— Она же нас всех застрелит…
— Глупости говорите, уважаемая. Зачем девочке в вас стрелять?
— Она ещё ребёнок!
— Но это же не повод ходить безоружной.
— Заберите пистолеты.
Генерал пожал плечами:
— Насчёт огнестрельного оружия приказов не поступало. Просили холодное изъять, вот и изъял. Чего же вам ещё нужно?
Классная руководительница промолчала, а генерал строго посмотрел на принцессу:
— Волкова!
— Я, товарищ генерал-полковник!
— Помни про технику безопасности, рядовой Волкова.
— Так точно!
— Вот именно. И чтоб никаких потерь среди мирного населения.
— Так точно! — повторила принцесса. — Среди мирного точно не будет.
— Ладно, — махнул рукой генерал. — Не буду мешать учёбному процессу.
И ушёл, аккуратно прикрыв за собой дверь. Метательные ножи, заколки и стилеты так и остались лежать на парте.
— Ты реально крутая, — прокомментировал Серёга. — Ты всем этим умеешь пользоваться?
— Пришлось научиться, — ответила Илия. — Жить-то хочется…
В принципе, день знаний в местной школе мне понравился. И денег потратил гораздо меньше, чем предполагал. Жители этого мира довольно скромны в своих запросах, и обещания профинансировать постройку нового здания школы вполне хватило на гарантии качественного обучения Принцессы Илии. Моей приёмной дочери Илии!
Чёрт побери, как говорят местные жители! Эта маленькая прохиндейка провела меня как маленького ребёнка, и изящной комбинацией взвалила на меня всю ответственность за будущее империи. Сделала меня императором, мать его за ногу… А оно мне нужно? Много веков Вольфы были опорой императорского трона и хранителями престола. И вдруг…
Ага, и вдруг. На вот тебе, граф, империю, и делай с ней что угодно. Но обязательно спаси, укрепи, разбей врага внутреннего и внешнего. И всё…
— Хороший сегодня день, не правда ли? — российский президент, организовавший сегодняшнее безобразие на пару с принцессой, подошёл незаметно.
— Хороший, — согласился я. — Но танки лишние.
— Зато красиво, — не согласился Глеб Егорович. — Детишки порадовались.
— Если только детишки.
— И взрослым тоже понравилось, — президент кивнул в сторону танка с торчащей из люка головой директора школы. — Воплощённая в металле мощь государства, так сказать. И украшает, опять же.
— Не могу понять, каким образом танковая рота может украсить сегодняшний праздник. Он, вроде бы, день знаний?
— Я же объяснял. Военная наука, она ведь тоже знание, — президент сделал глоток из конфискованной у директора школы фляжки. — Не желаете присоединиться, Владимир Владимирович? Живительный эликсир.
Думает, что откажусь? На войне приходилось пробовать разное, и нынешнее пойло по сравнению с теми образцами вполне проходит по разряду приличных.
— Тебя что-то беспокоит, Глеб Егорович?
— Так заметно? — невесело улыбнулся президент. — А давай сегодня напьёмся, Владимир Владимирович? И похеру нам все эти Англии с Америками, и навалить на них сто куч. Напьёмся, а?
— Всё так плохо?
— Как будто сам не знаешь, — Глеб Егорович протянул трофейную фляжку. — Такое дерьмо всплывает, что взрыв на очистных сооружениях экскурсией на кондитерскую фабрику покажется. Хоть расстреливай по сто-пиццот миллионов ежедневно.
— Иногда самые простые решения оказываются самыми правильными. Не думал над этим, Глеб Егорович?
— Всё у тебя просто, Владимир Владимирович, — президент протянул руку за флягой.
— Так я же не про расстрелы.
— А про что?
— Про наведение порядка.
— А расстрелы?
— Заменим штрафными батальонами.
— И куда их направим?
— А ты что, не собираешься восстанавливать границы 1913 года с поправками от 1945-го?
— Э-э-э… Вот прямо всех обратно?
— Согласен, всех не нужно. С остальных мы деньгами возьмём. Готовь коронацию на начало октября.
