Тайен и Тройен смущённо переглянулись и уставились на Лаоре. Глубоко задумавшись, вождь единорогов беззвучно барабанила пальцами по столу и машинально кусала губы. Складывалось впечатление, что она изо всех сил сдерживает рвущиеся наружу слова.
- Не стесняйтесь, Лаоре, - мягко произнесла Кийсена. - В данной ситуации мы вынуждены рассмотреть все предложения, даже самые невероятные.
- Возможно, нам поможет заклинание полного подчинения, - еле слышно произнесла единорожица и виновато посмотрела на Ирсина. - Думаю, у Вас достаточно сил, чтобы наложить его на девушку.
Лаоре бросила короткий взгляд на бледного как мел Саолера и опустила голову, словно стыдясь своих слов.
- Это поможет, - нехотя кивнул чёрный единорог. - Мне, во всяком случае, помогло. Даже глава Ордена меня не узнал. - Он вздохнул и с грустью посмотрел на Ирсина: - Но как Вы собираетесь накладывать его? Насколько мне известно, в Либении это заклятие запрещено, его применение карается смертью…
- Или изгнанием, - не дал договорить ему Ирсин. - А поскольку я всё равно собирался уходить, моё желание и требование закона совпадают. Я покину пределы страны не позднее чем через три часа после наложения запрещённого заклятья.
Маг поднялся, отстегнул от пояса ножны с ритуальным кинжалом и уже хотел положить их на стол, но резкий окрик Кийсены остановил его.
- Подожди, Ирсин! Ты ещё не нарушил закон. У тебя ещё есть возможность передумать, попытаться найти другое решение…
Тайен кашлянул, привлекая внимание старосты
- С Вашего позволения…
- Да-да. - Кийсена встала со стула и, глядя на Тайена невидящими глазами, проговорила. - Ваши комнаты готовы. Приятного вам отдыха.
- Спасибо.
Старейшина собак с грустью посмотрел в потерянное лицо женщины, дружеским жестом сжал её плечо и направился к двери.
Когда в комнате остались только Кийсена, Ирсин и Трииса, незаметно юркнувшая за плотную штору, Светка почувствовала себя весьма неуютно. Она знала, что услышит сейчас нечто очень важное и очень неприятное, и даже хотела уйти, но не смогла. Так и осталась стоять у стены. Как приклеенная. И дурное предчувствие, как водится, не обмануло.
- Ты… ты… - в голосе Кийсены явно звучали истеричные нотки, в глазах стояли слёзы. - После стольких лет… Ты решил оставить нас? Ты понимаешь, что Либения больше не примет тебя? Что ты никогда не увидишь Галайсу и своих сыновей? Что для либенийцев ты станешь предателем, и любой из них будет вправе убить тебя?!
- Понимаю. - Ирсин шагнул к Кийсене, крепко обнял её и заговорил, гладя чёрные с едва заметной проседью волосы. - Я всё понимаю, но и ты постарайся понять меня. Светлана оказалась в Либении не просто так и явно не по своей воле. За её появлением стоит весьма могущественный маг, и я хочу узнать, зачем ему понадобилась девчонка под завязку напичканная чужой и чуждой ей самой магией. Света живёт как во сне, она с трудом осознаёт, что с ней случилось и всем сердцем желает лишь одного - вернуться домой, к любимому креслу, книжкам и кошкам…
- Кошкам? Не к родителям, мужу или детям, а к кошкам?
- Думаю, что она просто цепляется за то, что олицетворяет для неё покой и домашний уют. Кошка неотъемлемая часть прочно поселившейся в сознании символической картинки. Девочка постоянно представляет себя в мягком глубоком кресле с кошкой на коленях и книжкой в руках. И знаешь, картина в её воображении настолько ярка, что порой мне кажется, что Светлана вот-вот исчезнет из Аренты и материализуется в своём любимом кресле.
- И почему же этого не происходит? Если бы она вернулась домой, мы избавились бы от многих проблем! Может, ей нужно помочь? Так я готова! Давай отправим её на Землю! Воспользуемся картинкой из её головы и просто выкинем из Либении. Сил у нас с тобой хватит. А если нет, попросим Тайена, Тройена, Лаоре… В Малина Лас сейчас полно сильных магов. Мы даже можем собрать полный круг, перед его силой никто и ничто не устоит. - На щеках женщины загорелся румянец, глаза лихорадочно заблестели, в голосе зазвучала надежда. - Может быть, и Айриен, говоря о том, что Свете необходимо покинуть Либению, имел в виду её отправку в родной мир? Давай хотя бы попробуем, Ирсин!
- Нет! - отрезал маг, немного отстранился от Кийсены и заглянул ей в глаза. - Света не может уйти из Аренты. Маг, решившийся на этот бесчеловечный эксперимент, позаботился о том, чтобы его подопытная не сбежала. Любая попытка покинуть пределы нашего мира закончится для Светланы смертью.
- Ну и пусть! Пусть умрёт, а с ней и все наши проблемы!
- Опомнись, старейшина! - Ирсин закрыл её рот ладонью, укоризненно покачал головой и, склонившись к уху женщины, почти на грани слышимости зашептал: - Я не хотел говорить вслух, но смерть Светланы не спасёт, а погубит нас. В момент гибели из её тела вырвется чудовищная сила. Боюсь, что она сметёт не только Либению, но и половину Лесного.
Услышав последнее заявление мага, Светка беззвучно застонала, представив себя обмотанной гранатами овчаркой, которая мчалась к вражескому танку. Нет! Она затрясла головой, избавляясь от неприятной картинки, но предательское воображение тут же подсунуло другую: руки в кожаных перчатках крепко сжимают штурвал горящего самолёта, несущегося на вражеский поезд. "Я всё равно умру!" - мелькнула безнадёжная, чёрная мысль, и, жалобно всхлипнув, Светлана начала проваливаться сквозь стену, вдруг потерявшую свою материальность. Перед глазами снова поплыли чёрно-белые полосы, голова закружилась, к горлу подступила тошнота. Светка перекатилась на бок и свесила голову с кровати. Она вроде бы смирилась со своей скорой и неминучей гибелью, но умереть, захлебнувшись собственной рвотой, было как-то некрасиво, неромантично и неправильно. "Уж лучше под танк с гранатой!" - с бесшабашной храбростью подумала она и открыла глаза.
Взгляд упёрся в дощатый некрашеный пол, потом переместился на пёстренький круглый коврик и остановился на коротких замшевых сапожках размера так тридцать пятого.
- Галайса? - прохрипела Светлана и, почувствовав, что тошнота отступила, откинулась на подушку. Накрутив на палец длинную серебристую прядь, девушка опустила глаза и тихо проговорила: - Простите меня, пожалуйста. Я не хотела разлучать вас с Ирсином. Мне, правда, очень-очень стыдно.
- Э-э… я… мне…
Неожиданное заявление гостьи так огорошило Галайсу, что способность связно мыслить и говорить, вернулась к ней, только минуты три спустя. Всё это время Светка разглядывала небольшую уютную спальню с парой окон, занавешенных тёмными, плотными гардинами, притулившимся к стене гардеробом с зеркальными дверками, прикроватным столиком и собственно кроватью, на которой она лежала. Закончив осмотр комнаты, поискала глазами одежду - разгуливать по чужому дому в пижаме она не желала, но джинсы, футболка и свитер куда-то делись, а хозяйка никак не желала выходить из ступора.
