Вновь повисла напряженная тишина, все были очень встревожены.
За дверью вновь раздался шум шагов, и в комнату вошли Патрел, Игон и Фландрена, а остальные воины направились дальше по коридору.
Гален взглянул на Игона, и принц покачал головой.
- Безрезультатно, - произнес юноша. - Во всей башне мы обнаружили только это.
Лорелин взглянула на ужасный черный шлем, который Игон протянул Галену.
- Что это? - спросил Такк.
- Я не... - начала говорить Меррили.
- Это железная маска Модру, - сказала принцесса, не сводя глаз со шлема.
Гален быстро прикрыл своим плащом отвратительную железную образину.
- Что-нибудь еще? - спросил он.
Игон перевел взгляд с Фландрены на Патрела.
- Ничего, - повторил принц.
- Подождите! - воскликнул Такк. - А как насчет каменного ножа? Разве его не было в башне?
- Нет, Такк, - ответил Патрел. - Я специально искал его, хоть ты и предупредил меня, что, глядя на него, можно лишиться зрения. Но ничего не нашел.
- Вероятно, он сгорел вместе с Миркенстоном, - предположил Фландрена. - Ведь они были сделаны из одного и того же вещества.
- Может, ты и прав, эльф Фландрена, а может, и нет, - вступил в разговор Брегга. - Но нужно быть осторожными - ведь то создание, из-за которого загорелись мечи, могло взять каменный нож.
Слова Брегги заставили сердце Такка учащенно забиться. Если гном был прав, значит, один из страшных колдовских предметов все-таки затерялся в Митгаре, и в будущем найдется кто-то, кто решит воспользоваться им.
Ночью была выставлена двойная охрана, поскольку в темноте Зло могло появиться в любом месте. Но Бейн и Бейл предупреждали лишь о далекой угрозе, судя по их ровному свечению, враги ночью не приближались. А люди говорили о том, как ревностно охраняют варорцы комнату своего слепого товарища.
На девятый день буря, наконец, унялась. Завывания ветра постепенно стихли, но снегопад еще продолжался.
К полудню воины расчистили дорожку от конюшен к воротам, и несколько человек отправились за стены крепости разведать, можно ли проехать по пустоши. Когда начали сгущаться сумерки, всадники вернулись и доложили, что вокруг каждой скалы или холма намело высокие сугробы, но на открытых местах снег сдуло ветром и там запросто можно проехать.
Услышав эти новости, король Гален обратился к Убрику:
- Что вы на это скажете, генерал? Если снегопад прекратится, готовы ли воины завтра тронуться в путь?
- Да, ваше величество, - ответил Убрик, улыбнувшись. - Все с радостью уедут из этого проклятого места. Люди хотят поскорее вернуться на зеленые просторы Валона, где под высоким синим небом бегают быстроногие кони.
- Значит, так тому и быть, - ответил Гален. - Если снег перестанет, завтра мы выезжаем.
Стены сотряслись от радостных криков, когда эта новость облетела крепость. Узнав об этом, все стали готовиться к длительному путешествию домой. Для тяжелораненых были сделаны носилки, они должны были отправиться на юг в сопровождении вооруженных солдат и лекарей. Сам король с большей частью войска собирался скакать в Пеллар, ведь его ждали неотложные государственные дела.
Было решено, что все варорцы отправятся с королем, потому что среди них не было тяжелораненых, кроме, пожалуй, Такка. Но ни слепота, ни сломанная нога не препятствовали верховой езде.
* * *
В эту ночь тоже была выставлена усиленная охрана, потому что Бейл и Бейн по-прежнему предупреждали о притаившемся где-то Зле. Но ничего не происходило, а к полуночи снегопад окончательно прекратился.
Когда занялся серый рассвет, восемь варорцев стояли на пустоши за крепостными стенами возле трех надгробных пирамид. С ними был гном Брегга, сын Бекки, воитель с Красных холмов.
- Я перенес их сюда во время бури, - сказал Брегга тихим голосом и низко опустил голову. - Харвена, Ролло и Даннера. Я не мог оставить их в ужасной крепости Модру, ведь они мои товарищи по оружию. Поэтому я похоронил их здесь, под этими камнями. Они были храбрые воины, такие же храбрые, как чакка, и пали смертью храбрых. Это лучшее, что кто-либо может сказать на могиле воинов.
По щекам всех собравшихся текли слезы. Такк осторожно присел, и Меррили положила его руку на могилу Даннера. И Такк сказал:
- Однажды - теперь кажется, что это было давным-давно, - я стоял на коленях возле такой же пирамиды. Я положил руку на камни и поклялся отомстить за того, кто был погребен под ними, и ты, Даннер, принес такую же клятву. Мы сдержали наше слово, ты, я и Патрел... и все остальные. Потому что Владыка Зла, погубивший Хоба, Тарпи и многих других, мертв. Но, друг мой, я был бы рад отдать жизнь, чтобы вернуть тебя...
Такк закрыл лицо руками, и его тело начало сотрясаться от безудержных рыданий. Брегга нежно поднял его на руки и понес обратно к мосту, словно маленького ребенка. И, плача, все варорцы медленно направились к крепости, ведя под уздцы лошадь, на которой приехал Такк. Только Патрел задержался у могилы друга, и когда остальные были уже на середине моста, они услышали звуки его голоса; остановившись, все обернулись и увидели, что маленький баккан стоит один возле занесенных снегом пирамид и поет. Его чистый голос взмывал к утреннему небу, но было слишком далеко, чтобы разобрать слова песни.
Поздним утром все войско покинуло крепость. Пять тысяч всадников отправились на север, а три с половиной - на юг. Но многие сотни воинов, павших в бою, остались лежать на равнинах Когтистой пустоши.
Среди тех, кто ехал на юг, были два эльфа, принцесса, восемь варорцев и гном. Бывшая твердыня Модру осталась позади, над воротами крепости прибили его железную маску, чтобы она служила грозным напоминанием всем тем, кто выбирает пути зла.
Они двигались на юг по бескрайним, занесенным снегом равнинам. К концу второго дня они пересекли пустошь и подъехали к ущелью, по дну которого протекала река, там им пришлось пробираться сквозь глубокие снежные заносы, и всадники то и дело спешивались, чтобы расчистить дорогу, но другого пути не было. Наконец, преодолев эти препятствия, они подъехали к восточной границе Грона, миновали Гвасп, каменистую бесплодную местность между горами Ригга и Гронфангом.
На восьмой день они добрались до конца Грювенского ущелья, где было решено разбить лагерь. Там всадники увидели торчавшее из-под снега оружие рюкков, было понятно, что здесь происходило грандиозное сражение.
На следующий день они увидели окоченевшие тела людей и эльфов, наполовину занесенные снегом. По белой с синим велленской форме и по арденским знаменам с изображением древнего дерева всадники поняли, откуда родом павшие воины. Здесь тоже валялось оружие и пустые доспехи рюкков, а поодаль развевалось на ветру воткнутое в снег черное знамя поверженного врага.
