— А чего ее искать? — лениво поковырял в носу Торольв. — Позвонить в психушку, делов-то!
Он вытащил мобильник, поискал в справочнике нужный номер. Позвонив, поговорил пару минут и озадаченно обернулся к приятелям:
— В психушке ее нет!
— Это мы уже поняли, — хмуро кивнул Вольф. — Какие еще будут предложения?
Никаких осмысленных предложений от Торольва и Толстяка, конечно же, не последовало. Впрочем, Вольф не очень-то и рассчитывал на их мозги. Допив пиво, сам принялся перебирать варианты. Ну где в округе найти прибежище умалишенной? Причем не буйной, а обычной тихо помешанной. К тому же временами она вполне сходила за нормальную, только вот почему-то боялась автомобилей, телевизоров и больших городов, — ну, сумасшедшая, она сумасшедшая и есть. Но где же ее отыскать? Если в психушке нет, то, скорее всего, — на дальнем хуторе, репетирует с какой-нибудь группой, она же певица. Значит, надо смотреть афиши да порасспросить кого-нибудь из поклонников тяжелой музыки.
— Есть у меня один такой знакомый, — вспомнил Толстяк. — Его зовут Нильс, он раньше в нашей школе учился. Увижу — спрошу про Магн.
— Увидишь? — разъярился Вольф. — И долго нам ждать, когда ты соизволишь его увидеть? Быстро, прямо сейчас — побежал искать. Ну, что сидишь?
— Дай хоть пиво допить, — испуганно пролепетал Толстяк.
— Допивай, — смилостивился Вольф. — И проваливай. Тор, что у тебя? Никаких знакомых нет?
— Могу смотаться в клуб, — пригладив сальную шевелюру, лениво бросил Торольв. — Тот, что в Черном лесу. Только это ближе к ночи надо.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Вольф. — А я смотаюсь на рынок, поговорю с рыбаками. Может, и есть где на дальних хуторах сдвинутая по фазе работница. Вы, чего узнаете, сразу звоните, — на прощанье напутствовал он напарников.
Магн отыскалась на удивление легко, — еще бы, уж слишком колоритным персонажем она была. Знакомый Толстяка Нильс с уверенностью заявил, что девушка поет с ребятами из Намсуса, группа называется «Мьольнир». В клубе «Черный лес» ночью никого не оказалось — видно, концертов на этой неделе не было, — зато висела анонсирующая выходные афиша: суббота — 23.00, воскресенье — 22.00. Живые выступления. А среди списка команд — «Мьольнир». И даже не просто «Мьольнир», а « Мьольнир и Магн».
— Значит, в субботу. — Вольф потер руки. — И не забудьте взять с собой веревку — сумасшедшие, они сильные.
— А зачем нам веревка? — спросил Торольв, играя ножом.
— Убери! — прикрикнул на него Вольф. — И не вздумай взять с собой на концерт, там полиция шарит. Повяжут — враз.
Задолго до начала концерта в «Черном лесу» стали собираться люди. В основном молодежь, конечно, но был и народ посолидней, любителей блэка хватало и среди них. Да и многие добропорядочные хуторяне, вовсе не меломаны, объевшись вездесущей попсой, решили тряхнуть стариной — хватануть адреналинчика с пивом и послушать людей, которые играют живую музыку, без всяких поганых компьютеров. Для подобного контингента хозяева клуба специально пригласили пару хардовых и даже чисто блюзовых групп, которые и начали выступление, а дум с блэком ожидались во втором отделении шоу.
Аксель поставил машину — старый «сааб-900» — подальше от клуба, ну их, эту молодежь, запустят еще спьяну бутылкой в лобовое стекло. Вышел, не спеша зашел в бар, выпил кружечку пива, с удовольствием прислушиваясь к тому, как в зале настраивают аппаратуру. Рыкнул бас, раскатились голоса ударных.
— Вот, только что был хороший бас! — донесся из полуоткрытых дверей зала чей-то довольный голос.
— Лэнс, совсем не слышно вокала, ну сделай же что-нибудь! Вот... Уже лучше. Совсем хорошо.
— А бас? Бас где? Бас-то куда потеряли?
— Лэнс, прибавь звук на гитары!
— Да куда уж больше? Фронталы сожгу.
