День прошел размыто. Женщины приходили в палатку, чтобы разрисовать мою кожу. Они намочили мои волосы и закололи деревянными гребнями с широкими зубьями. Позже пришел Финн. Сперва он опустился на колени и проверил веревки на моих плечах. Когда он увидел раны на моих запястьях, я услышала шипение.
- Ты пыталась сбежать, - сказал он. – И не пытайся. Это не сработает, ты лишь навредишь себе, - говорил он тихо и кратко. Он промыл мои раны, но и не старался быть нежным. Как и не смотрел на меня. Чуть позже он сказал. – Почему ты так сказала, Вальта?
- Что сказала? – я тоже ответила шепотом, чтобы Каз нас не слышал.
- Почему ты сказала такое о Профеете? Из-за этого я начал думать о том, что никогда мне не приходило в голову. Я был счастлив, пока ты не пришла, Вальта. А теперь мне больно. Больно, как тогда, когда умер отец. Я чувствую… как вы это называете? Сожаление к тебе.
- Просто ты хороший человек, Финн. Мы зовем это сочувствием. Это когда ты можешь представить себя на месте другого человека и понять, что он чувствует. Ты так и делаешь. Ты понимаешь, что я не хочу умирать.
- Ты не умрешь… мой народ… - он покачал головой. – Зачем ты это делаешь? – его руки дернулись от такой вспышки. – Ты заставляешь меня хотеть предать семью. Мы голодаем.
- Но мое убийство – не решение. Я могу помочь вам живой, но не мертвой. Поговори с ними, Финн. Объясни, что они делают.
Он покинул палатку.
- Что это было? – спросил Каз.
- Думаю, это наш шанс уйти отсюда, - сказала я.
* * *
На следующий день Финн привел в палатку пророчицу и еще трех Ибенов. Они не улыбались. Профета опустилась передо мной на землю, ее тело почти не занимало места в палатке. Она была худенькой, и мне было больно понимать, как много ответственности лежит на ней в такие юные годы. Если бы на моих плечах лежали жизни народа, я бы тоже сошла с ума.
Финн переводил, когда она заговорила:
- Ты врешь себе, Вальта. Ты хочешь быть тем, кем не являешься. В тебе есть сила, но ты отказываешься от нее. Ты не используешь ее. Но вскоре тебе придется, - она склонилась ближе, я задыхалась от ее несвежего дыхания. Казалось, что она выдыхает дым. – Ты хочешь жить дольше, но у тебя нет на это права. Зачем тебе жить ради других? Что ты будешь делать, если выживешь?
Девочка в ожидании вскинула голову. Она ждала мой ответ.
Я сглотнула. Она смотрела на меня с такой яростью, что мне было сложно не отводить взгляд. Я решила быть честной и рассказать ей о своей миссии. Тогда они поймут, что я не только рожденная с мастерством, но и выполняю важное задание.
- Я хочу отомстить за смерть отца, - Финн переводил ей. Мои слова становились криком. – Я хочу восстановить справдливость. Я хочу увидеть мир, хочу приключений.
- Эти причины эгоистичны, - сказала девочка, а Финн передал. – Ты хочешь жить, чтобы убивать, а потом чтобы развлекаться. Я не вижу ничего ценного в этом. Ты не смогла доказать мне, что твою жизнь нужно спасти ценой других, - она встала и отвернулась от меня.
Финн закончил перевод и опустил голову. Он скрестил руки на груди, скрывая красные отметины, что были нанесены два дня назад. Когда пророчица и остальные ушли, он сказал мне лишь одну фразу:
- Ты предала меня, Вальта.
Я никогда не чувствовала себя такой униженной. Девочка была права. Я хотела жить только из эгоистичных побуждений. Я пришла в лес Ваэрг с одной целью – убить тех, кто убил моего отца. А в результате я сидела связанная в палатке, лишенная сил, и смерть ждала меня за углом, а я могла думать лишь о том, как низко все прозвучало. Ты хочешь жить, чтобы убивать.
Гордился бы мной отец? Поддержал бы идею отомстить врагам?
- Мей, - тихо сказал Каз. – Не слушай их. Ты не эгоистка.
Но я была такой. Я была, ведь сидела и ждала, пока Ибены расправятся с нами, даже не попытавшись использовать магию, чтобы выбраться. А какой была причина? Я не хотела, чтобы увидел Каз. До этого я всегда ждала, чтобы он не видел, как я ее использую. И теперь я не могла сделать так, чтобы он не видел, но я и не хотела, чтобы это произошло. Только не после его реакции. Нет, я не могла, не после такого стыда. Открыть, что я – рожденная с мастерством, после того как ему это показалось смешным? Чтобы выйти замуж за Каза и знать, что он любит другую, а я заставила его остаться с собой? Я не могла.
- Мей? – снова сказал он.
Мое сердце быстро билось, но эмоции оставались внутри. Когда я повернулась к нему, то заметила, что дыхание сбилось. Я вся была напряжена.
- Успокойся, - медленно сказал он. – Мы выберемся. Дыши глубже.
Я медленно вдыхала и выдыхала. Ноги дрожали.
- Ты просто запаниковала, - продолжал Каз. – Если будешь глубоко дышать и расслабишься, то сможешь успокоиться. Посмотри на меня, Мей. Смотри мне в глаза. Я тебе не вру. Я знаю, что ты сможешь с этим справиться.
- Нет, не смогу. Слишком сложно, - я склонилась и уткнулась головой в колени. – Мы умрем.
- Нет. Я уже много раз так думал, пока мы шли по лесу, но я все еще жив.
Приближающиеся шаги заставили меня поднять голову. В палатку вошел Финн. Его лицо было неподвижно, губы сжаты, а глаза сужены. Я опозорила его перед народом. Я лишь ошибка для него, та, что тратит жизнь.
- Казнь назначена на ночь, - сказал он.
Я застыла, даже ноги перестали дрожать. Все замерло. Я пыталась отыскать в лице Финна, что он передумал. Но ничего не было. Он ушел, и я опустила голову. Вот и все.
* * *
- «Казнь» - странное слово, не так ли? – сказал Каз. – Раньше они называли это «жертвой». Ты должна была пожертвовать собой ради них, потому что избранная.
- Думаю, они просто больше не думают, что я достойна, - я пыталась вырваться из веревок. – Как же я глупа. Почему я так ответила на их вопросы? Почему я ничего не сочинила? Почему у меня нет почетной цели в жизни? Я могла бы выбраться и помочь Ибенам, помочь им с урожаем, научила бы их торговле с Хальц-Вальденом. Но вместо этого я сказала об убийстве, - ниже падать было некуда.
- Ты ответила честно, - сказал Каз. – В другом они бы увидели ложь.
С наступлением ночи Финн и еще один охотник вошли в палатку. Финн развязал меня и рывком поставил на ноги. Мое тело пошатнулось, закоченев без движения. Он силой выпрямил меня. Я все время чувствовала его холодный взгляд, а глаза его были темнее ночи. Финн был хорошим. А я опозорила его, будучи плохой.
Ночь была ясной, я чувствовала запах леса: остроту сосен и терпкость земли. Земля хлюпала под ногами, пока мы шли по лагерю. Я беспокоилась о том, что Каза тоже ведут туда. Он не должен быть здесь. Это мое наказание. Я обещала себе, что он в любом случае должен сбежать. Даже если из-за этого придется раскрыть свои способности, даже если расправа станет моей жертвой. Если я этого не сделаю, то остаток жизни меня будет преследовать разчарованный взгляд Финна.
