Само же здание немного изменилось. В нём появилось несколько новых дыр, а задние двери были выбиты. Похоже, Скитальцы, уходя, не слишком-то заботились о сохранении здания.
Внутри царствовала абсолютная тишина. Пройдя буквально несколько метров вглубь, Девин перестал слышать ночные шумы улицы. Он ходил по помещению в полном одиночестве. Словно заблудился где-то и оказался здесь, но он знал куда и за чем он идёт.
Он шёл к лестнице на верхние этажи, но перед этим зашел в одну из комнат, где уже был с Келмиуром. Ещё тогда он заприметил здесь ржавую стремянку с несколькими сломанными ступеньками. Он взял её и понёс к тому месту, где раньше была лестница. Сейчас здесь была только груда мусора и заваленные трупы Скитальцев.
Он поставил стремянку к стене и смог взобраться на сохранившуюся часть лестницы. А отсюда уже пошёл на верхний этаж. По пути он то и дело находил чёрные кровавые следы. Металлическая дверь, за которой пряталась их группа, была вырвана из стены и лежала на полу. Наружная её часть была сильно исцарапана. Она так же была вся в крови и кусках плоти. Но в комнате всё было на своих местах.
Девин спрятал пистолет и подошел к консоли. После нажатия на неё ничего не произошло. Экран горел красным цветом, а на нём осталась засохшая кровь. Он посмотрел на свою левую ладонь с раной. Правой рукой он открыл порез и невольно закряхтел. Кровь сразу же наполнила порез, а боль наполнила его разум. На пол покапали красные капли. Правой рукой он держал левую руку и поднёс её к консоли. От боли он прокусил губу. Во рту начался железный танец.
Через секунду экран загорелся зелёным цветом, и стена вновь открылась. Девин ступил в то же пронизанное темнотой помещение. Он держал кровоточащую руку возле груди. Пройдя несколько метров, он подошёл к своему монитору и попытался открыть окно с информацией об Уинстоне Кабате, отцу лжи и тирану. Но в ответ на это ему выдало пустую ошибку, и на мониторе отобразилось список всего рода Кабатов. На самом верху располагалось имя самого Восемьдесят шестого, а ниже шёл список ныне живущих его родственников. По крайней мере тех, кто жил до начала Восстания. А ниже более мелким шрифтом были имена уже умерших. Сотни имён.
Живых было несколько десятков, но его взор приковало одно выделяющееся имя — некий Ли Кабат. А примечательным оно было потому, что в скобках возле него было написано ещё три имени: Гадрел Мёрфи, Оскар Харнат и Девин Элион. Предыдущие два из них были красного цвета, последнее — жёлтого.
Девин смотрел на экран, но как будто не видел того, что там было написано. Почему? Как его имя оказалось в этом списке и как он связан с этим Ли Кабатом? От удивления он забыл о боли и опустил раненую руку. Тёплая кровь потекла по всей кисти. Он закрыл и открыл глаза, но его имя никуда не делось. Он отвернулся и снова посмотрел на монитор — всё так же. Сглотнув слюну, он повёл руку к монитору. В голову вернулся бессвязный шум. Детский голос откуда-то извне закричал: «ЖМИ!».
Перед ним открылось окно с текстом:
«Ли Кабат, внук Уинстона Кабата в шестом поколении, проходил курс по смене личности за совершенное с особой жестокостью преступление — убийство своей жены и дочери. Камеры в его доме установили, что после возвращения домой он зашел на кухню, где находились его жена, дочь и автоматизированный робот-прислуга класса А. Пока робот занимался приготовлением пищи, семья сидела за столом. По неустановленной причине он встал из-за стола и напал на автоматизированного робота-прислугу. Нападавший выломал одну из рук робота со встроенным кухонным ножом и вооружился им. Он нанёс машине класса А четыре ножевых ранения и в приступе бешенства напал на свою семью.
Экспертиза установила, что нападавший нанёс тридцать восемь ударов своей супруге, Клементине Кабат, и четырнадцать ударов своей дочери, Асцелии Кабат. После этого он сел посреди комнаты с ножом. Через четыре минуты дверь в его дом была выбита, и его задержали. В процессе задержания Ли Кабат не проявлял признаков агрессии. В его крови не было найдено каких-либо веществ. На допросе он уверял, что он не виновен. А также то, что совершенно не помнит произошедшего.