К стойке, рядом с Акселем, присел еще один посетитель, заказал пива, обернулся:
— Звук выставляют. Хороший звук, он в роке многое значит.
Аксель хмыкнул. Кто бы спорил? Незаметно оглядел собеседника: чуть помоложе его, лет тридцати-тридцати пяти, с бледным лицом, бородатый, растрепанный, в светлых джинсах и свитере, с длинным желтым шарфом с кроваво-красной надписью — «Соки и воды Гронма». Знакомая физиономия. Впрочем, в маленьких городках все друг друга знают, если не по имени, так по роже.
— В первый раз здесь? — осведомился бородатый.
Аксель холодно кивнул. Не любил бесцеремонности в общении.
— А я уже раз пятый, — похвастался сосед. — Приятно, знаете ли, провести время. Прошлым летом, кстати, здесь проездом был «Моторхед».
— Да ну? — искренне удивился Аксель. — Вот на Лемми я бы сходил. Жаль, не знал.
— Ничего, сходите еще. Коньячку?
Аксель замялся. Коньяк на пиво — как-то это...
— Ну, по рюмочке, за знакомство? — не отставал бородатый. — Я — Ральф. А вас как зовут?
Представившись, Аксель поперхнулся пивом. Ральф? Так вот почему он показался знакомым. Ну да — Ральф Гриль, местный телезвезда, известный скандальными шоу.
— Вижу, узнали, — усмехнулся Ральф. — Не пугайтесь, я не настроен сегодня эпатировать. Надо же когда-то и отдохнуть. Похоже, уже начинается! Идем?
Приглушив свет, со сцены грянули «Since I've Been Loving You», знаменитый ледзеппелиновский блюз. Играли неплохо, только вот вокалист — рыжий расхристанный парень — явно не дотягивал до Роберта Планта. Не такой у него был голос. Вроде бы и неплохой, но всё ж не то. Ральф согласился с Акселем:
— Лучше б свои песни пели. Тоже мне, «Новые Ярдбердз».
Таксист улыбнулся. А этот журналюга вроде ничего парень.
Следующая группа порадовала их обоих. Вот это звук! Напористый, мощный, яркий, настоящий хардовый драйв, от которого мурашки по коже, а душа в полном улете! Эти исполняли свое плюс джаггеровский медляк «А слезы капали», ну, его многие исполняют, даже Ванесса Парадиз.
— Ну где же, где же она? — волнуясь, вертелся на месте Торольв. — Должна же быть.
— И я ее на афише видел, — поддержал Толстяк. Вольф холодно оглядел их:
— Не мельтешите. Те группы, что нам нужны, будут ближе к ночи.
— Так еще сколько ждать!
— Ну, выйдите. Прошвырнитесь.
Толстяк с Торольвом так и поступили. В зале им было неинтересно, вот если бы рэп — другое дело. Впрочем, гуляли они недолго. Не успел закончиться очередной блюз, как сатанисты влетели в зал.
— Мы видели ее! — возбужденно зашептали они. — Она здесь.
— Да заткнитесь вы! — рыкнул на них Вольф. — Здесь, так здесь. Где же ей еще быть? Узнали, когда выступает?
— Да, «Мьольнир» — предпоследние.
— Будем ждать.
Нельзя сказать, чтоб «Мьольнир», вернее, «Мьольнир и Магн» поразили всех. Но играли вполне добротно: зло, агрессивно и технично. А вокал так вообще был выше всяких похвал. Публика помнила Магн по прошлым выступлениям, и на ее появление реагировала бурно — свистом, воплями, аплодисментами, что, впрочем, не производило на девушку никакого впечатления. Не поведя бровью, она подошла к микрофону и запела. В волшебном голосе ее, как всегда, сначала слышался мягкий шум волн, перерастающий в грозный рык бури, который, в свою очередь, сменился пронзительным воплем, долгим, тягучим, жутким, словно это пела не женщина, а выла молодая волчица! Высокий — высочайший, вполне даже оперный — звук этот, достигнув вершины небес, оборвался вдруг, словно лопнувшая струна... И на зрителей внезапно обрушилась тишина. И тьма, — освещавшие сцену прожекторы погасли, лишь тускло горели лампочки на пульте звукорежиссера да на шее Магн мерцал сиреневым светом кристалл.
