Глава тринадцатая
Когда мы вынырнули из белоснежных грез и Лир, подхватив меня на руки, понес к костру, на котором жарилось мясо, я вдруг поняла, что все, что мы сейчас вытворяли, наверняка слышал Рокот. О, Боги.
— Не слышал я, — сказал весело дракон. — Я летал за нашим обедом. А что стоило остаться? — невинно поинтересовался он.
Я покраснела. Даже не заметила, как он превратился в дракона, так увлеклась.
— Жить надоело? — спокойно спросил Лир у него, усаживая меня к себе на колени, и протягивая тарелку с жареным мясом.
— О, да. Битва бессмертного с бессмертным, — рассмеялся Рокот. — Стоит на это посмотреть, — подмигнул он мне.
— Ешьте уже, — сказал Тир, присаживаясь рядом с нами.
Я наелась так, что не хотелось даже двигаться. Эх, мороженого бы сейчас. С клубникой.
— Что такое мороженое? — спросил заинтересованно дракон.
Я мысленно объяснила. Даже рецепт дала.
— Эри, — позвал дракон жену Тира.
Хммм…И этот имя сократил, а Тир даже не дергается и не ревнует вон.
— Да, — отозвалась эльфийка, поглядывая на мужа.
— Мороженое сможешь сделать? Я объясню как.
Принцесса хихикнула и подвинулась ближе. Эти двое каким-то образом создали мороженое. Правда, без клубники, но все-таки…
Тоска по дому навалилась неожиданно, резко. Захотелось увидеть Арана и Даринель рядом, обнять Силадерь и Сирина, поболтать с лешим и водяным, и искупаться в озере. Так, чтобы хвост устал и не мог сдвинуться. Очень хотелось.
— Тир, — позвал Лир. — Озеро, — спокойно сказал он, ничего не объясняя.
— До Лунного далеко будет, — сказал маг.
— Я могу отвезти, — ответил Рокот.
Правда?
Дракон улыбнулся мне в свои тридцать два зуба.
— Минут тридцать полета, — сказал он. — Ты с нами? — спросил он Тира.
Тот переглянулся с Эридейле, потом посмотрел на огромное взъерошенное поле белоснежных цветов. На лице у него возникла мечтательная улыбка, а в глазах появились огоньки. Чего это он?
— Не сегодня, — сказал Тир.
— Ну, полетели тогда, пока тебе плохо не стало, — сказал дракон, поднимаясь.
Хммм…Странно, что мне хотелось снова плавать.
— К тебе магия скоро вернуться должна, вот и тянет, — ответил Лир, целуя меня в район левого уха.
И почему это Тир не захотел поплавать с нами? Мне было так интересно с ним, наверное. Он же тоже русал.
— Боюсь, что им тоже поле приглянулось, — ответил Рокот, отходя подальше от нас.
Чем приглянулось-то?
— Тем же, чем и нам пару часов назад, — сказал вкрадчиво Лир.
Я вспыхнула, как спичка.
— Ты последнее время стала так часто краснеть, — заметил маг, улыбаясь.
Это плохо?
— Нет. Мне нравиться. Это так…
Договорить Лир не успел, потому что Рокот превратился в дракона.
— Пойдем, помогу забраться.
Лучик…
— Пусть с эльфами останется. Они вон как ему радуются.
Мы подошли к дракону, и Рокот, опустившись, помог забраться на него.
— На шее удобнее. Я буду держаться за чешую, а ты — за меня, — сказал Лир.
Я обхватила его за талию, прижимаясь к нему всем телом.
Надеюсь, что вы не будете ничего вытворять, — хмыкнул Рокот. — А то я еще летать разучусь.
Лир расхохотался. Ответить я не смогла. Не успела. Дракон оттолкнулся от земли и взлетел, расправив крылья.
Чувство полета, несмотря на ветер, было непередаваемым. Внизу — долины. Все сплошь белые, покрытые снежными грезами. И вправду, Снежное королевство. Красиво очень. Рокот минут десять летел спокойно, позволяя мне привыкнуть к полету, а потом поднялся выше облаков, сделал несколько виражей и пируэтов, позволяя моем сердцу ухать вниз. Если бы могла — кричала бы от восторга.
— Мы почти долетели, — сказал Лир шепотом.
Могу скинуть сразу в озеро, если невтерпеж, — отозвался Рокот.
Нет. Одежду снять нужно.
Дракон ничего не ответил и стал спускаться.
Озеро было большим, чистым, прозрачным, и внизу плавали серебряные рыбки. Я соскользнула со спины Рокота, стянула с себя штаны и тунику, и бросилась в воду.
Никогда в жизни я не радовалась так своему хвосту, как сейчас. Не знаю, почему. Было так здорово, что я немного поплавав на обычной русалочьей скорости, отправилась в полет, даже не заметив, что дракон, превратившись в человека, потрясенно стоит на берегу и смотрит на меня. Заметила, когда уже позвал Лир, а я взметнулась над водой в последний раз.
Солнце клонилось к горизонту.
Поплаваешь со мной? — спросила я мысленно Лира, но Рокот тоже услышал.
Оба скинули одежду, и, хохоча, нырнули в воду. Лир догнал меня первым, притянул к себе и впился в меня поцелуем. Дракон чуть припозднился.
— Это было нечто, Ариадна, — сказал Рокот, и я неожиданно почувствовала его восторг. — Наперегонки? — хмыкнул дракон.
Я засмеялась в мыслях. Не догонит ведь.
— Если догоню, разрешишь звать мне тебя Ари, — сказал Рокот твердо и серьезно.
Лир фыркнул.
— Сначала догони.
Дракон меня не догнал. Лир тоже. Но это было весело. Очень. И когда зашло солнце, а мы выползли мокрые на берег, чтобы высохнуть и вернуться к ужину в долину, я все-таки разрешила Рокоту звать меня Ари. За старания. И за то, что признал поражение. Надо и Глину будет разрешить, а то нечестно как-то.
Полет в сумерках был еще лучше, чем днем. Воздух был прохладным, свежим, на небе появились первые звезды. Интересно, а Гриализадель на этом небе есть?
Нет. Огненная звезда умерла, создавая нас, — ответил Рокот мысленно. — Она падала с небес, отдавая нам магию и силы, а так же свой опыт и знания.
А как же Аранатариэль тогда создавала русалок? Она же тоже, получается, падала, и должна была умереть?
Должна. Но не умерла, потому что любила. Просто стала человеком. Обычной земной девушкой. Дайари темного мага, который отдал ей половину своих сил. И к ней вернулась магия. И что самое удивительное, темный маг сменил сторону.
В смысле?
— Он стал светлым, Ари, — сказал Лир мне тихо.
Эльфом?
— Нет, не только эльфы могут быть светлыми магами. Он остался человеком, просто сменил сторону. Так вышло.
Рокот, а ты можешь назвать мне имя этого темного мага? — спросила я дракона.
Ты слишком любопытна. Спроси Лира.
Он не говорит.
Даже так. Тогда извини, не смогу сказать и я. Лир — мой друг. И у него на то есть причины.
— Спасибо, — сказал маг, поглаживая чешую Рокота.
Какие причины? Я тут от любопытства умру. Неужели и Аранатариэль с него обещание взяла? Как и его дядя.
— Можно и так считать, — сказал Лир тихо. — Не обижайся. Это не моя тайна. Я ничего от тебя не скрываю, Ари. Просто — не могу сказать. Прости.
