— Вот именно, что это просто. Проще некуда! И больше не будет страданий, боли и переживаний. Ты обретёшь ту свободу, которую потерял.
Подняв глаза, Девин сказал:
— И зачем тогда я всё это пережил? Для чего я так старался, создавая нового себя? Зачем было убивать старого себя? Чтобы сейчас, получив шанс на жизнь, сдаться? Ты это хочешь сказать, змея одноглазая?
Девин заговорил более агрессивно. Он вспомнил весь свой путь и понял, что не хочет придавать его вечному забвению.
— Страдания не прибавляют твоей жизни смысла. От тебя нет никакого толку этому миру. Не лучше ли просто умереть? — на бездушном лице Ангела проступила улыбка.
— Ты говоришь прямо как Восемьдесят шестой.
— Может, это ты говоришь? Может, я всего лишь проекция той части твоей личности, которая видит всю правду. Может, я — Ли Кабат? Тогда кто ты? Ты никто.
— А чем ты лучше? — взорвался Девин, — Что такого особенного в твоей жизни? Для чего она тебе?
— В моей жизни есть смысл. Я должен умереть, чтобы спасти тебя.
— Я не понимаю! На чьей ты стороне?
Ангел молчал. Он закрыл глаза и не реагировал на выкрики Девина. Но когда тот затих, Ангел сказал:
— Спроси у неё.
Девин оглянулся — пусто. В пещере был только он, кричащий на подводного монстра.
— У кого? Отвечай мне!
Ангел молчал. Он плавал на одном месте, словно ничего этого не было, а Девин просто говорил сам с собой.
— Похоже, это он обо мне, — послышался был детский голос.
Девин обернулся. Там, где секунду назад была только каменная стена, сидела девочка лет семи в розовом летнем сарафане.
— А ты ещё кто? — спросил ошарашенный Девин. Он отступил подальше от неё.
— Ли, это твоя дочь, — пробормотал Ангел.
— Я дочь Ли Кабата, но так как ты — это он, то да, я твоя дочь, Асцелия, — она разговаривала очень энергично.
— Постой. Твой голос… это тебя я слышал всё время? — Девин подступил к ней.
— Да, это была я. Но вот наконец-то пришло время показаться тебе, — она покружилась на месте.
— Но ты же умерла, — голос Девина подрагивал.
— Скорее погибла. Папа, ты же меня убил. Забыл уже? — она подбежала к Девину и широко улыбнулась, показав свои маленькие зубы.
— Боже…
— Какой ещё бог? — спросил Ангел.
— Я ничего не понимаю. Что происходит? — Девин уселся на пол напротив Асцелии.
Асцелия сняла свои крошечные сандалии и села рядом с Ли, опустив ноги в воду.
— Не будешь кусаться? — она обратилась к Ангелу.
— Мне нужен Девин.
— А какой смысл его убивать? Я вот мертва, и ничего не случилось, — с детским любопытством спросила Асцелия.
— Смысл в том, чтобы остановить его бессмысленную жизнь. Если он выживет, я умру.
— Вот ты говоришь про бессмысленную жизнь моего папы, но не говоришь о самом смысле жизни. Если все умирают, то зачем стараться?
— Человек сам создаёт свой… свою цель. Слишком много смыслов тут развелось, — Ангел откашлялся и продолжил: — От того, насколько сильно человек верит в свою идею, и от того, насколько упорно он пытается её достичь, растёт либо падает ценность его жизни. Например, если его смыслом будет спуск ко мне, чтобы я его убил, то его жизнь уже будет иметь какую-никакую ценность.
— Но в конечном результате всё это бессмысленно… — добавил Девин.
— Бессмысленно для окружающего мира, но главное ведь твоя собственная жизнь. Тот момент, когда ты живёшь, а не когда мёртв. Верно? — сказал Ангел.
— Вы говорите какие-то бессвязные вещи! — вскрикнул Ли.
Асцелия подсела к нему ещё ближе и взялась своей миниатюрной рукой за его палец.
— Мы озвучиваем твои мысли. Это у тебя в голове бардак, папа, — сказала она и обняла его за ногу.
— Кто вы такие, чтобы решать, кто важен, а кто нет? Вы не боги! — злостно рявкнул Девин.
— Я Асцелия, — сказала девочка.
— Я Ли Кабат, — сказал Ангел.
— А кто я? — спросил Девин, косо смотря на Ангела.
— Ты убийца. А ещё предатель, — сказала Асцелия. Она снова широко улыбалась.
