— Та-ак. — Недовольно протянул Араст. — У тебя кажется слишком много денег, добро на говно переводить. Или ты наивно полагаешь, что это можно пустить в работу? Она не может даже стоять! Значит мне придется на вашу грязь использовать собственный субстрат. Хорошо. Симон, девчонка числилась за тобой, ты за нее и заплатишь. Сам заплатишь за нормальный работоспособный субстрат!
До Симона дошло. Девчонка сегодня конечно работать не сможет, она не стоит на ногах, а лежачих субстратов не бывает, только пустое мясо. Парни из его бригады воротили морды. Ну да, все правильно, только ведь он не собирался пускать ее в чашу. Это его игрушка. Девчонка прижалась к его ногам, точно поняла, что ее ждет. Дядя сжал губы, ишь как недоволен.
— Пат, поди позови старшего по загонам. — Зло выдохнул дядя. — Быстрее!
Пат побежал. Вот подхалим, недовольно посмотрел ему в след Симон. Конечно, если хозяин приказывает, все нужно делать быстро и очень старательно. Беги, беги. Солей все равно никогда не будешь, не то, что его заучка кузен. Этому все в доме на блюдечке с золотой каемочкой. Любая девчонка готова под него стелиться. Под этого малолетку. А у него, хоть раз появилась собственная женщина, теперь и ее отбирают. Вернулся Пат, со старшим смотрителем.
— Блес, — обратился к нему дядя. — Посмотри на этого ублюдка. Я разрешил ему оставить у себя девчонку. Посмотри! А теперь ответь, для чего ее можно использовать.
— На мясо для сторожевых собак, гномам в котел, виверам на корм. Все хозяин.
— Мне нужен субстрат! — Заорал Араст вар Бэкк. — Это субстрат?
— Мясо, хозяин. — Тупо талдычил старший.
— Сколько стоит мясо? — Переспросил старший Бэкк.
— Это уже нисколько не стоит, одни расходы на содержание. — Бурчал Блес.
— Забирай!
— Дядя!
— Я сказал забирай! Симон, отправляйся к управляющему гнездом, если у него нет лишних субстратов, то к Слимзу. Из своих денег покупай субстрат, по рыночной цене, чтобы через полчаса пошел в работу, понял!
— Да.
— Не слышу ответа!
— Да, дядя, я понял, через полчаса я должен привести к чаше субстрат, за свои деньги.
— Пошел вон! Вы тоже, убирайтесь! Девчонку на кухню, в питомник! Все! Старшему технологу велено шкуру с вас заживо спустить. По пятьдесят плетей за одну неделю каждому!
Бригада Симона разбредалась по своим углам. Племянник зло кусал губы. Дело даже не в том, что на субстрат жалко денег, хотя их много не бывает, дело в том, что он уже привык, что у него всегда есть женщина с которой он может делать, что хочет. Он привык к этой обезьянке, а ее теперь пустят на корм собакам. И вовсе зря. Она свое содержание полностью отрабатывала. Симона тянуло высказать об этом дяде, объяснить, что девчонка на самом деле зарабатывала для него деньги, и не малые. Но теперь поздно. Дядя все решил и уперся рогом. Девчонку жалко, он бы на ней заработал еще на два здоровых субстрата, и мог бы дальше прилично иметь. И еще, Симон чувствовал, что его считают виноватым. Во первых, он грязно выполнил свою работу, теперь за ним вынужден подчищать огрехи хозяин гнезда. Во-вторых, гнездо плохо выглядит в глазах института, в-третьих, он безответственно отнесся к своей собственности, теперь ему придется долго отмывать свою биографию, от этого позорного пятна. А субстрат не проблема. Их на планете шесть миллиардов. Пока ничьих. Наверное именно это его расхолаживает.
Араст вар Бэкк вернулся к себе. Вейлан пересматривал ближайшие контракты. Брат устало упал в кресло.
— Что случилось?
— Твой Симон рехнулся.
— Почему?
— Не знаю, помнишь, мы разрешили ему держать у себя обезьянку?
— Да, она была хорошенькая, к чему кормить в загоне лишний рот, пусть мальчик развлечется, он ее заработал. — Вейлан не понимал, куда клонит его брат. Ситуация была достаточна банальна для этой планеты.
— Она уже ни на что не годится, ее нельзя использовать в чаше.
— Странно, почему?
— Она не может самостоятельно стоять на ногах, падает и лежит.
— Почему? — Вейлан действительно был озабочен. Это не похоже на его сына, он всегда правильно оценивал товар.
— Иди и посмотри сам, я не знаю, что сказать, я велел Блесу отправить ее на кухню в собачий питомник. Разберись! — Араст устало вздохнул. Он никогда не ожидал от своего племянника такой расточительности. Субстрат было искренне жаль. — Посмотри на эту обезьянку обязательно, а я погорю с Мейлоэн, Симон странно себя ведет, помнишь, ты до этого велел ему взять мальчишку коридорного?
— Да, у него не очень получалось с девочками. — Недоумевая пожал плечами старший солей.
— Так вот, с этой у него похоже получалось все, но какой ценой. Еще раз говорю, пойди посмотри на эту обезьянку. Она денег стоила. Поговори с сыном, гнездо не может по его милости терпеть убытки.
— Конечно, Араст. Посмотри этот заказ, с ним будут сложности.
— Да.
Аллан долго вытирался, все время краем глаза следя за смеющейся кузиной. Она такая хорошенькая. Точеная фигурка, выразительный, лукавый взгляд. Он ей нравится, жаль мама его не понимает. Они очень подходят друг другу. Может поговорить с отцом?
— О чем ты думаешь, Аллан? — Сирона, все еще улыбаясь кинула в него чистой рубашкой.
— У меня странные отношения с твоим братом, знаешь?
— Знаю, у Симона со многими странные отношения. Он никого кроме себя не любит. Даже меня и маму. Представляешь, он считает, что он такой исключительно замечательный, а все хотят сделать из него плохого мальчика. Знаешь, ни одна девушка в гнезде, по своей воле к нему в постель идти не хочет. Он злой. Злой и жестокий.
— Знаю, мне от него в детстве досталось больше чем другим. Помнишь, он повесил моего любимого попугая?
— Помню, прямо у тебя над постелью, оторвал ему крылья. Ты проснулся, когда на тебя капала кровь.
— Я очень любил эту птицу. Он был редкий, гиацинтовый ара. Он то же меня любил, ел с рук, а Симон его ненавидел. Почему?
— Ревновал. — Девушка недоуменно пожала плечами. — У него же такого попугая не было. И потом, ты солей, а он нет. Знаешь как на него отец ругается. Симон ненавидит учиться. Его за книги плетью не загонишь. Отец хотел его послать в колледж, но Грим сказал, что все это без толку. Симону не сдать общий курс, он даже с книжки пишет с ошибками. Из таких маги не получаются. А считать он может только деньги, притом наличные.
Они рассмеялись. Аллану было очень просто общаться со своей кузиной. Он часто рассказывал ей то, что не мог доверить своим друзьям. Впрочем, особых друзей у него в гнезде не было, разве что на женской половине, да книги в библиотеке. Мальчишки из гнезда всегда бегали гуськом за его кузеном, а кузены друг друга ненавидели. Аллану намного легче жилось в колледже, чем дома. По крайней мере не приходилось переживать за свою спину в ожидании очередной гадости. С девчонками было проще. Может быть поэтому он остался сидеть с Кер за партой?
