Хоть они жили прямо на сокровищнице со знаниями, обычным людям не позволялось пользоваться безграничным запасом информации. Келмиур стал Восемьдесят шестым. Девин стал Доктриной. Они оба не желали этого, но оба были вынуждены жить по этим правилам.
Келмиур ещё кое-как вписывался в новые реалии и свыкался с новым порядком, построенным им же. Он стал тем, кого ненавидел, но понимал, что иначе никак. Но вот Девину это давалось сложнее. Постоянное вранье и фальшь истощали его. Он уставал. Это плохо сказывалось на нём.
Девин лениво поднялся с кровати и вышел из комнаты. Он даже не переодевался — в чём спал, в том и бодрствовал. Он спускался по лестнице, опустив голову. В холле суетились люди. Как только Ли Кабат просыпался, они начинали готовить ему завтрак. Девин неторопливо шёл к своему месту. Кто-то пододвинул к нему стул, и Девин уселся.
В течение получаса ему подали еду. Ему было настолько безразлично, что он даже не заметил, чем завтракал. Когда он доел, то оставил посуду на столе и вышел на улицу. Ему было плевать на то, чем здесь пахнет, и насколько ярко здесь. Он видел людей, патрулирующих периметр. Каждый из них приветствовал своего бога.
Дела в племени шли хорошо. Приученные к опасностям люди отлично справлялись с добычей пищи и защитой своей территории. Их никогда не нужно было спасать, они и сами могут о себе позаботиться, но Роб убедил хи в обратном. Выдуманная зависимость.
Келмиур хорошо постарался, чтобы сделать из их племени стабильно функционирующий организм, где каждый был занят своим делом.
Дабы уберечь Девина, ему было запрещено самостоятельно выходить за последний забор, поэтому он мог ходить только по территории вокруг Архива. После непродолжительной прогулки Девин направился к Келмиуру. Впервые за два месяца он решил поговорить с Келмиуром о чём-то, помимо их религии.
Девин уже даже не тянулся к дверной ручке, потому что дверь всегда открывали прямо перед ним. Он прошёл через холл к лестнице. Когда-то он сам свободно расхаживал здесь в поисках ответов, а теперь оказался взаперти. Он поднялся на последний этаж, прошёл мимо своей комнаты и завернул налево. Здесь в конце коридора была комната Келмиура. Девин постучал в дверь.
Келмиур впустил его в залитую светом комнату. Здесь было свежо и чувствовалось буйство жизни. На нескольких сдвинутых столах посреди комнаты лежали килограммы бумаг с записями, заметками и расчётами. В этой комнате жил Келмиур, и по совместительству помещение было командным пунктом племени.
— Закрой рот! Не лезь ко мне сейчас! — завопил Девин. Он кричал на Асцелию, которая пыталась заговорить с ним, мешая сосредоточиться.
— Снова она? — спросил Келмиур. Он уселся за стол и иногда отвлекался от бумаг на Девина.
— Она никуда не девалась, — безэмоционально ответил Девин. Его запал выгорел на этом крике.
— Точно не хочешь избавиться от неё?
— Когда-нибудь она сама уйдёт. Пока-что я нуждаюсь в ней.
Келмиур шуршал листами бумаги. Этот звук заворожил Девина.
— Ты хотел о чём-то поговорить? — спросил Келмиур, не отрываясь от своего занятия.
Девин подошёл к окну и посмотрел в него. Забор окружал территории в несколько сотен метров. Рядом виднелся лес. А в голове Девина бушевал разлад.
— Мне очень плохо, — Девин повернулся к Келмиуру, — депрессия не проходит. Я не чувствую ничего, кроме усталости. Я даже просыпаюсь уставшим.
— Я прошу тебя подождать ещё немного. Скоро я придумаю, как помочь тебе.
Девин ударил кулаками по подоконнику и уткнулся в него лицом.
— Сколько ещё? — глухо прозвучало от Девина.
— Не долго. Я должен сообразить план.
Ли поднялся и направился к выходу из комнаты. Он остановился у двери и, не оборачиваясь, сказал: «Постарайся. Долго я не протяну». После этого он вышел и хлопнул дверью.
