Ознакомительная версия.
— С чего бы, вдруг? — спросил Альера.
— Краснокожие могут попытаться действовать нечестными методами, на это у них деньги найдутся, так что лучше нам один день в Йонаре погулять.
Кадеты с княжичем согласились и разошлись спать.
Ночь прошла спокойно. А в десять часов утра, сопровождаемые двумя десятками местных солдат, слугами и несколькими сановниками князя Нумана, мы уже находились на местном армейском ристалище вблизи храма Ярина Воина. Наши противники, судьи и зрители уже находились здесь. Краснокожие были облачены в доспехи из какого-то лакированного дерева темно-коричневого оттенка, такого же цвета стальные кольчужные чулки и юбки, и конусовидные открытые шлемы со стрелкой, которая закрывала нос. Из оружия наши вчерашние и сегодняшние оппоненты имели узкие стальные мечи около восьмидесяти пяти сантиметров в длину, по весу, примерно, килограмм. Щитов ни у нас, ни у них, не было, так что оставалось дождаться разрешения судей и порубать противников в капусту.
Две пары воинов, мы с Альерой и манкари, перешли через ристалище, слегка посыпанную белым морским песком площадку, сто на сто метров, и подошли к трибуне, рядом с которой стояли люди, ответственные за чистоту проведения дуэли и ее законность. Это пожилой жрец в сером штопаном балахоне, два невысокого роста судьи, с опаской оглядывающиеся на лавки позади себя, на которых расположилось около сотни шумных моряков-манкари, и вчерашний офицер, который не дал нам вчера сразу вступить в драку с краснокожими.
Сначала нами занялся жрец, который поводил вдоль наших тел раскрытыми ладонями и обнаруживший на одном из манкари что-то подозрительное. Он молча протянул к краснокожему руку и тот, с ворчанием, снял с груди какой-то амулет. Однако он не отдал его священнослужителю, а перекинул этот магический предмет на трибуну, своим товарищам. Жрец был удовлетворен и отошел в сторону, и нами занялись судьи, которые задали стандартные вопросы о причине ссоры, и поинтересовались, не хотим ли мы примириться. Естественно, обе стороны настояли на драке. Городские судьи это приняли, и передали эстафету офицеру, который представился как капитан Иоков Инсар, командир второй сотни армии князя Фертанга. Он осмотрел наши доспехи и оружие, признал, что оно годится для поединка, и предупредил, что бой идет до смерти, а кто останется в живых, тот возьмет все, что на его противниках. После чего, он предупредил, что беспорядков со стороны зрителей-болельщиков, что наших, расположившихся на другой трибуне, что моряков-манкари, не допустит, рядом с ристалищем находится его сотня и от князя Нумана капитан имеет приказ в случае проблем применять оружие.
— Все ясно? — спросил капитан Инсар.
— Да, — дружно ответили четыре человека.
— В таком случае прошу вас, — он кивнул манкари, — отойти влево. А вас, — кивок в нашу сторону, — направо. Схождение по команде. Площадку не покидать.
Разошлись. Альера отсалютовал своим ирутом, я ответил. Стоим напротив своих противников, которые заняли исходную позицию и слышится выкрик капитана:
— Сходитесь!
Двинулись навстречу манкари. Мы идем осторожно, а они чуть ли не вприпрыжку спешат к нам навстречу и я удивлен их беспечностью. Неужели им никто не объяснил кто мы такие? А может быть они слишком самонадеянны? Все может быть, но над этим еще будет время подумать. А пока, в бой!
Мой противник все ближе. Я уже вижу его глаза и ухмылку на губах, и готов отразить его первую атаку. Но буквально в трех метрах от меня, по какой-то причине, он резко остановился на месте, и я последовал его примеру. Секунда. Вторая. Слева слышен скрежет металла, это Альера схватился со своим противником, а купец напротив меня стоит и ловит мой взгляд. Поймал. И одновременно с этим он делает длинный прыжок вперед. Шаг влево. И в то место, где я только что находился, опускается смертельно опасная стальная полоска, которая могла бы оборвать мою жизнь. Но не судьба манкари с одного удара меня свалить. Поворот и базовый диагональный удар сверху вниз. Лезвие ирута соприкасается с плечом краснокожего торговца и, что поразительно, отскакивает от дерева. Я не понимаю, как это возможно, но не паникую, возвращаю клинок обратно к родному телу и встречаю вражескую сталь своей. Клинки выбивают один из другого сноп искр, и мы обмениваемся несколькими быстрыми ударами, а затем моряк пытается ударить меня ногой в живот. Однако песочек под ногами совсем не то, что твердая земля или палуба корабля, и у него ничего не выходит. Зато мой ирут прошелся по его прикрытой чулками ноге, и пропорол защиту.
Манкари, у которого из резаной раны на голени потекла кровь, отмахивается мечом и пытается взять меня силой. А затем, видя, что его удары не достигают цели, припадая на раненую ногу, он резко подается назад и разрывает дистанцию. Ну, а я, не отпускаю подранка, следую за ним по пятам, кружу вокруг, настигаю его и снова звенит сталь. Удары посыпались на противника один за другим. И хотя рана его не очень серьезная, он запаниковал, начал терять над собой контроль, и я, в длинном выпаде, нанес ему колющий удар в лицо. Попал. Правая щека заокеанца вскрылась длинным порезом и обнажила белые зубы, которые сразу же окрасились кровью.
Отскок назад, в любом случае победа уже моя, и я оглядываюсь на Альеру. У товарища все в порядке. Он сбил своего противника на песок и добивает его размашистыми ударами, с хеканьем, клинком кромсая чужой шлем. И теперь снова внимание на "своего" манкари.
Краснокожий на мгновение застыл в ступоре, осознал, что у него располосовано лицо, и он истекает кровью и, что-то прокричав, видимо, от отчаяния, в ярости, бросился на меня. Меч над головой, он бежит, а я немного пригибаюсь и ныряю под удар. Пропускаю над собой чужую сталь, и принимаю тело противника на свое левое плечо. А затем, после столкновения, снизу вверх, обеими руками держась за рукоять и направляя клинок, вонзаю его в залитую кровью голову манкари. Острие пробивает ложбину подбородка, прорезает язык и вонзается в череп. И одновременно с этим, вместе с краснокожим купцом, который массой своего тела увлекает меня за собой, я падаю наземь.
От резкого соприкосновения с песком ристалища в голове шумит. Но я сразу же откатываюсь от противника в сторону и встаю на ноги. Мои руки пусты, ирут в теле манкари и, слегка пошатываясь, я подхожу к мертвому противнику и забираю сослуживший мне добрую службу честный клинок. После чего смотрю на Альеру, который уже прикончил своего оппонента и весь забрызган кровью.
Победа. Но радости нет, а в теле какая-то слабость. Вроде бы и бились недолго, не больше трех минут, а ноги немного подрагивают, и клинок в руках сидит не так крепко как перед началом смертельного поединка.
Ознакомительная версия.