Медицинский осмотр не принёс результатов, и было принято решение признать Ли Кабата невменяемым и отправить на перевоспитание. На фамильном кладбище Кабатов в городе Спес (надежда — латынь) было установлено надгробие с именем Ли Кабат. Конец отчёта».
После текста было прикреплена та самая видеозапись с камеры. На ней человек, выглядящий немного моложе Девина действительно убивает свою семью рукой робота. На видео слышно последний крик дочери: «ПАПА!». Когда он остановился, то повис над телами и закричал. Да так, как не кричит ни один грешник в аду.
Девин не издавал эмоций. Просто молчал. На следующей странице рассказывалось о его наказании.
В первый раз личность Ли Кабата заменили на некого Гадрела Мёрфи. Он управлял мелкими стройками. Через несколько месяцев он начал сходить с ума и вспоминать свою прошлую жизнь. Поэтому его снова заменили. На этот раз Оскаром Харнатом. Записей о его занятиях нет, но этот проект тоже провалился. После этого, как говорится в документе, «было принято решение избегать каких-либо ограничений в перевоспитании даже с учётом родства пациента и Уинстона Кабата».
На третий раз его перепрошили по всем правилам, как и всех остальных. Из него сделали Девина Элиона, типичного члена общества — не думающего лентяя. Эта личность должна была стать его навсегда. Но и в этот раз судьба распорядилась иначе.
Девин отошел от экрана и сел у шкафа сзади. В тёмной комнате светились провода и один включенный монитор. Физически Девин был на полу, но головой он был где-то вне этого мира, где-то в хлипкой лодке посреди тёмного океана, в мире, в котором нет неба, только океан. Здесь так холодно.
На дне посудины лежал Девин. Он смотрел вверх, но не видел ничего. Сверху тёмно-серая пустота, а снизу вода, слегка покачивающая его лодку. Это место — его внутренний мир. Точно его? Может, это разум Ли Кабата, а, может, разум каждого из когда-либо живших людей? Может, это та самая настоящая пустота, которая ждёт нас всех в конце?
Девин поднялся и шагнул в воду. Открыв глаза, он не увидел ничего, кроме темноты. Глаза ему были не нужны, поэтому он без задней мысли влез пальцами в глазницы и вырвал себе глаза. Но теперь он слышал звуки. Звон железа. Тяжёлое дыхание. Шёпот. Но громче всего в этой бездне слышались крики его жены и дочери. Он уплывал от них всё глубже, но чем ниже он опускался, тем громче они кричали. Пока не раздался щелчок. Он снова оказался на этой лодке, снова мог видеть. И слышал он тишину.
«Кто я. Зачем я существую, если у меня нет собственного «я»? Ли Кабат или Девин Элион? Убийца или же… такой же убийца? Вне зависимости от личности, я всегда был убийцей».
Девин открыл глаза. Всё та же комната, всё тот же холодный свет, всё тот же высокий потолок. Но другой Девин. Уже не тот новичок, пытающийся хоть как-то выжить и не проронить слезу. И уж тем более не тот беззаботный наивный Девин, севший на космическое судно сто лет назад. Слишком много всего произошло. И, может, пришла пора это заканчивать? Пока ещё есть такая возможность…
Он встал и мельком кинул безразличный взгляд на монитор. Вышел на улицу. Ему было плевать на то спокойствие, которое недавно дарила ему ночь. В один момент всё стало ему безразлично. Он возвращался в лес.
Бездумно идя напролом между деревьями, он не заметил, как прошёл уже несколько километров. В темноте он не мог понять и откуда пришел, ни как выйти к пляжу. Идеальное место, чтобы закончить всё.
Не снимая рюкзак со спины, он залез в него рукой и нащупал там верёвку. Она должна была служить для спасения его жизни, но теперь оборвёт её. Он подошёл к ближайшему дереву и перекинул верёвку через толстую ветку. Один конец он привязал за большой корень снизу, а на втором завязал петлю. Он встал на этот корень, держа в руках петлю. Он надел её на шею и спрыгнул. Высоты было достаточно, чтобы он не доставал ногами до пола.
