- Ну вот, теперь можно и воронку засунуть, и ещё чего поинтереснее - шлюхе-то без передних зубов оно как раз! - засмеялся командир группы захвата - заливай, только смотри, чтобы зубами не подавилась!
- Переверните её, вытрясите зубы. Эй, сучка, выплюнь зубы, всё равно сейчас пальцем залезу и вытрясу их!
Амалия, почти потерявшая сознание от боли, выплюнула на пол осколки белых зубов, её снова положили на спину и в рот просунулся хобот воронки. Через секунду, из него потекла горькая, пряная жидкость. Девушка было стала выплёвывать, но ей зажали нос, и через несколько минут, не выдержав, она вдохнула воздух ртом и чтобы не захлебнуться стала глотать дурманящий напиток. Скоро он начал действовать - боль ушла, сознание растворилась в темноте и Амалия впала в забытье.
Влад лежал в двуспальной кровати, растянувшись рядом с уставшей, посапывающей Ариной и размышлял о своих планах на будущее. Пока что всё шло по плану. Он стал засыпать, сытый и ублажённый подругой, когда вдруг перед ним возникло лицо Амалии. Она смотрела на него горестно и печально, и потом сказала лишь: ‘Прости. Прощай’ Затем её изображение исчезло.
С Влада как рукой сняло сон, он стал размышлять - что же это было - то ли сон, то ли… Не придя ни к какому выводу - решил - завтра свяжется в замком. Скорее всего просто какой-то кошмар. С этими мыслями он уснул.
Пробуждение было ужасным. Болело всё тело, голова, зубы, челюсть онемела от боли, руки и ноги ломило, будто их сжало железными обручами. Амалия пошевелилась, вернее сделала попытку это сделать и открыла глаза.
Впереди, над головой, метрах в трёх, виднелся серый сводчатый потолок с чёрными пятнами копоти. Девушка попыталась поднести руку к голове, чтобы ощупать себя - она не могла понять, где находится, у неё отшибло память. Рука не поднималась, повернув голову, Амалия увидела, что к руке тянется толстенная железная цепь, а вокруг руки обёрнут толстый наручник, к которому собственно и крепилась цепь. Амалия рванулась, но цепь, зазвенев, выдержала.
Опустив голову вниз, девушка увидела, что она полностью обнажена, и лежит почти вертикально на крестообразном приспособлении, наклонённом под углом градусов пятнадцать-двадцать. Этого было достаточно, чтобы она совсем уж не повисала на прикованных руках, и одновременно, почти стола на ногах. Руки и ноги её были раскинуты в стороны, как щупальца морской звезды - в этом положении человек наиболее беспомощен, и даже если он так силён, как модифицированные бойцы, созданные Владом, всё равно не сможет на полную использовать свою силу.
Амалия ощутила во рту какое-то неудобство, коснулась языком передних зубов и ощутила вместо них острые пеньки. Она всё вспомнила и её охватил ужас и тоска - вот как всё закончилось… Ей хотелось заплакать, завыть, но слёз не было. Потом она взяла себя в руки - всё ещё не кончилось, пока она жива. Пусть даже её и искалечили, но Влад не оставит её в таком виде, вылечит.
При мысли о Владе её опять охватила печаль - она, возможно, больше не увидит его, а самим смыслом существования девушки была любовь и верность к этому человеку. Всё её существо протестовало против того, что она больше не сможет ему служить. Конечно, это говорил в ней посыл, вложенный когда-то Владом в её мозг, но девушка этого не осознавала, не могла этого осознать. Да и какая разница, почему она так любила Влада и готова была отдать за него жизнь - вложило ли эту мысль ей в голову Провидение, либо-маг менталист - факт оставался фактом. Смысл её существования - Влад. Её божество. А раз так - надо выбираться из этих застенков и служить ему.
С этой мысль Амалия сосредоточилась, и ухватившись за толстую цепь, потянула за неё, напрягая могучие мышцы, сравнимые по силе с силой нескольких очень сильных мужчин. Снаружи её модифицированные мускулы не показывали, насколько они сильны, но, на самом деле, девушка была невероятно сильна. Увы, цепь напряглась, зазвенела, но её толстые, кованые звенья не дрогнули, и металлическая крестовина, к которой была приделана цепь - тоже.
Ещё минут пятнадцать Амалия пыталась разорвать оковы, пока не выдохлась и не решила поберечь силы для того, что ей предстоит. Её ведь не убили, значит - чего-то от неё хотят. Чего? Скажут.
Чего от неё хотели, она узнала примерно через час, когда дверь пыточной открылась и в неё вошёл человек в тёмно-коричневой одежде и кожаном фартуке того же цвета. Ему было около сорока лет, и если бы не его странный наряд, он ничем бы не отличался от большинства мужчин, живущих во всех странах мира - обычный служака, заботящийся о своей семье, иногда забегающий в трактир выпить рюмку и любитель собачьих бегов, где, тайком от жены, делает ставки. Вот только работа у него была странная, о которой и говорить не принято - он пытал людей. Это был специалист высокого класса, который мог так изувечить человека, что тот, ещё живой, сходил с ума от боли и своих увечий. Как и у всех профессионалов, у него были свои пристрастия - ему очень нравилось пытать женщин. Его начальник, комендант тюрьмы, всегда смеялся и говорил, что у того пристрастие к пыткам женщин от того, что палач боится гульнуть на сторону от жены, боится, что та узнает об измене и устроит ему дома пыточную. А тут - простор для фантазии - наслаждайся женским телом сколько угодно, вот только кроме члена, у него ещё инструменты для пыток. И правда, множество раз во время пыток красивых женщин палач испытывал сексуальную разрядку, и не только от того, что он насиловал своих жертв.
Этот человек был из викантийцев - истрийцы ничего не понимали в изысканных пытках, да и не хотели служить у захватчиков в такой роли. При каждой армии Викантии обязательно имелся ‘заплечных дел мастер’ - кроме обслуживания представителей противника, он пользовал и провинившихся солдат и обслугу армии. Это была и банальная порка, и изысканные казни, на которые собиралась, как на представления, викантийская знать.
Палач подошёл к распростёртой на крестовине обнажённой девушке и с удовольствием рассмотрел её как следует, касаясь руками её тела, проводя по груди, по внутренней поверхности бёдер, оглаживая, как художник оглаживал бы холст, натянутый на мольберте в предвкушении создания своего шедевра. Амалия возмущенно дёрнулась, когда руки палача оглаживали её живот и ниже, попыталась ударить головой в склонившееся над ней лицо, но не достала.
- Ты шустрая… - удовлетворённо заметил палач - мне будет приятно с тобой работать! Я люблю энергичных женщин. Вы так кричите, так стонете, когда я с вами занимаюсь… Предвкушаю те минуты нашей с тобой беседы…
