Сирона внимательно следила за Аланом. С кем же он сейчас ее сравнивает? С Дилой? Нет. Марной, нет не похоже. Хозяйка с нее три шкуры спустит, если она не будет знать о ком думает кузен.
— Аллан, почему твое имя всегда напоминает мне заварной крем. Может ты такой же сладкий. — Кузина укусила Аллана за ухо, с нежностью играющего котенка. — Ну-ка, скажи о ком это ты сейчас подумал. О Диле?
— Нет, конечно нет, куда ей до тебя.
— Тогда кому до меня, сознавайся.
— Сирона, обещай, что ты никому ничего не скажешь! У нас в группе учится девчонка.
— Ой, правда, учится вместе с вами! Расскажи! — Она устроилась у него на коленях и щекотала языком шею. Аллан всегда от этого приходил в восторг.
— Это Кер, Хейлин Кер.
— Из какого гнезда?
— Ты слушай, она не из гнезда, из города, обычный человек…
— У-у-у-у. Мой кузен и обычная человеческая девчонка. Мясо.
— Она необычная, очень сильная. Дерется как…
— Подумаешь, ты же не знаешь как я умею драться!
— Ты сама не даешь мне говорить!
— Ну, говори! У вас учится обезьянка. Ее не дразнят?
— Нет, с ней не связываются.
— Какая прелесть! Связаться с обезьянкой! Она хорошенькая?
— Сирона! Она просто девчонка, но она отлично учится. Представляешь! Она учится лучше всех в группе, а ведь ее никто специально не готовил к этому. Она ничего о гнездах не знала, спокойно жила себе в своем городе, а реструктуризацию прошла быстрее всех, и по типу гнезда, представляешь?
— Да?
— Да нет, ты не понимаешь! Она такая странная, похожа на дикого зверька. Иногда. А иногда такая!
— Какая?
— Умная. Мудрая, я не знаю как это сказать. Я не понимаю, что о ней думаю.
— О, ты о ней думаешь?
— Редко.
— Да? — Пальчики кузины отправились в поход под рубашку к Аллану. Он рассмеялся и поймал своими зубами ее маленькое ушко. Шаловливые пальчики сместились ниже пояса. Щекотка была приятной, казалось сил прибавляется. Дверь открылась и вошла мать Аллана. Кузены рассмеялись и обнялись.
— Дети. — Мейла слегка улыбнулась. — Аллан, хватит играть, пора ужинать и заниматься. Отец хотел тебя видеть за своим столом. Поторопись, он не любит ждать.
— Да, мама, я иду.
— Сирона, что этот мальчишка тебе наболтал? — Притворно сурово погрозила пальчиком тетушка.
— Совсем ничего особенного, госпожа. Сначала мы болтали о брате, потом Аллан начал рассказывать про девчонку, которая учится у него в группе. По его словам она такая забавная.
— Хорошо, иди. Кстати, что с твоим братом? Все им так недовольны. Ему разрешили оставить у себя игрушку, а он не сумел ее сохранить. Обезьянку отправили к собакам на стол.
— Ой, тетечка, Симону нельзя разрешать брать к себе девочек, он их замучит. Помните, он привязал кошку и мучил ее, потом был попугай, потом, он запер Аллана в холодильнике. Никто из домашних девушек не хочет с ним общаться. Даже я стараюсь держаться от братца подальше. Все время приходится пускать в ход когти.
— Ну-ну, не думаю, что все так серьезно.
— Конечно серьезно, спросите Бинни, она целую неделю не разговаривала, после того, как вы послали ее в подарок на день гнезда Симону. Она только на второй день смогла заплакать. В первый день просто сидела неподвижно, как истукан, никого не слышала. Мы с ней пытались разговаривать, а она все плакала и плакала. Целую неделю! Мама потом с ней все же поговорила и Симону запретили даже заходить на женскую половину.
— А как Аллан с ним ладит?
— Никак, Симон его ненавидит, до колик.
— Сирона, надеюсь, что ты преувеличиваешь, твой брат, конечно не сахар.
— Да уж, тетя, конечно!
— Но он твой брат.
— Да, как бы хорошо было, если бы и он это понял, тетя!
— Ну будет, перестань! Я поговорю с твоей матерью, иди к подругам.
— Кстати, тетушка, вы знаете, что у Аллана в гнезде совсем нет приятелей среди сверстников?
— Разве?
— А кто? Вовсе нет. Все мальчишки боятся Симона, никто с Алланом даже заговорить не решится.
— Нет, Сирона, все проще, у большинства юношей в гнезде другие интересы. Аллан, сын своего отца и любит учиться больше, чем бегать с мальчишками. Ему нравятся книги, и не забывай, сколько ему лет.
— Иногда мне кажется, что он так любит свои книги только потому, что больше ему дружить не с кем!
— Надеюсь, что ты не права.
— Я то же надеюсь, я ведь очень люблю Аллана.
— Мы все его любим.
Аллан вошел в главную столовую гнезда. Его редко приглашали поужинать с отцом и дядей. Сегодня за столом сидели шестеро. Отец, дядя Вейлан, управляющий гнездом, Старый Гро, его учитель, домашний врач Миран и старший технолог гнезда дядя Аргат. Аллан поздоровался и сел на свое обычное место, по правую руку от отца, рядом с дядей Вейланом. Раньше, на таких семейных ужинах вместе с ним обязательно присутствовал Симон. Это делало ужины неприятными. Странно что сегодня его нет. Впрочем, не странно, кузен крупно проштрафился. Отец чем-то недоволен. И дяди, оба. Лучше бы я остался ужинать на маминой половине, запоздало подумал Аллан. Ели молча. В этот вечер подавали мясо на ребрах, и печень по корноэлльски. Любимое папино блюдо. После ужина отец начал расспрашивать Аллана о делах в институте. Потом спросил, почему больше никто из его гнезда не захотел поступить учиться. Пат, вроде не дурак, мастер Гро считает, что уж на практический он мог бы поступить. Ведь учат бесплатно. Аллан безразлично пожал плечами. Потом осторожно высказал предположение, что у остальных представителей его гнезда другие интересы, они предпочитают охотиться.
Старый Гро нахмурился и покачал головой. Потом он долго расспрашивал что у них преподают и как. Дядя Аргат то же интересовался как преподают биоэнергетику и культуру тела. Аллан рассказывал ему о институтских технологах, потом о сокурсниках. Мужчины оставались недовольными. В конце концов он отпросился под благовидным предлогом подготовки к следующему учебному дню. Его милостиво отпустили. Было десять часов. За два часа, до полуночи Алану предстояло повторить и выучить все то, что им объясняли сегодня. У него была отличная память, но объем материала слишком уж большой. В половине второго Аллан заснул. Опуская голову на подушку он подумал, а чем интересно занимается сейчас его соседка по парте.
Ветер часто меняет направление. Еще чаще меняется настроение города. Утром солнечный и жизнерадостный, он рассвечивает жизнь своих горожан в оранжевую полоску. Вечером, укрывается таинственным серым туманом, как старая дама вуалью, не показывает свое лицо. Ветер стихает и на город опускается смог. Невидимая пелена схватывает окружающие предметы, зажимает дома, душит водителей, выходящих из своих машин. Остановка почти подобна смерти. Движение жизнь.
