Ознакомительная версия.
— Тут водятся привидения.— Тайсон сразу захныкал.— Терпеть не могу привидений.
— Нам необходимо найти его!
Не знаю почему, но сейчас, когда я стоял на краю ямы, меня охватило нетерпение. Необходимо срочно что-то делать. Нико где-то рядом. Я чувствовал это. И я не должен оставлять его бродить здесь в одиночку, в сопровождении вызванных им мертвецов. Я бросился бежать.
— Перси! — тревожно окликнула меня Аннабет. Я нырнул в туннель, и вдруг в глаза мои хлынул свет. Когда Аннабет, Тайсон и Гроувер догнали меня, я стоял, задрав голову, и смотрел на дневной свет, льющийся сверху через решетку над моей головой. Над нами была металлическая решетка из переплетенных стальных трубок. Сквозь нее я видел деревья и синее небо.
— Где мы? — удивился я.
Но вот на решетку упала чья-то тень, и на меня уставилась коровья морда. Вроде бы обыкновенная корова, только очень странного цвета. Шкура у этой коровы была вся ярко-красная, как вишня. Никогда бы не подумал, что бывают коровы вишневого цвета.
Она осторожно поставила копыто на прутья решетки, замычала и отступила.
— А-а, скотный полицейский,— догадался Гроувер.
— Скотный что? — не понял я.
— Ну, такую решетку устанавливают в земле около ворот ранчо, чтобы животные не могли к ним приблизиться.
— Откуда ты знаешь?
— Ну, если б у тебя были копыта, ты бы тоже прекрасно знал о скотном полицейском. Мерзкая штука! — Гроувер негодующе фыркнул.
Я обернулся к Аннабет и спросил:
— Кажется, Гера тоже что-то говорила про ранчо, помнишь? Нужно проверить. Нико может оказаться здесь.
Она поколебалась, но потом согласилась.
— Ладно. Только как нам выбраться наружу? Тайсон разрешил ее сомнения, ударив снизу по решетке обоими кулаками. Она оторвалась и резко взлетела вверх, мы услышали свист металла — пиу! — и потом испуганное — муу! Тайсон покраснел.
— Извини, корова,— прошептал он.
И мой брат по очереди забросил нас наверх.
Нет, мы и вправду были на ранчо! Мягкая линия холмов тянулась до самого горизонта, кое-где отмеченная рослыми дубами, кактусами или большими валунами. От ворот в обоих направлениях бежали целые ярды колючей проволоки. Вишневого цвета коровы бродили по округе, пережевывая пучки травы.
— Красный скот,— сказала Аннабет.— Скот бога солнца.
— Что? — удивился я.
— Этот скот принадлежит Аполлону.
— Его священные коровы?
— Вот именно. Вот только что они тут делают?
— Погоди минуту,— попросил ее Гроувер.— Прислушайтесь.
Сначала все было тихо, но потом я услышал отдаленный лай собак. Он становился все громче и громче. Вдруг ближайшие кусты раздались в стороны и оттуда выпрыгнули две собаки. То есть не две собаки, а всего одна, зато голов у нее было две. Она принадлежала к породе борзых, коричневой масти, с тонким, гибким туловищем, но шея у нее раздваивалась, и на каждом конце сидело по голове. Сейчас обе они заливались хриплым лаем, выли и вообще выказывали все признаки того, что их хозяйка вовсе не рада нас видеть.
— Собака плохого Януса! — закричал Тайсон.
— Гав! — обратился к ней Гроувер и поднял руку в знак приветствия.
Двухголовая собака ощерила пасти, и я догадался, что умение Гроувера говорить по-собачьи вовсе не вызвало к нему симпатии. Но вот из того же подлеска показался ее хозяин, и я сразу понял, что двуглавая псина — это еще не самая большая наша проблема.
На нас надвигался дюжий седой мужик в соломенной ковбойской шляпе и с такой же седой бородой, заплетенной косичками,— настоящий Дедушка Время[7], если б только он согласился ходить одетым как неотесанная деревенщина. На нем были поношенные джинсы и футболка с надписью «С Техасом шутки плохи». Поверх нее он носил куртку из грубой ткани с оторванными рукавами, так что вы могли сколько угодно любоваться мускулами этого великана и татуировкой из двух скрещенных мечей на правом предплечье. В руках он держал деревянную дубинку размером с ядерную боеголовку, усеянную отполированными до стального блеска шипами дюймов по шесть величиной.
— Потише, Орф[8],— велел он псу.
Тот напоследок рыкнул на нас еще разок и, подбежав к хозяину, улегся у его ног. Мужчина осмотрел нас с ног до головы, многозначительно поигрывая дубинкой.
— Чего это мы сюда явились? Чего нам здесь надо? — процедил он наконец.— Конокрады небось?
— Мы просто путешественники,— ответила Аннабет.— Мы ведем поиск.
У седобородого как-то нехорошо задергался глаз.
— А-а,— протянул он,— полукровки.
Пораженный, я хотел спросить, как он догадался, но Аннабет положила руку мне на плечо, словно прося не вмешиваться, и ответила сама:
— Меня зовут Аннабет, я дочь Афины. Это Перси, сын Посейдона. Гроувер — сатир, а Тайсон...
— ...циклоп,— продолжал хозяин ранчо.— Это я и сам вижу.— И он уставился на меня.— А про полукровок, сынок, я догадался потому, что и сам такой. Меня зовут Эвритион[9], я служу пастухом на этом самом ранчо. Сын Ареса. Я так понимаю, что вы, как и тот, другой, явились из лабиринта.
— Другой? — переспросил я.— Вы имеете в виду Нико ди Анджело?
— У нас тут до черта гостей из лабиринта,— неопределенно ответил Эвритион.— Не все еще ушли.
— Bay! — обрадовался я.— Чувствую, мы попали куда надо.
Пастух оглянулся назад с таким видом, будто опасался, что за ним кто-то подглядывает. А затем, понизив голос, снова заговорил:
— Вот что, полукровки, я только хотел сказать, что вам лучше убраться обратно в лабиринт. А то поздно будет.
— Никуда мы не пойдем,— решительно отвечала Аннабет.— По крайней мере, пока не встретимся с тем полукровкой, что пришел к вам раньше. Пожалуйста, не прогоняйте нас.
— В таком случае вы не оставляете мне выбора, юная мисс,— усмехнулся Эвритион.— Я отведу вас к своему боссу.
У меня не возникло чувства, что мы угодили в заложники или влипли в какие-нибудь неприятности. Эвритион шагал рядом с нами, легко вскинув на плечо дубинку, а его двуглавый пес Орф носился вокруг нас. Он то обнюхивал ноги Гроувера и время от времени заливался лаем, то нырял в заросли, вспугивая и поднимая дичь, но, в общем, Эвритион более или менее держал его под контролем.
Тропинка, по которой мы шли, вилась и вилась, словно ей конца не было. Жара стояла невероятная, и после Сан-Франциско она казалась непереносимой. Раскаленный воздух дрожал над землей, гудели насекомые, а мухи — те нас прямо-таки облепили. Мы не так много и прошли, а одежда на мне уже вся промокла от пота. На нашем пути часто встречались загоны с красными коровами и с какими-то невиданными животными. Один раз нам попался на глаза загон, огороженный стеной из асбеста, за которой бесновался табун огнедышащих коней. Сено в яслях было объято пламенем, дым стелился у самых лошадиных ног, но кони, в общем, производили впечатление прирученных. Один огромный жеребец в упор уставился на меня и заржал, при этом два столба яркого пламени так и заклубились из его ноздрей. Я мельком подивился тому, что пламя не обжигает носовые ходы лошадей, позволяя им дышать.
Ознакомительная версия.
