Мы прилетели на берег, и Лаки спросил:
— Лотта, что случилось, ты такая грустная. Мы тебя чем-то обидели?
— Нет, что ты, всё просто чудесно. Просто вспомнила, что скоро должна произойти Дикая Охота, а я не знаю, как помочь людям, как найти путь, — нашлась, что сказать, и это тоже было чистой правдой.
— Ты просто сама не своя. Я чувствую, что-то тебя расстроило. А я хотел прогуляться сегодня с тобой по берегу, сходить в лес, отдохнуть. Завтра полетели бы в Индию. А в ночь Охоты я, наверно, смогу тебе помочь. Не сильно, конечно, но иногда малое тоже полезно.
— Думаю, если появится предвестник, и я буду знать день Охоты, я смогу найти путь. Это, конечно, трудно, но с нами девушки, больной и еле живой Собиратель грехов, как они выдержат? Собирателю грехов надо окунуться в реку Смородину, чтобы смыть все грехи, простая вода ему уже не поможет, слишком много он на себя взял, и он может утонуть в реке под их тяжестью. Я при этом не могу бросить остальных возле Дерева и пойти с ним к реке. Ведь, как говорит Сказитель, от Дерева нельзя отходить, чтобы Охота тебя не растоптала, не смела в другой мир. Надо держаться за руки и прижимать их к стволу, тогда можно сохранить себе жизнь. А когда Перекресток откроется, нужно время, чтобы осуществилось ожидаемое. Да и после этого им трудно будет найти дорогу домой без меня. Тогда как быть с Собирателем грехов? Не могу сложить все и решить, как правильно себя вести. Время идет, я тут прохлаждаюсь, а мне надо думать.
— Лотта, прекрати себя есть. Предвестник ещё не пришел. Я даже догадываюсь, кто это будет. Он приходит редко, но уж больно у Вас интересная компания. Так и быть, мы завтра полетим назад, раз ты так волнуешься, но поверь, время еще есть. Думаю, я смогу помочь Собирателю грехов. Я постараюсь пристроиться в хвост Дикой Охоты, после Дерева Мироздания Велес направляется в Навь и пролетает над рекой Смородиной. Велес ко мне благоволит, и когда он промчится возле Дерева, я заберу Собирателя и отвезу его к реке Смородине. Только нужно, чтобы кто-то ещё с ним полетел. Ты исключаешься, потому что явно нужна возле Дерева. Может, кто из принцев согласится, но это очень опасно. Река Смородина не просто река, она отделяет Явь от Нави. А Навь — место, где не только обитают умершие, там живут идеи рождённые и не рождённые, идеи преждевременно умершие, и происходит что-то, что определяет будущее нашего мира. Я Ветер, сущность, приносящая удачу, а не философ и не Бог, я не могу прикасаться к воде Смородины, мне не позволительно, но люди — заметь, смелые люди, — могут это сделать. Правда, на это редко кто решается. Раньше герои такое могли совершить. А вот сейчас где взять героев?
— Спасибо, Лаки, ты настоящий друг, — сказала я с ударением на слово друг, вот только почему Ветер побледнел, закусил губу и отвернулся?
Дальше мы шли молча. Было грустно, как будто у нас что-то украли. Украли то, что мы и в руках-то не держали, но всё равно что-то очень важное для нас.
Несмотря на чудеса вокруг, этот день у нас с Лаки не задался. Мы старались не смотреть друг на друга и больше молчали. Я рассеянно рассматривала диковинные деревья, цветы, животных, а Лаки смотрел в песок под ногами и хмурился. Потом вообще куда-то улетел, сказал, что дела, и прилетел только к вечеру с едой.
— Лотта, не хмурься, надежда умирает последней.
К чему это он сказал, не поняла.
Утром я собрала все свои сокровища: ракушки, кокосовые орехи, жемчужины и золото. Мы решили лететь домой. Вдруг они там голодные без меня, зайцев-то никто не ловит, может, скучают — придумывала я себе причину быстрейшего возвращения в приют.
— Лотта, сегодня мы летим и смотрим Великие горы Каф. Шубу не забудь, высоко в горах будет холодно.
Горы становились всё выше, и всё выше поднимались наши кони. Становилось ужасно холодно. Я с головой спряталась в шубу, она тёплая, но холод пронизывал меня насквозь.
— Лаки, я замерзаю, — прошептала я тихо. — Как ты не мерзнешь, ты же даже без шапки?
Ветер улыбнулся и хохотнул:
— Я же горячий парень, извини, не подумал сразу. Буду греть.
Он легко подхватил меня, распахнул свой плащ, стащил шубу и прижал к себе. Он был тёплый, как печка, и такой родной.
— Маленькая моя, какое счастье, что я познакомился с тобой, вот только быть с тобой всегда, вероятно, не суждено. Так надо, и так должно быть, — и крепче прижал меня к себе.
Слезы, взявшиеся совершено непонятно откуда, тихо капали на рубашку Лаки.
— Все будет хорошо, — сказал Лаки, но явно в это не верил.
Горы — холодные, величественные и равнодушные во всему — искрились на солнце. Вечные, как океан. Равнодушные, как Вечность. Я отвернулась и спрятала лицо у Ветра на груди. С грохотом сорвалась лавина и понесла невероятные массы снега, сметая всё на своем пути. Сметая надежды на любовь, вернее, зыбкую надежду на неё. Как больно, Макошь. Почему?
«Боль проходит, а жизнь продолжается», — вдруг услышала я в голове голос Макоши.
— А если я не хочу дружбы?
— А ты вспомни встречу — и передо мной появился образ Гадалки и наш разговор и мое решение
— Смотри, а вот карта выбора. Направо пойдешь — богатство найдешь. Налево пойдешь — друзей найдешь. Прямо пойдешь — любовь найдешь.
— Нет, любви мне пока не надо, я и себя-то не люблю, как могу кого-то полюбить? Пойду-ка я налево, интересно ведь, как это — друзья.
— Трудно поверить, Лотта, но мы не всесильны, ты ведь просила у Судьбы — Гадалки сначала друзей найти — нашла. Благодари.
Мы летели дальше, а грохот лавины оставался позади. Боль потихоньку отпускала сердце и таяла, как снежинки на щеках.
Потом была ночь и опять утро, горы остались позади, и мы опять летели над такими родными равнинами, покрытыми снегом, потом появились леса, и я обрадовалась дубкам и березкам, как родным, а вечером мы были в приюте.
Кони опустились посреди двора, и я выпала из саней. Устала, засиделась. Потопала ногами. Почему никто не встречает? И тут дверь распахнулась, и оттуда сломя голову первыми выскочили принцы и бросились ко мне.
— Лотта, — только и сказал Карен и бросился вперед, обнял, поднял в воздух, — ты вернулась! Ты вернулась! С тобой всё нормально? Он хорошо с тобой обращался? Не обижал? — пристальный взгляд на меня и очень неодобрительный на Лаки.
— Не волнуйся, Хи, все нормально. Ветер замечательный, я столько всего увидела и даже денег привезла, заработала.
Хи поменялся в лице. На лице появилось брезгливое выражение.
— Чем заработала? Тебе заплатили за что?
— За мою работу, — не поняла я.
Тут встрял Ветер, который тоже поменялся в лице.
— Если у тебя, Карен, идиотские мысли в голове, то я вызову тебя на дуэль. Лотта — лучшая девушка, которую я встречал, а ты — ты просто недоумок.
