Тот некоторое время пристально смотрел на простертого перед ним киммерийца, как будто не вполне доверял его внезапной сонливости. Но Конан храпел во всю мочь и делал это так беспечно и так от души, что всякие сомнения у наблюдателя рассеялись.
– В конце концов, это дикарь, – сквозь зубы пробормотал Апху. – Кое-кто полагает, будто физическая мощь в сочетании с неразвитым умом делает людей сильными и невосприимчивыми к магии. Ничего подобного! Человек образованный, умный сопротивляется заклинанию сильнее и дольше. А вот дикарь падает сразу. С ним не приходится долго возиться.
«Я вообще не привык церемониться с магами, – подумал Конан, слышавший каждое слово, – но подобными речами ты подписал себе смертный приговор. Посмотрим, как долго сможешь ты с твоими колдовскими штучками сопротивляться моим заклинаниям – доброму удару меча по шее!»
Он выждал, пока Апху выйдет из хижины, и повернулся лицом к стене. Здесь имелись небольшие щели, и Конан приложил глаз к одной из них.
Он увидел тех, кто вернулся в деревню. То были люди-гиппопотамы. Они снова обрели человекообразный облик. Все они низко кланялись Апху и что-то наперебой ему рассказывали.
«Очевидно, докладывают о происшествии в Палестроне, – подумал киммериец. – Что-то здесь не так. Одно с другим не вяжется. Эти чернокожие толстяки с большими физиономиями не показались мне опасными. Они были по-настоящему дружелюбны. И Сешет тоже относилась к ним хорошо. А Сешет… что-то знает. Возможно, она и сама не понимает толком, что именно она знает. В Стигии даже магия свихнулась… Но Апху – это зло, и в этом у меня нет ни малейшего сомнения».
Он решил подождать, посмотреть, что будет дальше.
Сешет, очевидно, сидела под стеной хижины и делала все, чтобы о ее существовании забыли. Во всяком случае, люди-гиппопотамы ее не замечали. Они топотали вокруг Апху, и каждый норовил подобраться к нему поближе. Апху охотно возлагал руки на их склоненные головы и говорил с ними ласково, отчего они расплывались в счастливых улыбках.
«Сдается мне, он ловко морочит им голову, – подумал Конан. – Они глуповаты, но не злы. При помощи магии можно воздействовать… на неразвитые умы».
Он хмыкнул, вспомнив о том, что Апху – кем бы тот ни был на самом деле – счел киммерийца «неразвитым» и «диким».
Люди-гиппоптамы постепенно расходились. Некоторые занялись приготовлением пищи. До Конана донесся запах костра, а затем – жареной рыбы. Очевидно, люди-гиппопотамы считали Апху своим господином и обслуживали его: кормили, охраняли и добывали для него необходимые сведения о происходящем поблизости. А иногда – и вмешивались в события.
Не заботясь больше о том, чтобы притворяться спящим, Конан уселся на полу хижины и начал рассуждать сам с собой.
– Положим, этот Апху – служитель Сета… Нет, немыслимо. Даже если он является колдуном, – это еще не означает, что он служит непременно Сету… Не всякий маг – жрец Сета, даже в Стигии. Об этом не стоит забывать. Что же, в таком случае, такое эти гиппопотамы? Есть несколько вариантов, но самым правильным мне представляется один: наш приятель Апху для каких-то своих целей заколдовал целое стадо самых обычных гиппопотамов и вложил в их неразвитые… гм… и дикие головы представление о том, что он-де, Апху, является их господином, благодетелем и прочая, и прочая…
Конан призадумался.
– Но в таком случае, выходит, что они выручили нас в стычке с людьми-крокодилами по приказанию Апху!
Конан тряхнул головой. Одно с другим не сходилось. Какие цели может преследовать Апху? Кто он, в конце концов, такой?
– Не могу же я просто подойти к нему с мечом и, приставив лезвие к горлу, задать все эти вопросы! – сказал себе киммериец. – И не потому, что я НЕ МОГУ этого сделать, – он коротко хохотнул, – а потому, что Апху, вероятнее всего, солжет. Нет уж, притворюсь спящим и попробую понаблюдать за ним.
До самой ночи ничего, однако, не происходило, а после захода солнца в хижину зашел Апху и разбудил своих гостей.
– Темно, сгустилась прохлада, – объявил он. – Если вы хотите отправиться в путь, то сейчас – самое время.
– Ночью? – широко зевая проговорил Муртан. – Но мне это кажется неразумным.
– В жарких странах многие путешествуют по ночам, а днем вкушают прохладу где-нибудь в тени деревьев, – ответил Апху и повернулся к Конану за поддержкой. – Мне кажется, ты, уважаемый, нередко странствовал там, где солнце часто превращается в убийцу, – ты можешь подтвердить, что я говорю чистую правду.
– Да, он прав, – кивнул киммериец. – Это разумно.
– Впрочем, – прибавил Апху, – луна еще не достигла полноты, так что на дорогах довольно темно. Если вы боитесь сбиться с пути, я охотно провожу вас до ближайшей удобной стоянки. Мы совсем недалеко от гор. Вы ведь направляетесь туда?
– Туда и чуть дальше, – доверчиво ответил Муртан.
– Дальше? – удивился Апху. Конану показалось, впрочем, что удивление это наигранно. – Но дальше ничего нет, кроме Песков Погибели. Неужели ваша цель находится там?
– Возможно, – сказал киммериец прежде, чем Муртан снова открыл рот. – Мы не вполне уверены.
– Могу я спросить, что это за цель? – настаивал Апху.
– Вполне, – сказал Конан и замолчал.
– И что же это за цель? – видя, что киммериец не отвечает, Апху решил немного ускорить события.
– Я сказал, что ты можешь спросить, но не говорил, что непременно отвечу.
– Конан! – возмутился Муртан. И с улыбкой повернулся к хозяину хижины: – Прошу его извинить. Он варвар и по природе своей недоверчив. Разумеется, мы ищем Пески Погибели. Согласно легенде, там находится чудесный храм богини-кошки.
– Богиня-кошка давно умерла, – резко произнес Апху. – Вы не найдете ни храма, ни его сокровищ.
– Так ты знаешь об этом храме? – удивился Муртан.
Апху негромко рассмеялся:
– Каждый в окрестностях Птейона слыхал о храме, затерянном в Песках Погибели. Это широко известная легенда, но вряд ли она имеет под собой какие-то реальные основания.
– Любая легенда появляется не на пустом месте, – возразил Муртан. Он чувствовал себя немного задетым.
– Поверь мне, я знавал немало легенд, которые были просто-напросто придуманы людьми, – был ответ Апху. Светлые глаза на темном лице застыли, не мигая, так что Конану, который украдкой наблюдал за их гостеприимным хозяином, показалось, будто они нарисованы на пергаменте. – Например, жил в здешних краях разбойник, который грабил караваны. Он сочинил и позаботился распространить историю о потерянном городе, где отважный путник сумеет отыскать сокровища. И что же? Немалое число этих отважных путников очутились прямо в руках у разбойника…
