Юноша метнулся вперед, размытым полукругом сверкнул меч. Деревяшка упала на пол, глухо звеня и подпрыгивая, а старик с криком схватился за разрубленную руку
— Dammit! How painful it is![11]
Алекс подумал, что ослышался, но решил вспомнить школьный курс иностранного языка, по которому у Саши Дрейк всегда была нетвердая пятерка.
— Do you speak English?[12]
— Of course! Are you an Englishman as I am?[13]
— No.[14]
— The American?[15]
— No-no.[16]
— Help me, please! Bring the bandage and pills from the yellow box.[17] — раненый показал куда-то за спину Александра. Но тот, не оборачиваясь, покачал головой.
— Later. Who are you?[18]
— I'm a civilized man as you are, told of by the devil to these savages! Help me! I'm bleeding![19]
Алекс с трудом подобирал слова для ответа.
— Sorry, but I'm not civilized man. So, who are you? Where are you from?[20]
— I'm from London. Please, help![21]
— How long have you been here?[22]
— God dammit! Does it matter? Long, very long ago.[23]
Он попробовал построить предложение по-другому.
— But, when did you leave the earth?[24]
— At 1888![25]
— What? what year?[26]
— But, I'm telling you, 1888![27]
«Сколько же ему лет? — мысленно охнул парень, и мысли замелькали в голове как цифры на табло спортивных соревнований. — Или он из другого мира, или у нас время тянется по-разному?!»
Старик с ненавистью смотрел на него, тихонько подвывая от боли. Кровь текла на пол, а Алекс все никак не мог прийти в себя, несмотря на благотворное действие зелья Энохсета.
«Конец девятнадцатого века? Англичанин? Как же назывался тот фильм с Джонни Деппом? «Из ада», кажется?»
— Your name is Jack, right?[28] — спросил он, криво усмехаясь.
Старик выпрямился, опустил руки и надменно вскинул бритый подбородок.
— My name is the Lord of Death in this world![29] — вскричал он и бросился на Александра с длинным и острым кинжалом, неведомо как оказавшимся в левой руке.
Юноша легко ушел в сторону и одним ударом распорол Повелителю смерти бок. В памяти всплыла фраза из какого-то голливудского боевика.
— So go to hell![30]
Глава VI. Интересные и содержательные разговоры
— Выжить — это хорошее известие, — сказал сам себе Харди. — Теперь перейдем к плохим.
Ларри Нивен, Джерри Пурнель Молот Люцифера
Анукрис лежала свернувшись калачиком, закрывая от случайных взглядов из дверного окошечка темно-желтую горошину, покоившуюся на грязном одеяле. Якуануб все же принес её сегодня утром. Когда девушка поинтересовалась, почему она не оранжевая?
