И подмигнул левым глазом в знак того, что умеет хранить секреты.
Радж Ахтен постепенно догонял Укваза, но тот все еще опережал его на час. И куда направлялся Укваз, он по-прежнему не мог догадаться. Тот мог вполне солгать Бопанастрату. Имя «Укваз» имело устрашающее значение, «Ломающий шеи». У ах'келлахцев оно одновременно являлось титулом. Противником он будет грозным.
Радж Ахтен сомневался в том, что сможет остановить ах'келлахцев. Когда он их догонит, они просто развернутся веером, как убегают от охотника с соколом куропатки. Одного-двух он убьет, но остальные успеют скрыться.
Намерения же их могли иметь ужасные последствия. Радж Ахтен завоевал весь Индопал, но некоторые государства находились под его властью меньше года. И походили на необъезженных жеребят. Брыкались и кусались, когда он пытался их пришпорить.
Они с радостью избавятся от его власти, особенно если восстание возглавит такой человек, как Укваз Фахаракин.
И еще Радж Ахтена удивили слова о том, что в Картише неспокойно. Если об этом знают уже и здесь, на границе империи, что же там успело произойти?
Бопанастрат с дюжиной солдат стали собираться в дорогу, чтобы сопровождать его, тем временем Радж Ахтен торопливо перекусил. Съел жирного голубя, тушеного с луком и приправленного черносливом, шафраном и имбирем.
Потом сидел некоторое время, растирая левое запястье. В руке ощущалась тупая боль. Это удивляло Радж Ахтена, ибо он не мог вспомнить, где и когда ее ушиб.
И жив-то он сейчас был, скорее всего, только благодаря великому множеству взятых им даров.
Снова вспомнились пламяплеты, шар которых, несомый восточным ветром, летел быстрее лошади. И как они звали его присоединиться, стать одним из них.
Затем в обществе Бопанастрата и дюжины солдат Радж Ахтен поскакал на север через пустыню, мимо деревень и стоянок, которые именовались только по названиям племен, что их основали, — Исгул, Канаат, Зелфар.
В это время года пустыня оживала. Тремя днями раньше прошел дождь, а после каждого дождя она покрывалась ковром мелких белых цветов. На масляных деревьях распустились грозди оранжево-розового цвета.
И всюду были птицы. Над землей, скользя среди цветов, то и дело проносились стрелой ярко-желтые мухоловки. Ковыляли на своих длинных, как ходули, ногах чибисы, притворяясь, что у них сломаны крылья, чтобы отвлечь врага от птенцов, жалобно кричали свое пиит, пиит. На берегах ручья сидели тысячи песчаных куропаток, похожих, пока не срывались с места и не взлетали, на рассыпанные по земле коричневые камушки.
Безжизненная нагота пустынь Маттайи — то, что казалось издалека, — опровергалась на каждом шагу.
Радж Ахтен остановился еще раз, в крепости Максиста, чтобы сменить лошадей на верблюдов. И расспросил командира поста об Уквазе.
Тот отвечал осторожно:
— Я видел людей, которых вы ищете. Ах'келлахцы выехали отсюда с полчаса назад. Часть их отправилась на юг верхом на верблюдах, остальные поскакали на лошадях на север и на запад.
— Сколько поехало на юг? — спросил Радж Ахтен.
— Двенадцать, о Свет Мира.
Радж Ахтен закусил губу. Теперь он отставал от них всего на полчаса. Если поторопиться, можно догнать.
— Дайте мне самых сильных верблюдов.
— Господин, — нерешительно начал командир с беспокойством в глазах, — салаам.
— Мир, — заверил его Радж Ахтен.
— Верблюды, что у меня есть, вас недостойны. Всадники, которых вы ищете, забрали лучших да еще и взяли запасных лошадей.
Радж Ахтен начал злиться.
— Есть в этом городе купец, у которого найдутся нужные мне верблюды?
— Я приведу вам из города самых лучших, — сказал воин. — Вы пока сядьте за стол, поешьте. Отдохните.
Он сел на коня и выехал из крепости. И вскоре вернулся обратно с тринадцатью сильными верблюдами.
— Простите, — сказал он, соскочив с коня. — Это лучшее, что я смог найти.
Он опустился на четвереньки и так низко наклонил голову, что коснулся земли своим белым тюрбаном.
Поза эта означала, что он предлагает во искупление проступка свою жизнь.
«Мудрый человек, — подумал Радж Ахтен. — Разозли он меня, и я приказал бы пытать его до смерти. А так он искушает меня покончить с ним быстро».
— Ты хорошо служишь мне, — сказал он.
И с благодарностью принял верблюдов.
Затем приказал капитану послать восемь верховых на запад и на север, догонять отправившихся туда Неодолимых.
В каком же направлении поехал Укваз Фахаракин? Выбравшись из города, Радж Ахтен помедлил на дороге, пытаясь уловить его запах. Но, сидя теперь на верблюде, в окружении еще дюжины людей, он так и не сумел определить по запаху, с каким именно отрядом ускакал его враг.
Оставить его в живых Радж Ахтен не мог себе позволить. И не мог позволить себе терять время, гоняясь за ним.
На юг — решил он наконец. Укваз наверняка поехал на юг, либо в Тайф, либо в Авен, где к ах'келлахцам относятся с наибольшим уважением.
И Радж Ахтен повел свою дюжину воинов на юг, в пустыню, через старый Индопал в Картиш.
Начало пути было легким. Земля здесь была ровной и твердой.
На краю пустыни величаво возносили к небу свои кривые сучья баобабы. В определенное время года здесь проходили бесчисленные стада газелей и антилоп, но поздней осенью в пустыне можно было наткнуться лишь только на редкие кучки высохших костей. Да на шакалов и страусов, которые при виде людей бросались наутек.
Всадники перешли вброд мутную реку Дилун, и далее им встречались лишь высохшие ручьи. Здесь дождей уже не бывало.
Колодцы в Казире и Макаранге тоже оказались сухими. Воду они нашли, лишь когда увидели верблюдов, привязанных подле ярко-красного шатра, раскинутого под баобабом в полумиле от караванного пути.
Ствол баобаба был шириною в тридцать футов, и предприимчивый купец его выдолбил. В дупле и хранились глиняные чаны с драгоценной водой.
Завидев отряд из тринадцати человек, купец испуганно вскочил на ноги. Украсть у человека воду мог только худший из мерзавцев, но худшие из мерзавцев тоже порой проезжали этой дорогой.
Он держал руку на кхиваре и темными, как спелый миндаль, глазами, беспокойно следил за приближением Радж Ахтена. Затем поклонился. Это был старик с аккуратно подстриженной бородой.
Радж Ахтен, торопясь успокоить, приветствовал старика:
— Салаам. Дорога сухая, и тяжело мне везти по ней так много денег.
— Позвольте мне облегчить ваше бремя, о Великий, — с довольной улыбкой отвечал купец, — а тем временем пейте вдосталь.
После чего Радж Ахтен спешился и присел в тени баобаба. Из Саландара он вез с собой серебряную флягу. В ней был отвар лимонного сорго, сдобренного медом.