Вернувшись к себе, он зашёл в секретную комнату и уселся там на пол. Он достал рацию, чудом переживший давнее нападение Ангела, и включил диктофон:
«Это снова я. Мне стало намного хуже. Я не вижу смысла в том, что мы делаем. Я не просил делать меня богом, — Девин тяжело вдохнул, — хочу, чтобы всё было как раньше. Вернуться в Очаг, вернуть Фонса, Эммануэля… Кэтрин. Я уже не понимаю, простил ли я её. Зато знаю, что всё ещё скучаю по ней. Не так всё должно было сложиться. Не так.
Сколько страданий за всё это время на Гитери. Сколько смертей. Если вспомнить, то выжили только мы с Келмиуром. Надо же. Нас было так много.
Я всё больше сторонюсь людей. Мне с каждым днём становится хуже. Не знаю, сколько ещё протяну в таком состоянии. Главное, что я могу сказать — если я умру, то не от своей руки. Мне хватило прошлого раза. С другой стороны, сейчас бы ничего этого не было.
Жизнь — странная вещь. Девин Элион, Ли Кабат. Бог».
— Для кого ты делаешь эти записи? — спросила Асцелия.
— Для тех, кто умер.
Девин просидел в темноте несколько часов, порою перекидываясь парой слов с Асцелией. В жизни нет смысла.
Глава 20. Зачем я был рождён?
Я не просил об этом. Не просил, чтобы меня сделали богом. Я устал.
Спустя несколько месяцев Келмиуру приснился Девин. Они стояли на том самом каменном пляже. Ночь сменялась днём с неимоверной скоростью. Девин стоял у воды. Он обернулся к Келмиуру и сказал: «Последнее испытание. Те, кто откажется от своего дома и докажет свою верность, будут навсегда благословлены мною. Ступай. Веди этих людей к спасению». Девин снова повернулся к океану. Он ступил в воду и пошёл ко дну. Келмиур пытался бежать за ним, но что-то не давало ему ступить и шага. Через несколько секунд Девин поднялся из воды. Он стоял на голове Ангела. Его одежда была сухой. Он кинул ещё один взгляд на Келмиура, и Ангел унёс его за горизонт.
Келмиур проснулся. Сейчас была глубокая ночь. Он с перепугу выбежал из своей комнаты и направился к Ли Кабату. Дверь в его комнату была приоткрыта. Он вошёл внутрь и не обнаружил там Девина. Клавис тоже пропал. Это напугало Келмиура ещё сильнее. Мысли прыгали от предположений о похищении до ходьбы во сне.
Он решил не поднимать панику и попытаться найти Девина самостоятельно. Проходя через здание, он не встретил ни одного человека. На улице тоже было пусто. Не было даже дежурных.
Келмиур принялся обходить здание и заборы. Возле одного из них и лежал Девин. Его тело было нетронутым, никаких следов смерти. Но он был мёртв. Объятый трепетом Келмиур коснулся его лица, и перед ним появился луч, светящий из неба. Этот луч заговорил с ним всеми возможными голосами: «Келмиур, ты достойнейший из всех, кого я знал. Я доверю тебе свою последнюю миссию — приведи людей ко мне. В этот раз всё будет проще. Ты поймёшь, когда придёт пора. Я буду ждать вас в месте, подобному раю, в своём истинном обличии. А от моего человеческого воплощения избавься. Пусть океан заберёт его. Я верю в твои силы».
Луч исчез так же внезапно, как и появился. Келмиур ещё не успел до конца осознать то, что с ним случилось, но он понимал, что нужно выполнить волю бога. Он бережно закинул тело Девина на спину и понёс к воде. Он не чувствовал усталости, словно бог придавал ему энергии.
Облик Ли Кабата забрала бездна. Келмиур ещё долго сидел в темноте, смотря в воду. Погода словно отключилась. Не было ни ветра, ни холода. Только настоящий момент. Он не верил, что это произошло. Теперь он остался один, и на его плечи возложена божественная миссия. Он должен стать новым пророком. К рассвету он вернулся в Архив.
Именно эту историю Келмиур рассказал людям. Он стоял на лестнице в холле, а толпа внизу слушала его. У Склава схватило сердце, он повалился на пол. Люди были напуганы и растеряны.
— Послушайте меня! Ли Кабат дал нам это испытание, потому что знает, что мы справимся! Мы не должны падать духом. Ведь он не умер! Он всё ещё жив и ждёт нас в своём бессмертном царстве. Нам всего лишь нужно дождаться его подсказки! — Келмиур воззвал к спокойствию и пытался утешить людей. Это сработало.
