- В атаку! - Лартин поднял над головой меч и мысленно скомандовал Черному Призраку, как звали его карайна, двигаться к укреплениям.
«Нечего командиру в общей свалке делать, ему видеть поле боя надо… - проворчал тот в ответ и не сдвинулся с места. - Сиди и командуй!»
«Ты с ума сошел?!» - растерялся принц.
«Не сошел! - возразил карайн. - Это ты сошел, если хочешь, как идиот, нестись впереди войска. Сгинешь, дубина! Не пущу!»
«Да что ж ты творишь?! - едва не расплакался от такой несправедливости Лартин. - Я должен быть впереди, пойми!»
«Нет! - отрезал Черный Призрак. - Вспомни любимые тобой мемуары полководцев. Хоть один из них шел впереди войска?»
«Не шел… - вынужден был признать принц. - Ладно, Беранис с тобой…»
Четвертый и двенадцатый латные полки тем временем сдвинулись с места и, держа строй и закрываясь щитами, побежали к укреплениям. Их не засыпали стрелами, как непременно случилось бы раньше - некому стало стрелять, невидимки хорошо порезвились во вражеских порядках. Теперь главным становилось захватить побольше пленных, чтобы выяснить, кто они вообще и почему осмелились преградить дорогу коронным войскам.
Через полчаса все было закончено, оставшихся в живых окружили. Они не стали геройствовать и сдались. После того, как уцелевших офицеров допросили, Лартин долго ругался, проклиная все на свете. Дорское восстание действительно началось раньше, чем они с отцом думали, и оказалось много опаснее. Как выяснилось, дорцы сговорились с недовольными аристократами Наритской губернии, и те свергли герцога, подослав убийц во дворец. Но убить не смогли - вместе с немногими верными людьми герцог ло'Этайри бежал. Где он скрывается сейчас никто не знал. Выводы из всего этого следовали не слишком приятные. Принц отправился на учения, а попал на войну. На войну, где щадить друг друга не станут, самую страшную войну - гражданскую.
А утром Лартина «обрадовали» еще одним известием: ночью из обоза бесследно исчезла принцесса Телия, оставив письмо, в котором просила не искать ее. В другое время принц бросил бы на поиски всех, до кого смог дотянуться, но сейчас такой возможности не имел. Он должен был сначала подавить мятеж. Любой ценой!
Карайны не спеша бежали к хутору Марка Дарви, до которого осталось не больше ста миль - пара часов, и можно будет отдохнуть, обнять старого друга, выпить с ним по стопочке. Помянуть погибших друзей не помешает. А затем - снова в дорогу, война началась, по сообщению капитана. Благо тот выдал отпускникам при расставании амулет связи, можно было связаться и узнать новости.
Кожевенник оказался прав, один из воинов вспомогательной роты действительно стучал во второй аррал, даже хуже, оказался внедренным агентом! Поймать его помогли карайны - они вынюхали предателя какимто своим способом, а каким - не сказали. Да и ладно, главное, что вынюхали. Теперь слизняки не узнают о делах отряда, не надо им об этом знать.
Внезапно карайны замерли, причем резко. Всадники, зная, что их звери просто так этого делать не станут, тут же приготовились к бою, вырвав из ножен мечи. Однако сражаться не пришлось: из кустов высунулась усатая черная морда - очень ехидная морда! - и радостно, басовито мяукнула.
- Тень, это ты, что ли? - поинтересовался лейтенант, переглянувшись с десятниками.
Тот в ответ довольно мурлыкнул и вышел на дорогу, нагло усевшись прямо перед всадниками. Не узнать его было невозможно: хитрое выражение морды, встопорщенные усы, уши торчком и, конечно, три параллельных шрама на боку.
- Ну здравствуй, котище шкодливый! - соскочил с Ночи, распахивая объятия, лейтенант. - Как же я рад тебя видеть!
Он обнял зверя, снова довольно мурлыкнувшего, потряс за уши, потрепал за плечи. И только после этого обратил внимание, что Тень оседлан, чего не могло быть в принципе - ведь его кровный брат мертв. Выходит, слухи правдивы - Тень действительно возит на себе какогото мальчишку. Почему? Как это могло случиться? Такого никогда еще не бывало!
- Ну и что все это значит, дружище? - поинтересовался Олливи. - Объясни, будь добр.
Тень посмотрел ему в глаза, устанавливая контакт. Внимательно выслушав рассказ карайна, лейтенант задумчиво прикусил губу и похмыкал, пребывая в полной растерянности - с подобной ситуацией ему сталкиваться еще не приходилось. Да что там, он полагал такое в принципе невозможным! Однако это случилось, и что теперь делать невидимка не знал. Его товарищам разговор передали их карайны.
- Парень не виноват, он по настоянию Тени одним из нас назвался… - нарушил непродолжительное молчание Брег Саларми.
- Да и в остальном его вины тоже нет, - согласился с товарищем Рой Корди. - Следопытов, конечно, жаль, бойцы неплохие, но если бы они не решили убить этого самого Кенрика, то Тень бы их не тронул. Он ведь котенка своего защищал - это святое! Малыш без кровного брата не выжил бы. Я только одного не понимаю: с какой стати слизняки парнишку ищут?
- А кто понимает? - вздохнул лейтенант. - Надо же, пять полков по тревоге подняли! Я о таком и не слыхал ни разу.
- И я не слыхал, - растерянно покачал головой десятник Дорих. - Попал бедняга, как кур в ощип…
- Раз он не виноват, то хрен его слизняки получат! - окинув сослуживцев внимательным взглядом, заявил Олливи. - Мало того, раз парень запечатлел сына Тени, то ему прямая дорога к нам. А своих мы в беде не бросаем. Придется помочь.
- Поможем, ясен пень. Но у Марка парню надолго оставаться нельзя. Раз в его поисках такие силы задействованы, то обязательно найдут.
- Ежу понятно. Но все равно надо для начала самим на него поглядеть. Тень говорит, что мальчишка ему понравился - значит, не гнида. Карайны в таких вещах не ошибаются.
- Так едем. С капитаном по дороге свяжусь. Он чтонибудь придумает.
Невидимки забрались на своих зверей, пристегнулись, и те сорвались с места, следуя за Тенью. Чтобы пробежать несчастных сто миль им много времени не требовалось.
Кенрик украдкой утер рукавом рубахи лоб, осторожно покосившись при этом на нехорошо ухмыляющегося, поигрывающего палкой Марка. Ну и зачем он согласился тренироваться? Знал бы, что подразумевает под словом «тренировка» отставной десятник Невидимок, так лучше бы помер. Жуть! Болела каждая мышца и каждое сухожилие, даже такие, о наличии которых в своем теле юноша и не подозревал. Полотняные штаны насквозь промокли от пота, в глазах темнело, хотелось упасть на месте и долго не вставать. Одновременно он испытывал восторг от движений старого хромого человека - тот и сейчас оставался бойцом такого уровня, что захватывало дух. Он бы тех лесных следопытов положил не хуже Тени. И столь же быстро!
