- Змодлор покинул его тело, - тихо сказала Эгвинн.
- Да, - голос леди звучал уже спокойней. – Я использовала заклинание экзорцизма, так что Змодлор понял, что мы его разоблачили.
- Мне жаль…
Лорена встала на колени рядом с Кристоффом. Его слова были едва слышны.
- Я думал… что действую…по своей воле…но Змодлор…контролировал…меня. Так…жаль…мне…так…жаль…
Его взор угас.
Три женщины на несколько секунд умолкли.
Лорена грустно думала о том, что, на самом деле, Кристофф не был плохим человеком. Он поступал лишь так, как считал, будет лучше для Терамора. Он выполнял свои обязанности. Безнадежно плохо выполнял, но всем сердцем верил, что прав. Поэтому сейчас она почувствовала себя виноватой. Бывали, порой, времена, когда она от всей души желала ему смерти. Но теперь, когда он умер, она была опечалена. Она посмотрела на леди Праудмур:
- Мы должны отправиться на заставу. Возможно, война еще не началась, и мы успеем остановить войска. Вы должны лично об этом позаботиться, миледи – майор Дэвин вряд ли исполнит подобный приказ, если его отдаст кто-то другой.
Леди Праудмур кивнула:
- Вы правы. Я…
- Нет, - вмешалась Эгвинн.
- Прошу прощенья? – холодно отозвалась леди.
- В этом деле замешана магия, леди Праудмур, и вы единственная на континенте, кто может ей воспрепятствовать. Почивший управляющий прав – Змодлор демон низшего порядка, подхалим Саргераса. Он не имеет власти над столь большим количеством людей и не может скосить лес и телепортировать деревья, если уж на то пошло. Источник всех бед – это чернокнижники, про которых говорил Кристофф. Они действуют от лица Змодлора, возможно, в обмен на какие-нибудь редкие свитки с заклинаниями или что-то еще.
Она покачала головой.
- Заклинания для колдунов, что мак для наркомана. Это отвратительно.
- У нас нет времени охотиться за кучкой чернокнижников, - сказала Лорена.
- Из-за этой кучки все и началось, полковник, - заметила Эгвинн.
Лорена взглянула на леди Праудмур:
- Мы знаем, что война уже началась. Или начнется с минуты на минуту, если Кристофф сказал правду на счет войск орков и троллей. Когда начнется бой - не важно, что послужило ему причиной - будет резня. Если мы переступим эту черту, о союзе можно будет забыть раз и навсегда.
Эгвинн также посмотрела на леди:
- Время на исходе. Ты сама сказала, что Змодлор обо всем знает. Сразить его нужно сейчас, пока он не понял как с тобой бороться. И ты не можешь быть в двух местах одновременно.
Леди улыбнулась. Это была лучистая улыбка, и Лорене показалось, что вместе с ней леди покидают остатки гнева, направленного на Кристоффа.
- А мне и не нужно быть в двух местах одновременно.
Она направилась в свой кабинет. Эгвинн и Лорена обменялись недоуменными взглядами и последовали за ней.
Леди Праудмур копалась в свитках, разложенных на столе, пока, наконец, не произнесла «Нашла!».
Она повернулась, держа в руках причудливой формы камень. Он начал светиться…
- Сэр, орки разбили лагерь.
Майор Дэвин начал дергать себя за бороду – к черту эстетику.
- Сколько их?
- Нельзя сказать точно, сэр, - капрал Рич пожал плечами.
- А ты попробуй, - майор закрыл глаза и мысленно сосчитал до пяти.
- Дозорный говорит – где-то шесть сотен сэр, но сказать наверняка нельзя. Они разбили лагерь довольно далеко, не нарушают границу и не делают ничего такого, но…
Рич замялся, Дэвин вздохнул и спросил:
- Что «но»?
- Э, сэр, сейчас они просто уселись и сидят, но это ненадолго. Тем более что скоро прибудут корабли.
Дэвин снова вздохнул. Казалось единственное, чем он занимался все эти дни - это вздыхал. Сутки назад из-за горизонта на севере показались дюжины кораблей. На борту их были орки и тролли, и корабли направлялись прямиком к заставе. Через пару часов они будут здесь.
В подобных случаях Дэвину приходилось принимать решение самостоятельно.
Приказ управляющего Кристоффа, занявшего место плененной леди Праудмур - удерживать Северную Стражу «во что бы то ни стало».
Дэвин понятия не имел, как ему это удастся.
Он и солдатом-то становиться не хотел. У него была склонность к насилию, которая и привлекла вербовщика, оказавшегося в их деревне, когда Дэвин был еще ребенком. Но, кроме этого, Дэвин был еще и ужасным трусом. Ему удавалось скрывать этот факт на тренировках, в силу того, что он никогда не подвергался реальной опасности. Разыгрывать из себя храбреца для него не составляло труда. Проткнуть мечом соломенную куклу? Пожалуйста. Но в бою с настоящим врагом из плоти и крови у него не было бы шансов.
Так что, оказавшись в гуще своего первого сражения, Дэвин решил, что он обречен. Но ему повезло – отряд, в котором он числился, был хорошо обучен. Сам Дэвин не особо свирепо сражался с гномами, которые пытались укрыться от правосудия в его деревне после неудачной попытки свержения правительства. Зато остальные солдаты прекрасно справились с задачей – одни мятежники были убиты, другие взяты в плен. Так что Дэвин, можно сказать, грелся в лучах славы товарищей.
А потом объявился Пылающий Легион.
Это было ужасно. Люди вокруг умирали. Лордерон пал. Люди и орки начали сражаться бок о бок. Мир перевернулся с ног на голову. Дэвин не понимал, почему леди Праудмур выбрала в союзники орков – эти бесы немногим лучше самих демонов. Но совета у Дэвина никто не спросил.
Худший день в его жизни наступил, когда однажды он оказался в каком-то лесу с остатками своего отряда. Он не знал, где именно они находятся, знал только, что его отряд должен найти цитадель какого-то демона, чтобы волшебник мог выведать его тайны. Задача Дэвина была проста – защищать волшебника. Остальные отправились на поиски крепости.
К несчастью, они ее нашли. И демонам это не понравилось.
Они пришли, глаза их пылали огнем, и Дэвин в панике спрятался за дубом. Он оставил мага один на один с врагами, тот отчаянно защищался, но, в конце концов, был сожжен одним из чудовищ. Из-за своего укрытия Дэвин наблюдал, как волшебник, которого он должен был защищать, умирает медленной и мучительной смертью.
Дэвин так и не понял, почему тогда демоны не тронули его. Возможно, они просто не видели в нем угрозы для себя и, в общем-то, были правы. Как бы то ни было, но отряд был уничтожен, и демоны убрались прочь туда, откуда пришли. Дэвин вернулся в лагерь, ожидая наказания за проявленную трусость – он был к нему готов, лишь бы оно избавило его от повторной встречи с этими тварями.
Вместо этого его встретили как героя, потому что он один выжил в кровавой резне и вернулся, чтобы доложить о случившемся.
