Выпустив струю дыма, он вновь поднял фонарь. Здесь оказалось относительно свободно, по сравнению с остальными отсеками и можно было пройти, не цепляясь за мешки, ящики или бочки. На широких полках лежали запасные паруса, упакованные в пропитанную жиром ткань, отчего в воздухе стоял неприятный мускусный аромат. Здесь, в самой нижней точке трюма, качка почти не ощущалась и можно было представить, будто находишься на берегу. Если бы ещё не глухие удары волн о борт.
— По моему и здесь — пусто, — пробормотал капитан, ни к кому не обращаясь, — Чёрт, да это придурок, как пить дать, заблудился и сам приложился башкой о какой-нибудь гак.
— Капитан, а крысы на корабле водятся? — внезапно задал неожиданный вопрос пассажир и в свете фонаря, капитан увидел на его лице загадочную ухмылку.
— Ещё ни один шкипер на моей памяти не сумел одолеть этих серых воришек, чтоб их всех разорвало! — буркнул Джонрако и поднёс фонарь к лицу Черстоли, — У тебя с ними какие-то счёты? Ты скалишься так, словно они тебе пятки щекочут.
— Думаю, та, которую вижу я, вряд ли станет заниматься подобными вещами, — Хастол улыбался всё шире, — У меня были иные мысли, но раз вы сомневаетесь в существовании девушки, то я понял: это — очень большая крыса и сдаётся мне, она — спит.
Джонрако сделал пару широких шагов и направил свет фонаря в ту сторону, куда указывал пассажир. Луч светильника пронзил пыльную тьму и из груди капитана вырвался глухой вздох.
— Будь я проклят! — угрюмо заметил капитан и яростно задымил трубкой, — Одно радует: первыми её нашли всё-таки мы. Надо бы сказать парням, чтобы заканчивали с поисками и топали наверх. Узан — такой тип, что непременно закончит поиски в кладовой камбуза и запросто спасёт одну из бутылок с ромом. Вот же чертовка! Будь я проклят.
На одной из полок, спрятавшись за пачкой парусины лежала давешняя рыжеволосая девушка, которой Джонрако отказал в помощи. Она свернулась калачиком и подложила под голову свёрнутый плащ. Длинные волосы, цвета чищеной меди, разметались по всей полке и против воли, капитан подумал, что их будет очень сложно привести в порядок.
— Огрела чудика по голове и спокойно улеглась спать! — в его голосе слышалось странное восхищение, — Представляешь? А если бы он очухался? Или девица решила, что завалила его совсем? Зверь-баба!
— Капитан, — укоризненно возразил Хастол, — Несчастная выглядела вчера совсем измотанной. Должно быть столкновение с этим головорезом послужило последней каплей и она лишилась сил. Разве она похожа на ту, кого вы упомянули?
У изголовья спящего «зайца» стоял небольшой дорожный сундук и Джонрако тотчас поставил его на пол, с явным намерением изучить содержимое.
— Может вы воздержитесь от этого, капитан? — негромко, но с явным неодобрением, заметил Хастол, — Это же — чужие личные вещи.
— Всё, что находится на борту моего судна — принадлежит мне, разрази меня гром! — нарочито грубо отрезал капитан, даже не подумав понижать голос, — Тем более то, что попало сюда без моего разрешения. А может она притащила какое-нибудь оружие? Я же должен позаботиться о безопасности команды.
Крышка сундука щёлкнула и распахнулась, открывая взглядом полупустое нутро. Содержимым небольшого кожаного саквояжа оказался знакомый мешочек с деньгами, маленькая булькающая фляга и столь же крохотный свёрток с чем-то съестным. Взяв последний пакет, Собболи сообразил, что в нём, скорее всего, находится сменное бельё и тут же испуганно положил на место. Больше ничего не было. Возникало ощущение, что девушка собиралась в дикой спешке, ухватив лишь самое необходимое.
Джонрако хмыкнул, с иронией рассматривая посапывающего «зайца»:
— Интересно, — сказал он, — И как же она собиралась пережить длинное путешествие? Собиралась воровать продукты?
— Думаю, воровство не в её характере, — спокойно возразил Хастол и решительно положил ладонь на крышку сундука, намереваясь её закрыть, — Скорее она предпочла бы смерть от голода.
— Угу, — рокотнул Собболи, — Тайком пробраться на чужой корабль, чтобы за бесплатно прокатиться по морю, вот это в её характере? А воровать — нет?
— Она предлагала вам деньги — вы отказались, — напомнил Черстоли, не повышая голоса, — А все остальные её поступки, скорее всего, продиктованы отчаянием. Вспомните, хотя бы, её поведение после вашего отказа. Не думаю, что стоило так поступать с отчаявшейся девушкой.
— Не вздумай меня учить! — Джонрако поднялся, нависая над пассажиром и сжимая огромные кулаки, — Это — мой корабль и ты находишься здесь, чёрт побери, лишь потому, что я согласился тебя взять!
Некоторое время они безмолвно смотрели друг на друга: парень с безмятежным выражением лица и огромный мужчина, багровый от гнева. Джонрако открыл рот, но тут же покосился на полку, где лежал объект раздора. Дыхание спящей изменилось: оно перестало быть ровным, превратившись в частые выдохи и позёвывания. Теперь оба спорщика смотрели на пробуждающегося «зайца».
Зелёные глаза, расширившиеся от испуга, сверкнули в свете фонаря. Взгляд метался от одного мужчины к другому, точно испуганный мотылёк вокруг свечи. Девушка опёршись на одну руку, прижимала другую к вздымающейся груди и вдруг сунула ладонь под свёрнутый плащ. В следующее мгновение она достала маленький изогнутый кинжал и прижалась спиной к борту судна. Правда держала оружие так неуклюже, что трудно было понять, против кого она собиралась его применить: поразив возможных врагов или вонзив в себя. Джонрако склонялся ко второму варианту.
Требовалось срочно успокоить незнакомку, чтобы не пролилась кровь, но Джонрако не представлял, как. Будь это мужчина, он бы уже врезал тому в челюсть, но сейчас…В голове не появилось ни единой идеи. К счастью пассажир оказался сообразительнее.
Оставшись на месте, он дружелюбно усмехнулся и очень тихо сказал:
— Госпожа, приношу свои искренние извинения, за столь тревожное пробуждение, — он медленно прижал ладонь к груди, — Но готов поклясться, что вам сейчас ничего не угрожает. Никто из присутствующих не собирается причинять вам вред, — он незаметно ткнул капитана локтем в бок и тот согласно кивнул, сообразив, что от него требуется, — Поэтому вы можете отложить оружие или спрятать его, как вас больше устроит.
Девушка немного успокоилась, опустив руку с кинжалом. Потом пожала плечами и обозначила улыбку на полных губах. Поскольку улыбка явно предназначалась исключительно Хастолу, Джонрако ощутил себя немного уязвлённым. Это его, кстати, слегка удивило, ибо особа, расположившаяся на полке была совсем не в его вкусе. Худенькая фигурка показалась ему излишне тощей, а высокая грудь — маленькой. Обычно Собболи западал на пышных особ с большой грудью и не менее значительной тыльной частью. Поэтому странные ощущения он отнёс в адрес пережитых за утро происшествий.
