Итак, гордость взяла верх и поджав губы, Волли отошла к обеденному столу, куда уже начали прибывать чашки с дымящимся напитком и бутерброды. Хастол, занявший своё место чуть раньше, поднялся и помог девушке, заслужив нарочито громкие слова благодарности. Джонрако, краем глаза наблюдавший за этой картиной, яростно схлопнул трубку и прикрикнул на матросов.
Эти окрики раздавались весь вчерашний день и матросы, не допускавшие ни одной ошибки, пожимали плечами и спрашивали, какая креветка искусала капитана. Узан, успевший-таки стащить бутылку и опорожнивший половину, авторитетно заявил, что ему-то известна причина. Дескать шкип буйствует из-за того, что аппетитная цыпочка отклонила его притязания. Уж лучше бы, заявил матрос, поглаживая неприличную татуировку на ляжке, начальник дал действовать опытному парню. Уж он, Узан бы, так не оплошал!
Капитан, стоявший в задних рядах слушателей, тотчас дал действовать опытному парню и тот не оплошал, выдраивая кубрик. Когда вечером, грязный и злой, Узан поднялся на палубу, ничто на свете не заставило бы его начать снова трепать языком.
— Капитан, — окликнул Черстоли, намазывая тёплую булку маслом и передавая её девушке, — Не желаете составить нам компанию? Я, надеюсь, наше общество вас не слишком тяготит? Или вы чего-то опасаетесь?
Джонрако, твёрдо решивший позавтракать в одиночку, закрыл рот и скрипнув зубами, подошёл к столу. Шания тотчас повернула голову в другую сторону и капитан, всхрапнув носом, сделал то же самое. То, что оба ведут себя, как дети, никого не волновало. Больше тяготило молчание, повисшее над столом. Волли ощутила, что мягкая вкусная булка напрочь не лезет в её горло и громко откашлялась. Тотчас волна кашля овладела всеми присутствующими, словно все глотнули крепкого рома. Угрюмый капитан откашлялся и обратился к Хастолу так, словно за столом больше никого не было:
— Возможно это и не моё дело, приятель, — он пожал могучими плечами, — Но уж такой я любопытный человек. Скажи, на кой чёрт ты прёшься на это самый Калларис? Скажу тебе, как на духу, я кое что слышал про эту землю и всё что я слышал, пахло весьма неаппетитно. Плохое это место.
— Плохое? — удивился парень, откидываясь на спинку раскладного стула и недоуменно рассматривая собеседника, — И кто же об этом поведал? Честно говоря, не слышал, чтобы кто-то из людей побывал на острове. Кстати, думаю вы очень внимательно читали «Ла тонга Симмерико», но вряд ли вам известно, что это — отредактированный вариант. Несколько глав удалили из печати и достать их теперь — очень сложная задача.
— О чём же там говорилось? — поинтересовалась Шания, невольно опередив капитана, — Просто обожаю читать интересные книги.
— Наверняка, это — те, где разводятся слюни о несчастной любви, — буркнул Собболи, не в силах удержаться от комментария, — Чтобы обязательно дворянин влюбился в нищенку или принцесса втрескалась в смазливого бродягу.
— Я уже выросла из детского возраста! — отрезала девушка, сверкая глазами.
— Сомневаюсь, — проворчал Джонрако, щурясь, как сытый кот и отхлёбывая из чашки, — Все признаки детства налицо: худорба, скверный характер и отсутствие логики.
— Я — не худая! — повысила голос Шания, из всех упрёков в свой адрес уловившая лишь тот, который касался внешности, — И не заросшему откормленному громиле меня этим попрекать!
— В этих главах говорилось о скрытых островах, — как нив чём не бывало, продолжил Хастол и внимание спорщиков тут же вернулось к юноше. Тот же сидел, уставившись в пространство и загадочно улыбался.
— Гро… Что значит: скрытые острова? — спросил Джонрако, с некоторым сожалением отвлекаясь от начавшегося скандала, — Никогда о таких не слышал.
— Скрытые? Куски суши в Южном полушарии, которые по определённым причинам оказались вырваны из ткани обычного мира. Некоторые даже невозможно ощутить: корабль запросто пройдёт через такое место и никто ничего не почувствует. Даже названия этих мест успели стереться из памяти людей.
— А на этих островах жили люди? — тихо спросила Шания, опираясь локтями о стол и укладывая подбородок в подставленные ладони.
— Чушь! В Южном людей нет и никогда не было, — проворчал Джонрако, — Только на Трописе мы встретили каких-то странных тварей, которых можно было, хоть и с натяжкой, назвать людьми. Они — маленькие, мне по пуп и покрыты чёрной шерстью.
— Раньше там жили люди, обычные люди, — возразил Хастол, — именно на тех кусках суши, которые позже исчезли из нашего мира. Что с ними случилось, не скажет уже никто.
— Кошмар! — выдохнула Волли и нервно сжевала бутерброд, даже не заметив этого, — Жалко людей!
Хастол только пожал плечами.
— Книга говорит, что они сами были повинны в случившемся несчастье, — он задумчиво посмотрел в небо и его глаза затуманились, словно парень пытался вспомнить нечто, давно позабытое, — Не стоит идти против устоявшегося порядка. Рано или поздно всё вернётся на круги своя, а нарушители традиций получат заслуженное наказание.
— Это ты сейчас о чём? — буркнул Собболи, разглядывая бутерброд и размышляя о том, насколько тот невелик, — Кто получит наказание? Какие устоявшиеся традиции?
Черстоли очнулся от владевшего им транса и с некоторым замешательством посмотрел на капитана. В поисках поддержки парень взглянул на девушку, но она растерянно улыбнулась и пожала плечами.
— Жители островов, конечно же, — сказал парень, в конце концов, но в его голосе сквозила неуверенность, точно это было первое, что пришло ему в голову, — Образ их жизни не соответствовал законам древнего мира и Владыка Ночи закрыл острова властью, дарованной ему.
— Будь моя власть я бы тоже закрыл кое-какие места, — проворчал Джонрако и в один укус расправился с произведением кулинарного искусства, — Мелочь какая…Я бы стёр с лица земли чёртов Лямине. Вот уже поганое местечко!
— А я слышала, что это — очень пристойный город, — с вызовом откликнулась Шания и Собболи, издав тяжёлый вздох, уставился на неё, ожидая продолжения, — Говорят, что Острие Тьмы не имеет там такой власти, как в остальных городах и старается там вообще не появляться. Любой город, где нет его людей, будет хорошим местом.
— Ты то была в этом распроклятом местечке? — скривившись, спросил Джонрако, — Пойми, кроме твоего любимого Острия существует ещё целая прорва замечательных людей, встреча с которыми не сулит ничего хорошего. А это ублюдочное селение, провалиться ему в преисподнюю, просто кишит такими отличными парнями.
Пока он говорил, Хастол внимательно смотрел на девушку и заметил, что всякий раз, когда Шания слышала имя предводителя разбойников или сама произносила его, её начинало бить мелкой дрожью, а кожа бледнеет. Поэтому, когда взволнованная Волли попыталась дать отпор Соболи, Хастол положил ладонь на её руку и спокойно спросил:
