Ознакомительная версия.
Со всем остальным такой ясности не было. Точнее – никакой ясности. Прежде всего из-за Мантифа, который развил небывало бурную деятельность. Не иначе, как вина его грызет, за то что во время не пресек деяний преступной супруги. Та тихо сидит в заключении, во внутренних покоях храма, н, кажется, не пытается ничего предпринимать. А может и пытается, да не может. Вакер – молодец, умно поступил, что настоял на храмовом заточении Свавеги. Попади она в королевскую темницу, возникли бы лишние осложнения. Сумела бы как-нибудь воззвать к супругу, он бы рассиропился, устроил ей побег, или вовсе помиловал… Или, наоборот, впал бы в другую крайность, и приказал бы задушить изменницу в тюрьме… а Свавега еще вполне может пригодиться, ее еще можно ис-поль-зо-вать… Ладно, об этом мы подумаем потом. Так или иначе, пока насчет Свавеги можно не беспокоиться, у жрецов не развернешься, в храме порядки строгие… Зато Мантифу никаких преград не поставлено. И он вовсю занимается военными приготовлениями. Что отнюдь не радовало Лардана. Он привык во всем полагаться только на самого себя. Или хотя бы на своих проверенных людей. И желал бы все дела обороны взять в собственные руки.
Некоторые мысли, не открывая, впрочем, сокровенных, он высказал приятелю своему Теулурду.
– Гриан здесь. Эрп покуда в Тергеме. И еще Проклятые. Но использовать фактор внезапности больше не удастся. Все три королевства знают, что они здесь. А как бы славно они не рубились, больше их от этого не станет!
– А что в Лераде?
– Что может быть в Лераде? Готелак хоть и не такой бешеный, как Хевард, но хитер, подлец, до изумления. Временами сам завидую. Кто бы догадался, что он сумеет до такой степени перевернуть всю историю с поддельным мечом? Он представил Свавегу главной союзницей Лерада, истинно уверовавшей в его высокое предназначение, а нашего растяпу, да сохранят его небеса! – жестоким тираном. По всему королевству пущен призыв: «Освободим прекрасную владычицу Галара!» И многие верят, и рвутся в бой с именем Свавеги – тьфу! – на устах. Не знал я, что на свете столько дураков. Даже в Лераде.
– То, что ты рассказываешь, необычайно интересно. Я должен занести эту историю в свою летопись. Хорошо бы знать, чем она закончится…
– Я бы тоже этого хотел. Но по другим причинам.
* * *
Все здесь – и валуны между мелких, пепельно-розовых цветов, и низкое небо, и негреющее солнце, и бледные белобрысые люди – было отвратительно. Особенно люди. Эти к тому же все были не в меру крикливы и суетливы. Элме уже некоторое время ехала за вереницей груженых повозок. Она не понимала, о чем кричат и переругиваются эти ничтожества, явно не знавшие, что такое – меч в руке и лук за спиной. Она не понимала, зачем нужны эти бревна и доски. И еще она не понимала, зачем увязалась за ними, возвращаясь с ночного дозора.
Люди эти, конечно, видели ее. Им было приказано остерегаться постороннего глаза. Но уяснив, что это Проклятая, они предположили, что нарочно послана им в помощь и для защиты. Разумеется, если бы на них напали, Элме и вправду стала бы их защищать. А так – ей не было до их никакого дела.
Она уже решила поворачивать. Кругом были знакомые каменные столбы – Элме не раз проезжала мимо них, преследуя Пришлую. Обоз уперся в гору. Телеги останавливались, и люди, соскальзывая на землю, начинали разгружать их.
Порядочно отставшая Элме уже тронула было поводья, чтобы возвратиться в лагерь, когда ей показалось, что среди всеобщего нестройного гвалта она различает знакомый голос. Она отъехала так, чтобы скрыться за скалой и понаблюдать незаметно.
Да, это так, она не ошиблась. Среди северян явственно виднелась фигура Пришлой. Она, как в тот злосчастный день в Круге, снова была без шлема и панцыря, в рубахе и сапогах, с головой, перевязанной какой-то тряпкой, чтобы волосы не лезли в глаза. От Проклятой в ней остался только меч у пояса. Морион было имя ее меча, Морион, брат Лирпеса, меча Элме. Но она, Пришлая, попрала это братство. И бранилась она так, как ни одна Проклятая не могла себе даже представить. Словно намереваясь полностью себя от них отделить. Элме почти не понимала ее, поскольку никогда не имела раньше случая ознакомиться с руганью дамгальских мастеровых.
Пришлая стояла среди суетящихся северян, как символ торжества низости над Служением, мастеровщины – над воинским духом, убожества и разброда – над чистотой и строгостью Крепости. Она бранилась и скалила зубы, а за ее спиной чернел провал в горе, возле которого были грудой свалены свежие доски. Тут же горел костер, а на нем, в огромном закопченном котле бурлило какое-то мерзкое варево дегтярного цвета. Как грязь городских мастеровых, из которых была слеплена Пришлая…
Элме тихо повернула коня. Пора возвращаться в стан. Но теперь она ни о чем не расскажет Старшей. Теперь она будет действовать сама.
* * *
Они работали дни и ночи, почти не отдыхая, и постепенно устройство названное Сангаром «Разрушением Разрушения» – начинало приобретать законченную форму. Если Сангар, почти не покидавший пещеры, был мозгом этой работы, то Ардви – одновременно ее душой, сердцем и мускулами. Она превращалась из механика в каменотеса, из алхимика – в грузчика, из столяра – в счетовода, а то и просто в надсмотрщика. Впрочем, в последнюю неделю она отпустила рабочих, чтобы завершающую часть проекта исполнить самой. Если бы не молодость, крепкое здоровье, и приобретенная в Крепости закалка, она бы, безусловно не выдержала – надорвалась. Но сейчас она чувствовала в себе еще достаточно сил для работы, по которой соскучилась. Она торопилась строить, и Сангар с тревогой задавал себе вопрос: сознает ли Ардви, что и для чего она творит?
Однажды их потревожили. Прибежал один из мастеровых, не успевших добраться до города, требуя госпожу Ардви, и лепеча что-то о стае демонов. Ардви, шипя и сквернословя, оторвалась от любимых чертежей, взгромоздилась на коня и ускакала в заданном направлении. Сангар ожидал ее с тревогой. Ему ни разу не приходилось видеть демонов, даже издали, и он скорее был склонен поверить в провокацию Лерада или Керты, однако ни Ардви, ни запуганный плотник ему не вняли.
Но Ардви вернулась вполне благополучно, сообщила, что демон, в окрестностях, верно, был, но один-разъединственный, Ауме с ним быстро управилась, и нечего было поднимать шум, как на храмовый праздник в Дамгале, а теперь у нее, из-за вас, дураков, полдня работы пропало, лучше бы оборону против демонов наладили, чем бегать… Сангар хотел было спросить, что здесь в окрестностях делала Ауме, но эта мысль ушла куда-то в сторону, поскольку многие вещи интересовали его больше.
Плотник упорно не желал уходить, настаивая, что демоны обычно налетают стаями, он сам, спрятавшись в башне своего города, видывал, как их несет со стороны Пустыни Льда. Точно, отвечала Ардви, но бывают и одиночки, вот такой, на ваше дурацкое счастье, в Унгуд и залетел…
Ознакомительная версия.
