правилам этикета, даже если ему и не нравилась очередная надоедливая дама.
Сейчас же глаза мужчины горели, он будто очнулся ото сна и доказал сам себе, что не похож на чёрствый сухарь, каким его всегда считали. Ректор внимательно осматривал девушку, позабыв о том, что их в кабинете трое. Раньше — и Микаэль был в этом абсолютно уверен — он первым делом позвал бы лекарей, и лишь в крайнем случае приступил к осмотру сам.
— Микаэль! Прошу тебя, сейчас не до этого. Ты же видишь, что девушке нужна помощь, — он намочил тряпку и принялся осторожно вытирать Лине руки.
— Так как, вы сказали, произошло это недоразумение? — Микаэль отвернулся от чрезмерно заботливого Дамиана и сосредоточился на девушке.
— Я так спешила, что запнулась и упала. К несчастью, в сумке были колбы с зельями, — Лина была на удивление спокойна и даже не имела ничего против того, чтобы ректор сам оказывал ей помощь. — В общем, сумка упала, и они разбились. Я лишь налетела руками на осколки. Сейчас уже всё хорошо. Спасибо, господин ректор.
— Я же просил называть меня на «ты», — Дамиан уже практически закончил обработку ран. Оставалось только наложить сверху повязку. — Надо быть осторожнее!
— О, и простите за форму, я не специально, правда, — девушка неловко переминалась с ноги на ногу, стараясь прикрыть подолом царапину на колене.
Дамиан только сейчас обратил внимание, что помимо порванной блузки, досталось ещё и юбке. Она тоже была испорчена, и вся в пыли. Неужели в Академии так плохо моют пол?
— Не переживай об этом. Как ты себя чувствуешь? — он осторожно обхватил её лицо ладонями и осмотрел на предмет повреждений. Карие глаза смотрели без страха и с таким живым интересом, что ему не хотелось отрывать взгляд.
— Хм-хм, раз вы закончили, господин ректор, — Микаэль решил прервать такие непозволительные нежности между студенткой и ректором, — то прошу у вас дозволения задать девушке несколько вопросов.
Чёрный дым в углу затрепетал, формируясь в крупную птицу, что сразу же вспорхнула и села на подоконник, уставившись на присутствующих зелёными глазами.
— Ты сможешь ответить на несколько вопросов, Лина? Если плохо себя чувствуешь или не готова сейчас, то можем перенести на завтра, — Дамиан подвёл девушку ко второму свободному креслу и усадил в него, дав ей в руки кружку с тёплым травяным настоем.
— Да, конечно, если смогу, то отвечу, — она сделала глоток и повернулась к Микаэлю. — Я готова.
— Вам назначали наказание за нарушение Устава Академии?
— Да, позавчера я оказалась в коридоре во внеурочное время со своим знакомым, и мы встретили профессора Белинду Джефферсон.
— Чем вы занимались в коридоре?
— Студент Герман решил немного поучить меня магии…
— Прямо в коридоре? — Микаэль с удивлением посмотрел на ректора, ища подтверждение услышанному.
Тренироваться в коридоре? Как будущему наследнику престола могла прийти в голову такая безрассудная идея?
— Да, прямо там. Но вы не думайте, я уже осознала, как была неправа. Такого точно больше не повторится. И не только из-за полученного наказания.
— Всё в порядке, тебя за это никто не ругает, — ректор ободряюще похлопал её по плечу.
— И что было потом?
— Ректор назначил нам наказание в виде отработки в зверинце. Мне сроком на неделю, а Герману — на две.
— И когда же вы должны были приступить? — Микаэль, словно ищейка, почуявшая добычу, наклонился ближе, подвинувшись на край кресла.
— Вообще вчера был как раз первый день, но, к сожалению, я туда так и не попала, — Лина печально посмотрела на ректора, вспоминая события вчерашнего вечера.
— Причина?
— Её одежда была испорчена, — Дамиан строго посмотрел на знакомого, намекая на бестактный вопрос. — В связи с этим я отпустил Лину в комнату и освободил от вечернего дежурства в зверинце.
— И вы сразу отправились в комнату?
— Да…
Дамиан чувствовал, что девушка напряжена. Он видел в её глазах непонимание и толику страха.
— И никуда не заходили по пути к себе? Вы выходили из здания Академии вчера?
— Да в чём, собственно, дело? — Лина вскочила с кресла, чуть не расплескав отвар из кружки.
— А что вы так переживаете, раз вам нечего скрывать?
— Я переживаю лишь о том, что вы проводите несанкционированный допрос в кабинете ректора! — Лина хотела было махнуть рукой, но, вовремя обратив внимание на кружку в своих руках, всё же поставила её на журнальный столик и продолжила: — Ваши вопросы явно носят какой-то подтекст. Скажите прямо, чего вы хотите?
— Вы убили мистера Барнаби? — задав этот вопрос, Микаэль наконец-то расслабился и откинулся на спинку кресла.
— Кого? — Лина непонимающе переводила взгляд с одного мужчины на другого. Но спустя несколько секунд поняла, что вопрос задан не в шутку, и лицо её побледнело.
— Смотрителя зверинца. Его звали Барнаби.
— А-а-а, мистер Гибискус. Нет, я его точно не убивала.
— А кого убивали?
— Микаэль!
— Ладно-ладно, я только спросил, на всякий случай, — следователь поднял обе руки. — А почему Гибискус? Это же название цветка.
— Его все студенты так зовут. Девочки рассказали, что он эти цветы всегда дарил нашей поварихе, каждые выходные у неё в вазе новый букетик. Вот прозвище и прилипло к нему. Но вы не думайте, студенты его любят… То есть любили… А что произошло?
— Чуть позже мы расскажем вам о ходе расследования. А сейчас не смею более задерживать.
— Я провожу вас, Лина. А то вдруг ещё раз упадёте. Да и в таком виде не следует разгуливать по Академии. Только для начала зайдём всё же в лекарское крыло. Пусть врач осмотрит ваши порезы.
* * *
— И что ты обо всём этом думаешь? — Дамиан вернулся к себе в кабинет, где его дожидался Микаэль.
— Мыслей много. А сам что скажешь?
— Если ты о Лине, то мне кажется, не стоит её подозревать. По дороге сюда я встретил её соседок, они как раз шли на урок. Говорят, что она вернулась около восьми вечера, то есть через пятнадцать минут после того, как вышла из моего кабинета.
— Да, пока тебя не было, Агафоний уже поведал новость о твоей новой помощнице и о случившемся здесь вчера. За это время она не успела бы дойти до смотрителя, воткнуть ему в шею шпильку и вернуться обратно. У меня дорога до входа в здание заняла около десяти минут, но я выше её, а значит, и шаг у меня шире. Ей бы на тот же самый маршрут потребовалось минут двадцать. И это только в одну сторону. Поэтому соглашусь, что она слабо тянет на заядлую преступницу. Ну и хиленькая немного, корми