— Мою коронацию?
— А чью же ещё? Моя состоится немного позже.
Президент собрался что-то возразить, но я остановил его. Силовые линии завопили сигналами тревоги.
— Портал в Кракове!
— Где?
— Прямо в Вавельском замке.
— И что делать?
— Работать, Глеб Егорович. Десантно-штурмовую бригаду взаймы дашь?
— Бери, но не забудь вернуть. Дипломатическое прикрытие нужно?
— Обойдёмся. Работаем, Глеб Егорович.
Минская правда
«Министр иностранных дел Республики Беларусь Пётр Ильич Чайковский вызвал чрезвычайного и полномочного посла Польши для вручения ноты.
Это вызвано многочисленными нарушениями государственной границы Республики Беларусь фрагментами военной техники. Министр заявил о недопустимости подобных действий, квалифицируемых как недружественные.
Так, например, башня танка «Леопард» пересекла государственную границу между Польшей и Варшавским районом Белостокской области Республики Беларусь, и упала на автомобильную дорогу, раздавив автобус с китайскими туристами.
Ещё было заявлено о значительном ущербе, нанесённом экологии Беларуси плотными клубами дыма, образовавшимися на территории Польши, и постепенно надвигающимися на Беларусь. Запах гари чувствуется уже на окраинах Лодзи, Быдгоща, Ужгорода, Бреста и Барановичей.
По мнению экспертов, массовые пожары на военных базах и уничтожение военной техники вызваны последствиями Укро-Польской, Польско-Румынской и Укро-Венгерскими войнами, значительно ослабившими общую военную культуру указанной страны. Те же эксперты отмечают, что Польша, как государство, существует благодаря вмешательству миротворческого контингента Республики Беларусь, лишившего воюющие стороны общих границ.
Министерство сельского хозяйства подсчитывает вероятные убытки от задымления, и готовит иск в Мухоедовский районный суд Российской Федерации. Сумма иска уточняется.»
Глава 17
На следующий день мы были уже в Калининграде. Точнее, не в самом городе, а в аэропорту Жуково, что между Гданьском и Гдыней, в аккурат на границе Калининградской области и республики Беларусь. Когда-то здесь была Польша, но после событий трёхлетней давности сюда вошли белорусские миротворцы, а потом эту территорию отдали России в обмен на Волынь и Закарпатье. Всё равно после войны с применением химического оружия земля пустовала. Нет, на Волыни как раз обошлось без отравы, а вот тут местные инсургенты в междусобойчике случайно сожгли натовскую военную базу с соответствующими последствиями. И все умерли.
Натовцы, естественно, категорически отрицали хранение химического оружия на той базе, но на всякий случай эвакуировались почти в полном составе, оставив небольшой контингент в Кракове для обслуживания ракетных шахт. Испанцев там всяких, греков, хорватов… Кого не жалко.
А мы сидим здесь и стараемся лишний раз не выходить на улицу. Вроде бы и провели дезактивацию, но мало ли…
— Забавная страна, — полковник Михаил Святов поставил чашку кофе на карту Польши. — Старую овечью какашку в степи напоминает.
Вместе с адаптированным под местные реалии именем, барон Мозес Свальбард получил необъяснимые ни с научной, ни с научно-магической точки зрения изменения в характере. Земной воздух повлиял, что ли? Суровый воин, закалённый в десятках крупных сражений и в сотнях тайных операций, вдруг проявил невиданное доселе чувство юмора, поэтичность и образность в выражениях, а так же, как вишенка на торте, умение ругаться на шестнадцати языках, включая экзотичные для России суахили и африкаанс.
Допустим, тот же африкаанс чем-то напоминает всеобщий язык нашего мира, но остальное?
— Это почему же овечья какашка?
— Ну, подумай сам, граф.
— Министр, — поправил я полковника. — Можно, товарищ министр.
— Ага, понял, — охотно согласился он. — Так вот, товарищ министр-граф… Тьфу!
— Не плюй в министра военной энергетики, полковник!
— Извини, Ульдемир. То есть, Владимир Владимирович. Так про что мы?
