Ознакомительная версия.
Плотник упорно не желал уходить, настаивая, что демоны обычно налетают стаями, он сам, спрятавшись в башне своего города, видывал, как их несет со стороны Пустыни Льда. Точно, отвечала Ардви, но бывают и одиночки, вот такой, на ваше дурацкое счастье, в Унгуд и залетел…
Ей, наконец, удалось выпроводить плотника, но, прежде, чем она вернулась к работе, Сангар спросил ее:
– Ты никогда не думала о том, почему демоны живут в местах, абсолютно невозможных для человеческого проживания – Пустыне Песка и Пустыне Льда?
– Ну, это все равно, что спросить почему демоны и другие, по моему разумению родственные им, но менее опасные твари – кунды, например, или облачные змеи – так непримиримо враждебны к человеку. В отличие, скажем, от собак или лошадей. Они другие, и все.
– Вот именно. Они другие. В легендах сказано, что люди, пришедшие в Огму, привели своих животных. Часть этих животных потом могла одичать, но не настолько же… Они живут там, где мы жить не можем. Они живут по законам, которых мы не знаем. Вот я порой думаю: что, если мы, люди, чужие для мира Огмы, а демоны и прочая мерзость – или то, что нам представляется мерзостью – свои? И может быть, мы в своих поступках, по виду оправданных и благородных, не лучше любых тупоумных завоевателей? Не это ли сокровенное знание хранит Горный храм – то знание – от которого у людей останавливается сердце?
– Я не понимаю тебя, учитель.
– Лучше и не надо. Кроме того, я, возможно, не прав. – Сангар вздохнул. – Назови это старческой подозрительностью. И возвращайся к работе.
Они более не возвращались к этому разговору. И уж конечно, Сангар не вспомнил о своем мимолетном интересе о пребывании Ауме в горах. Ардви – та знала, что Ауме там делала, но не считала себя вправе вмешиваться. Впрочем, даже если бы она думала по-иному, или ее бы, как уже бывало, попросили о посильном содействии, сейчас ей все равно было некогда. Пускай Ауме и Гриан изыщут какой-нибудь иной способ обмениваться вестями, хотя они, судя по всему, превосходно обойдутся без третьей лишней.
* * *
Единственный проникающий в пещеру луч света падал на чертежи, которые Сангар держал в руках – белое пятно в полумраке. Другой свет появился в темном скальном переходе – рыжий, колеблющийся.
Вошла Ардви с факелом в руках, встала напротив. Сангар посмотрел на нее, задержал взгляд на пламени факела и бросил чертежи наземь. Ардви поднесла к ним огонь, бумаги вспыхнули.
– Ты была уверена, что я сделаю это? – тихо спросил Сангар.
– Да, учитель.
– А я вот не был уверен. – Он поежился от холода. – Какое счастье, что вы у себя в Крепости так упорно держитесь за свои мечи и стрелы, и знать не желаете ничего другого. Никогда бы не подумал, что отсутствие развития в любом обществе послужит мне утешением. Только теперь, на закате жизни, я понял – как это увлекательно – делать оружие, как это захватывает… и чего можно достичь на этом пути!
– Я не собираюсь оставаться в Галаре и работать на них, если ты это имел в виду.
Маленький костер догорал у их ног, чертежи сьеживались и чернели, отсветы огня играли на лицах девушки и старика.
– Ардви, запомни – проницательность – дурной дар для женщины. Он сильно мешает жить. тебя пока выручает молодость, горячность, но когда ты станешь старше…
Она весело рассмеялась.
– Вряд ли у меня будет возможность стать старой, учитель. Я не слыхала, чтобы в Крепости доживали хотя бы до зрелых лет.
– Я понимаю… погибают… Ну, а больные, калеки?
– Там нет ни больных, ни калек.
– Их… убивают?
– Нет. Просто никто не хочет жить увечной. И старости тоже никто не хочет.
– И ты это оправдываешь? Ты это оправдываешь! Что за дикое сочетание безумия, жестокости и равнодушия! Только застывший мир Огмы мог породить, а потом позволить существовать такому уродливому образованию, как Крепость. Но когда-нибудь сдерживающие силы придут в движение, и Крепость рухнет!
– Нет такой силы в Огме, которая заставила бы рухнуть Крепость, – со спокойным убеждением сказала Ардви.
– Хорошо. Крепость останется. Но община, община в ее прежнем виде не сможет существовать!
– Не сердись, учитель. Ты огорчаешься, а это вредит твоему здоровью. Лучше пойдем проверим мою скользящую конструкцию.
– Я уже смотрел ее. Она превосходна. В Городе не было женщин-ученых. Ты могла бы стать первой.
– Кто может утверждать, что их не было? Нам превосходно известно, что дамгальские летописи регулярно подчищаются в угоду Канону. А потом, хотя законы города и мягки… – она красноречиво усмехнулась.
От чертежей остались черные хлопья. Сангар разгреб их ногой, поднял опущенную голову.
– Иногда мне кажется, будто кто-то испытывает нас… как мы эту машину… проверяет всю Огму…
– Кто?
При отсутствии в сознании жителей Огмы понятия о божестве слова его вызвали у Ардви лишь недоумение.
Сангар молчал.
– Хорошо, если скользящую конструкцию ты уже видел, тогда посмотрим крепления. Ты меня с детства учил: работа – лучшее лекарство от печали.
«От старости нет лекарства» – подумал Сангар, но вслух этого не сказал.
* * *
Лардан не зря опасался, что придется отражать удары Лерада и Керты одновременно. Перемирие и так уж слишком затянулось. От своих разведчиков он знал, что армия Лерада уже приближается к западной границе. Но Мантиф, взявший оборону западного фланга в собственные руки, не желал слушать никаких его советов. И ничьих иных. Он, видите ли, встретит воинство Готелака в открытом поле, не допустит его к стенам Наотара, хотя в Лераде нет таких осадных машин, как в Керте, да и Готелак не мастер осадного боя. Почему же принято подобное решение. А недостойно рыцаря отсиживаться в стенах крепости, как немощному старцу или женщине. (Как будто не старец и женщина – наши главнейшие союзники и наше оружие заодно.) И никаких рвов, ловушек и завалов на пути вражеского войска. Это может помешать нашей собственной коннице. И траву перед наступлением не поджигать, это дикарская уловка, ты что, сомневаешься в доблести наших рыцарей? Воистину, человек, которого считают слабовольным, в своем стремлении доказать обратное способен быть просто страшен. И он не только упрям, он так и кипит деятельностью, и, кажется, мнит великодушным благодеянием со своей стороны то, что предоставляет Керту Лардану.
– У тебя достаточно людей в Бельторне. Да еще Проклятые вдобавок. Хотя нет, Проклятые должны перейти под мое начало. Главный удар мы нанесем собственными силами, но хорошо иметь в резерве небольшой, легковооруженный и подвижный отряд.
Пришлось согласиться. Король есть король, с ним нужно считаться. Кроме того, пусть в Галаре и не складывали циничных песенок, но существовала сходная по смыслу пословица: «Лучше заглянуть в пасть демону, чем спорить с глупцом», и Лардан это суждение разделял. Тем более, если глупец наделен властью. И ведь стоило ему, Лардану, наладить с помощью язвы Ардви пристойные отношения с Проклятыми (как ни двусмысленно это звучит), как их забирают из его распоряжения. Ардви же остается вместе с Сангаром, и следовательно, тут полезна быть не может.
Ознакомительная версия.