— Ты ничтожество, мямля и слабак, — сказал Ангел.
«Ты — это мы», — сказали они оба в унисон.
Их голоса зазвучали громче взрыва, отбиваясь от стенок пещеры. Девин поднял глаза и посмотрел на них, но Асцелия куда-то пропала, а Ангел замолчал. Он остался в тишине.
Так он сидел долгие часы. Ему постоянно слышался то шёпот, то крик, но он всё так же был один. Так и просидел он, пока не уснул.
Он проснулся от голодной боли в животе. Во рту пересохло. Пить солёную воду — это не лучшее решение. Ангел был на своём месте, пристально наблюдал за Девином. Это выводило Ли из себя. Монстр словно пытался загипнотизировать его своим демоническим взглядом. А Девин всё сидел и старался пореже смотреть в воду. Так и прошло какое-то количество часов. Он сидел здесь как в тюрьме, лишенный еды, воды и нормального отдыха. Мысли становились всё запутаннее. А ещё он постепенно начал воспринимать себя как Ли Кабата. Не как Девина, а как новое проявление жизни. С новым восприятием реальности.
Эта пещера очень давила на него. И не только физически, но и психологически. У него затекли ноги и болела спина, но помимо этого он испытывал тревогу и душевную боль. Так ещё и мысли о скором безумии не покидали его, ещё сильнее вгоняя в тоску.
Засыпая вновь, он представлял свою кончину. То, как его тело годами будет лежать здесь, и никто его не найдет. Никто не вспомнит ни про Девина Элиона, ни про Ли Кабата. И никто больше не зайдет в Архив. Он был последним из рода Кабатов. Сон одолел его.
Проснулся он от того, что его кто-то толкал. Открыв глаза, перед собой он увидел Асцелию. Сейчас на ней был уже синий сарафан. Она пыталась растормошить Девина.
— Вставай давай! Быстрее! — она говорила шёпотом.
Девин окончательно проснулся, когда он ударила его по лицу. Он потрусил головой.
— Что такое? — он тоже начал шептаться.
— Смотри, — Асцелия указала на воду.
Внизу никого не было. Ангел уплыл. У Девина широко открылись глаза. Неужто это шанс? Возможность спастись. Он посмотрел на Асцелию, которая всё так же широко улыбалась.
— Вперёд. Если выживешь, я помогу тебе не сойти с ума, папа, — она взяла его за палец, — Ну же, побежал!
Асцелия подтолкнула его к воде и Девин, набрав воздух в лёгкие, нырнул в воду. Холод взбодрил его, и он со всех оставшихся сил начал грести вверх, к спасительной океанской глади. Океан — чистилище. Если доплывёт до суши, заслужит допуск в рай, если нет — будет до конца вечности страдать. Пещера — утроба, из которой явился кто-то отличный от Девина и от Ли. А там наверху — новый мир.
Мозг требовал воздуха, а тело — отдыха. Но он забыл обо всём, когда снова услышал этот рёв из царства смерти. Из темноты океанских глубин появился Ангел. Он был яростен и зол. Ангел жаждал крови.
Девин уже видел поверхность и приблизился к скале. В любую секунду ему нужно будет карабкаться, чтобы не погибнуть в последний момент торжества жизни над смертью. Когда лёгкие были готовы разорваться, он смог вдохнуть тёплый воздух. Он начал неистово взбираться по камням, царапая и раздирая ладони. Он смог.
Девин перелез на сушу и отполз от воды. Сразу за ним из воды выскочил Ангел и пролетел вверх. Его длинное извивающееся тело упало обратно в океан, и последним, что Ангел оставил после себя, был его рёв, доносившийся из пучины. Девин победил.
Он лежал и смотрел на звёзды. Ночь была тёплой и светлой. Вот и он, снова один, снова лишённый всего. Действие адреналина в его крови послаблялось. Девин снова почувствовал голод. А теперь ещё и всё тело болело. Ладони кровоточили. Он победил. Это главное.
Представляя далёкие миры у звёзд, Девин начал отключаться. Его вид на ночное небо загородили люди, но он уже не мог ничего сделать. Вокруг него начала собираться громкая толпа. Его подняли на ноги двое мужчин. Все вокруг кричали от восхищения, но Девин уже плохо слышал их. К нему вплотную подошёл старик и спросил, как его зовут. Девин ответил: «Ли Кабат». Где-то в стороне он увидел Келмиура с факелом. Девин потерял сознание.
