Ознакомительная версия.
А еще непонятно, откуда у меня самой такой повышенный интерес к этому, безусловно, занимательному виду биоэнергетических вампиров-оборотней? Очень хочется надеяться, что это чисто научный интерес, а не взбесившиеся невовремя гормоны. И даже если так, то лечить это гормональное буйство с помощью Огненного Змея я не намерена.
«Что, с помощью Рейна лучше?» – А вот внутренний голос мог бы и заткнуться. Даже если он и прав. Я подняла взгляд и увидела, что у порога дома Меланьи уже стоит мой друг. Если бы его часы не испарились в никуда вместе с современной одеждой, оставив вместо себя прочные защитные браслеты на обоих запястьях, он бы многозначительно посмотрел на них. А так Рейн просто облокотился на резной столб у крыльца и выразительно, чуточку с укором смотрел в мою сторону. Ветер трепал его и без того уже спутавшиеся волосы, и я решила, что вот прямо сейчас выпрошу у Меланьи частый гребень – если оного не найдется в моей сумке – и приведу шевелюру товарища по несчастью в порядок. Поблагодарив Родомира за познавательную лекцию, я подошла к Рейну и, не давая тому времени на возмущение, потащила его в дом со словами: «А вот сейчас состоится пытка гребнем, готовься!»
Рейн только страдальчески вздохнул…
Меня разбудило негромкое постукивание в окно. Вернее, ритмично вздрагивающие от ударов ставни, которые я закрыла с вечера, наплевав на тот факт, что ночь была теплой. После встречи с Белой Невестой я стала перестраховщицей и окна старалась закрывать. И вот сейчас, с трудом оторвав взлохмаченную голову от подушки, я прислушалась к тихому звуку, который все усиливался. Рейну, что ли, приспичило посреди ночи? Да нет, он бы в дверь стучал, а не в окно. На нежить тоже не похоже, та больше скребется.
– Да кого там леший принес?! – прошипела я сквозь зубы, неохотно садясь на кровати и в темноте нащупывая один из коротких клинков, затем машинально вынимая его наполовину из ножен. Ничего не видно. В смысле, что гравировка на лезвии не светится, значит, за окном точно не нежить. Ладно, открою. Но только для того, чтобы радостно обматерить стукача.
Я встала и на цыпочках подобравшись к окну, резко распахнула ставни в тот момент, когда стук возобновился. Я говорила, что местные ставни раскрываются наружу? А высота окна чуть ниже обычного первого этажа? Нет? Теперь говорю. Потому что я с нескрываемым злорадством услышала вначале глухой звук удара, а потом как кто-то позволил себе пару заковыристых словечек, значения которых не поняла даже я. Секунду спустя в оконном проеме возникла чья-то плохо различимая в лунном свете физиономия. Впрочем, Рейном этот человек явно не был – волосы незнакомца оказались светлыми и куда как длиннее, чем у моего товарища.
– Ну, и чего надо? – довольно невежливо поинтересовалась я, пытаясь разглядеть лицо незнакомца. Нет, не совсем незнакомца – это был тот самый златовласый музыкант с площади.
– Прекрасная госпожа, – начал тот, вытягивая из рукава тускло блеснувшую в лунном свете флейту. – Позвольте выказать восхищение вашей красотой и посвятить вам лучшую из моих мелодий…
И он, не дожидаясь моего ответа, поднес флейту к губам. Глаза его сверкнули в темноте двумя изумрудами, перечеркнутыми трещинами вертикального зрачка и я отшатнулась в глубь комнаты. В памяти моментально всплыл дневной разговор о том, как именно Огненный Змей призывает к себе «возлюбленных», и тотчас до меня дошло, кто стоит по ту сторону окна.
Манилих.
Я метнулась к кровати, надеясь нащупать оружие раньше, чем он заиграет, но не успела. С первыми же звуками флейты сила загрохотала по мне товарным поездом и каждый удар сердца слышался эхом стучащих по рельсам колес. Колени подогнулись и я упала на пол, обнимая себя руками и стараясь хоть как-то заглушить эту силу, от которой мысли съезжали в одну строго определенную плоскость, и, что самое страшное, мне это нравилось. Мне было приятно, что сердце сладко щемит в груди, а по всему телу разливается горячечное тепло, и все, что я сейчас хочу, чтобы этот златовласый музыкант меня поцеловал. И не только если быть правдивой…
Музыка прекратилась и манилих легко перемахнул через подоконник, оказавшись в комнате. Тонкие горячие пальцы скользнули по моему подбородку, разворачивая лицо так, что горящие изумрудным огнем глаза с вертикальным змеиным зрачком оказались напротив моих. Гость улыбнулся торжествующей улыбкой победителя и еле слышно шепнул:
– Похоже, на этот раз мне повезло. Красавица с такими необычными волосами… У тебя ведь один из родителей эльф, да, возлюбленная моя леди?
– Не эльф, – врать ему не хотелось совершенно. – Я седая.
– Даже так? – Золотые брови удивленно приподнялись, а на талию мне легла горячая ладонь, уверенно скользнувшая по моему телу. – Красивая, хорошо сложена… Ты прекрасна, моя возлюбленная. Пойдешь со мной?
НЕТ!!!
– Да. – Короткое слово, сорвавшееся с моих губ помимо воли, заставило похолодеть от страха. Еще хуже пришлось, когда я поняла, что иду за манилихом сама, почти без принуждения. Нет, не иду – только перелезаю вслед за ним через подоконник, а потом он берет меня на руки и, коснувшись губ легким, но уже многообещающим поцелуем, скрывается вместе со мной в сумерках лунной ночи, покидая деревню.
…Воля, бьющаяся в сверкающей клетке чар манилиха, словно пойманная птица. Безмолвный крик, которым кричит душа, запертая в не подчиняющемся ей теле. И мое второе «я», сверкающая расплавленным золотом солнечного света фигура в свободном серебристом балахоне, к которой протянулись десятки пульсирующих ярко-рыжих, словно горящих огнем, нитей. И с каждой секундой мой свет становится чуточку тусклее, а огненные нити словно разбухают как насыщающиеся пиявки, становясь все прочнее. Еще немного – и их уже не оборвать. Они врастут в мою душу, пустят корни так глубоко, что избавиться от них будет уже невозможно.
Так вот почему жертвы манилиха не уходили от своего похитителя. И вовсе не любовь или вожделение тут виной. А почти наркотическая зависимость на энергетическом уровне, что страшнее любой физиологии. Душевная ломка страшнее героиновой, а если она подкреплена еще и особым видом магии…
Но я не хочу становиться подобной им наркоманкой, не хочу!!
«Нити» вгрызлись сильнее, став ярче. «Я» оглянулась вокруг в поисках выхода и, кажется, нашла его. Ярко-алая с золотистыми проблесками нить, соединявшая меня с Рейном, потускнела, но не пропала. Коснувшись ее, я ощутила, как где-то далеко беспокойно зашевелился потревоженный Зверь, как сильнее забилось сердце Рейна на другом конце нити. Зов о помощи понесся по кровавой нити к Зверю, стряхнув с него остатки сна, и в ответ мне послышалось эхо его торжествующего и одновременно яростного воя. Я услышана, помощь непременно придет… Только лишь бы не слишком поздно…
Ознакомительная версия.
