Ознакомительная версия.
Она отошла, вынула факел из крепления и швырнула его вниз, в колодец шахты, где стояли котлы со смолой, обогащенной зажигательными смесями, составленными Сангаром. Оттуда донесся как бы тяжелый вздох и пахнуло жаром.
Хорошо. Сейчас она нажмет на рычаг, он приведет в движение колеса, занимающие большую часть шахты, и вспомогательные рычаги сбросят из пещер, имеющих выходы в скалах ущелья, каменные снаряды и и котлы с горящей смолой… А если они ошиблись в расчетах? Если Сангарова машина не сработает? Ведь испытать ее было некогда!
Но и ждать было некогда. Ардви решительно повернула рычаг.
И тут же ее отбросило к противоположной стене. Ардви не удержалась на ногах, и не будь она Проклятой, вряд ли бы дело обошлось ушибами. Не миновать бы сломанных костей, а то и позвоночника. Лежа на каменном полу, она слушала грохот камней и – издалека, очень слабо – крики и ржание.
– Проклятие… такая отдача… – полубессознательно прошептала она. Но мгновенно опомнилась и бросилась к смотровой щели.
Одного взгляда было достаточно, чтобы понять – опыт удался. Камни не только разнесли сверхбаллисту, они плотно перегородили ущелье. Пожар внизу разгорался, охватив малые машины.
Все, дальше! Нечего медлить! Давка и паника довершат работу. Ардви схватила заготовленный топор, ударила по деревянным опорам и единым броском метнулась в соседнюю пещеру. Дальше опоры будут поочередно вышибать друг друга, рушась, и «Разрушение Разрушения» оправдает свое название. Это и было усовершенствование, внесенное ею в замысел Сангара. Хорошо, что в Галаре не хватает металла, и здесь давно научились строить, используя лишь деревянные крепления…
Тут она увидела Сангара, который лежал, привалившись к лестнице, ведущей наружу.
– Учитель! Что с тобой? Тебе плохо?
Он посмотрел на нее остановившимся взглядом.
– Ардви… мы их убили – тех людей… внизу…
«Конечно, убили, к сожалению, далеко не всех», – подумала Ардви, но вслух произнесла:
– Отец! Некогда говорить! Сейчас здесь все рухнет!
Поскольку Сангар не вставал, она подхватила его и вытащила старика из лабиринта. Быстро, по-волчьи осмотрелась кругом. Никого не было видно. У подножья горы стоял ее оседланный конь, рядом – второй, запряженный в повозку. Там были сложены ее доспехи и оружие, кроме меча, с которым она никогда не расставалась. Нужно было спешить. Она не верила, что потрясения, угробившего сверхбаллисту, будет довольно для оставшихся в ущелье кертцев. Когда они опамятуются – а они все же воины, и должны сделать это быстро – то направятся к предгорьям в обход либо пошлют скалолазов.
Сангар был совсем плох. Она уложила его на дно повозки. Он бормотал:
– Я хотел уничтожить баллисту… только баллисту… и забыл, что там – люди…
– Потом, учитель, потом. Сейчас нам надо уходить.
Тем временем у выхода из пещеры показалась Элме. Не зная всех подгорных ходов-переходов так хорошо, как Ардви, она долго проплутала в пещерах и почти упустила Пришлую. Сознание того, что она оставила своих, дезертировала с поля боя, не тревожило ее. Она не допускала и мысли, что Проклятые могут потерпеть поражение. Именно поэтому Элме и покинула их. Для совершенства победы необходимо было уничтожить Пришлую и ее гнусную постройку. Однако Пришлая хитра, она все-таки успела вырваться, и прикончить ее в черном брюхе горы, где ей самое место, не удастся.
Что же делать? Усиливающийся грохот в глубине горы не пугал Элме – какая Проклятая обращает внимание на подобную глупость? Она ожесточенно прикидывала, успеет ли догнать Пришлую бегом – ведь конь ее остался в предгорье.
Встав в повозке, Пришлая хлестнула коня и засвистела. Этот свист мог напомнить о ее связи с Крепостью, но Элме твердой рукой отодвинула предательскую мысль.
Она сбросила лук с плеча, вынула стрелу из колчана и прицелилась в незащищенную спину Пришлой, облепленную взмокшей от пота рубахой. В это мгновение одна из балок, отброшенных гибнущей в пещере постройкой, с силой ударила ее.
Ардви не оглядывалась. Иначе она могла бы осуществить свою мечту – увидеть действие снаряда из баллисты. Хотя это получилось непреднамеренно.
На следующий день Элме нашли – мертвую, с перебитым позвоночником. Никто не мог объяснить, как и почему она оказалась у пещеры, и что она там делала. Разве что преследовала удалившегося от поля боя врага из Лерада или Керты. Поэтому ничто не помешало воздать ей посмертные почести. Никто не узнал, с каким мыслями она умерла. И предания Круга лишились поучительной истории о Проклятой, наказанной за то, что нарушила один из главных законов общины и впала в ненависть.
Лардан, вызванный к войскам после гибели Мантифа, уже знал об успехе действий Сангара и Ардви, и решил покинуть Бельторн. Ему было жаль Мантифа, но в глубине души он не мог почувствовать тайного удовлетворения – «я ведь предупреждал, и вот»…
Ни горевать, ни торжествовать не было времени. Надо было принимать решения, отдавать распоряжения, и только Лардан успел вникнуть, что происходит на поле боя, как явился новый гонец, и сообщил, что Хевард, впавший в неописуемую ярость после гибели «Великого Разрушения» и отрезанный обвалом от своего аръегарда, смял заградительные отряды Эрпа и пробивается к Наотару с востока, правда, Гриан еще удерживает позиции…
Лардан выругался, потом приказал гонцу разыскать Гейр, что было не так-то просто.
Согласится ли она? Он уже достаточно знал Проклятых, чтобы быть в этом уверенным. Готелак истощил свои силы, он отступает, каждый профессиональный солдат, тем паче полководец, поймет это. А Проклятые пойдут туда, где опаснее.
Но Проклятые тоже сражались много часов, и вместо передышки им предстоит новый бросок. Не говоря уж об их малочисленности, и о том, что Хевард знаком с образом действий Проклятых и учтет его на сей раз. Не исключено, что оказывая помощь Гриану, Лардан отправляет Проклятых на верную смерть.
Так что же? Лардан не собирался себе лгать. Он мог восхищаться Проклятыми, но он не любил и не жалел их, как пожалел бы своих солдат. А их гибель избавила бы его от дополнительных хлопот… Понимает ли это Гейр? Возможно. И уж совершенно точно, что ей на это наплевать.
Лардан не ошибся. Он уже слышал жуткий свист, которыи Проклятые общались между собой, но сейчас он вновь заставил его вздрогнуть.
Гейр собирала своих. Она не думала. Проклятые не думают в такие минуты. Есть нечто высшее, что выковывается веками, рядами поколений. И не рука владеет оружием, а оружие – рукой.
Кто мы? Рабыни? Наемницы? Неважно. Ничто в мире не имеет значения, кроме доблести.
* * *
Никто не мог остановить Хеварда. Про него недаром говорили, что в бою он становится безумен – полная противоположность хитрому Готелаку и осторожному Лардану. А теперь, вдобавок, когда он не мог полагаться на свои машины, завал перегородил ущелье, и отступать было некуда, он шел напролом, и уже Эрп упал, обливаясь кровью, на руки оруженосца, И ничто, никто в Огме, и демоны Юга, ни облачные змеи, ни другие чудовища, при слухах о которых меркнет разум, не посмели бы встать перед ним. Никто?
Ознакомительная версия.
