— Два "крем-брюле", — попросил Иван, протягивая две копейки.
Мороженщик сунул руки в конус и достал пару прозрачных вазочек, в каждой — по белому шарику с воткнутыми в них узенькими деревянными ложечками.
Никодим резво схватил свою порцию, вытащил ложечку, лизнул её, зажмурился, прицокнул. Истров тоже попробовал. Действительно вкусно, на лимонное похоже. Лизнул еще раз… уже не лимонное, ванильное! Более того, вкус мороженного менялся прямо на языке!
Они пошли дальше по набережной, смакуя мороженое, высматривая иномирян.
— А эти, — Никодим кивнул на миниатюрную женщину в черной одежде, которая везла на тележке спящего бородатого мужчину в белом костюме, похожем на пижаму, — с Каменного Дерева, оне месяцами спят, то мужики, то женщины. А потом — месяцами не спят.
Поразительно. А вот еще один гость — в звериной шкуре вокруг бедер, босой, с длинными спутанными волосами зеленого цвета, а тело покрыто орнаментом, как на змеях.
— Это кто? — спросил Истров.
— Не знаю. Похож на разляляjйцев, да ток те не размалеваны совсем. И волосы у их короче… Не, таки разляляjец, шкура видали какая?
Такие звери ток на Разляляjе живут.
Иномирянин брел, пошатываясь и спотыкаясь. Вдруг взмахнул руками и рухнул на мостовую.
Истров бросился к упавшему, склонился — тот был явно без сознания.
Никодим протянул:
— Разляляjйцы, вродь, не пьют.
— Нужно доставить его к врачу. Есть в городе больница?
— Ну, есть. На Малой Рыбацкой.
— Извозчик! — крикнул Истров, заприметив коляску.
С помощью недовольно хмурящегося Никодима Истров загрузил упавшего, приказал гнать в больницу.
Встретил краснолицый усатый толстяк, представился:
— Доктор Арбузиков, — потом заметил с неудовольствием: —
Опять гость. И опять ваш покорный слуга не имеет представления, как его лечить.
— Вы же врач!
— Когда я проходил полный курс в медицинской академии, меня обучали излечивать людей, и только людей. Пожалуй, я мог бы назначить верное лечение животному, но — заметьте! — земному животному.
Многие гости отличаются по своей анатомии и физиологии от нас с вами гораздо существеннее, чем, например, лягушки. Если я рискну лечить гостя, то слишком велика опасность навредить.
Тем не менее, он помог занести так и не пришедшего в сознание разляляjйца в приемную, стал осматривать. И развел руками:
— Я не знаю, что с ним. Пульс замедлен, температура понижена по сравнению с нормальными для человека, однако мы с вами совершенно не знаем, что характерно для разляляjйцев. Да и узоры на коже разляляjйцев мне до сих пор не встречались, это тоже может оказаться симптомом.
— Разляляjйцы вообще редкость, — вставил Никодим. — Про их и не скажешь ничего. — Он почесал веснушчатый нос и вышел на улицу.
— Что же делать?
— То же, что и всегда. Отправлю Прасковью искать врача среди гостей. Прасковья!
Вошла миловидная полная женщина, глянула на беспамятного разляляjйца, весело спросила:
— Сызнова гость приболел?
— Сызнова, — обреченно кивнул доктор.
— Так пошла я дохтуров меж гостей выспрашивать, что ль? Ток лучшее мне не с Гран Атели начать, а…
— Начинай откуда хочешь.
— Так мне иттить?
— Да иди уже! — отмахнулся Арбузиков и предложил Истрову: —
Если желаете, оставайтесь на чай. Если больше пациентов не появится, я расскажу вам несколько весьма занимательных случаев из моей вот уже восьмилетней практики в Южной Пристани. Вы же приехали к нам развеивать мифы, вот и узнаете некоторые из них.
— А откуда вы знаете, зачем я приехал?
— Южная Пристань — маленький город, все про всех все знают.
Однако попить чаю не удалось — в дверь постучали. На пороге стоял напуганный толстяк, по виду лавочник, вместо «здравствуйте» залепетал:
— Доктор, у меня… — у него перехватило дыхание, и он принялся торопливо стягивать рубаху.
Истров невольно отшатнулся: на объемистом животе пациента проступал узор, аналогичный тому, что на коже разляляjйца. Пока что узор был гораздо бледнее, чем у иномирянина, но откуда-то взялась уверенность, что яркости еще прибавится.
Доктор Арбузиков явственно побледнел. Потом спросил:
— Почему вы так напуганы?
— А там малец какой-то прибегал, гутарил, что разляляjец с таким вот художеством помер уже.
— Он еще жив, — успокоил Арбузиков.
— А… ну, мож он гутарил, что сомлел, а не помер тот гость. Так теперь-то что, доктор? Что будет-то?!
Доктор обвёл всех глазами:
— Эпидемия.
Доктор Арбузиков тяжело опустился на кушетку. Рядом со сжавшимся от ужаса лавочником.
Истров тоже испугался. До холодного пота, до сухости во рту, до дрожи. Он же прикасался к разляляjйцу… и зачем было это делать — валялся бы проклятый иномирянский гость посреди набережной!
Захотелось куда-то бежать, что-то срочно предпринимать… да хоть приставать к иномирянам — лекарства от «змеиной кожи» требовать…
«Змеиная кожа»… подходящее название иномирянской заразы придумалось, и от этого стало немного легче. Когда у врага есть имя…
И все равно хотелось выбежать из больницы, рвануть, куда глаза глядят.
Доктор Арбузиков, кажется, прочитал намерения Истрова, потому что сказал помертвевшим голосом:
— Вам лучше не покидать больницу. Вполне возможно, что вы заразились и теперь являетесь разносчиком.
— Что же нам делать…
— Дожидаться Прасковью.
— А если она не найдет врача?!
— Хоть один из гостей да знаком с медициной, а в других мирах она зачастую продвинулась… Кое-что нам кажется магией.
— Нам просто сидеть и ждать?
— Да. Впрочем, можно сделать кое-какие анализы.
Доктор взял кровь у разляляjйца и лавочника и засел за микроскоп.
А Истрову осталось только вышагивать по пустой больнице, мучаясь страхами. Рассчитывал жить долго…
Когда в очередной раз проходил мимо лаборатории, доктора перед микроскопом не было. Обнаружился он в приемном покое, — вертелся голый перед зеркалом и хмуро рассматривал бледный, едва проявившийся «змеиный» узор на груди, животе, ногах, спине, ягодицах…
Истров остолбенел, потом судорожными движениями задрал рубашку и уставился на свой живот. Да, вот они, пока еще малозаметные ромбы и прямоугольники. Как ни странно, Истров успокоился.
— Доктор, я хорошо себя чувствую, может эти узоры… не опасны?
Арбузиков отрицательно покачал головой:
— Отсутствие жара, тошноты и других симптомов свидетельствует, что организм не борется с инфекцией. В то же время, наличие на коже узора, к тому же прогрессирующего — очень серьезный симптом…
