— Говорят, если смять лепестки, — заметил Селинор, — они пахнут еще слаще.
Он обнял девушку и пылко прижал к себе. Все-таки пытается проявить внимание, решила она. Разные земли, разные обычаи.
Внимания с его стороны она видела на самом деле больше, чем достаточно. Любовник он был прекрасный. И Эрин подумала, не поцеловать ли его и не поискать ли в хижине какую-нибудь кровать.
Но в этот момент на дороге показались две молодые сестры-всадницы из Флидса, направлявшиеся на юг. Они спустились с холма и вспугнули ворон, которые разгуливали по полю.
Эрин уставилась на них, пытаясь разглядеть. Обе девушки на вид были из бедных семей и рыцарского звания иметь не могли. Кожаные латы их были разрисованы зеленым и желтым — символами кланов. На каждой красовался пояс из конского волоса, крашеный в красный цвет и заплетенный на счастье в косичку. Шлемы тоже были из кожи с нашитыми железными пластинками, с ниспадавшими на спину конскими хвостами. Тяжелых копий у девушек не было, только пики.
От них так и веяло бодростью, как от людей, которые недавно взяли дары. И Эрин подумала, что, верно, уже пошли в ход форсибли, которые послал Габорн.
На одежде одной из всадниц виднелись сбоку кровавые пятна. От девушки пахло виски, которым, видимо, промывали рану.
— Вы на юг или на север? — поравнявшись с нею, спросила раненая.
— На север, — ответила Эрин.
— Проехать там нелегко. Это ловикеровское отродье, Констанс, собирается перекрыть все короткие пути. Дороги она усеяла проволочными ежами. А если поскачете поддеревьями, на вас начнут упражняться ее лучники. Мы насилу прорвались.
Эрин другого и не ждала.
— Значит, это война? — спросил Селинор.
— Кто знает? — ответила вторая девушка. — Войск, готовых выступить, мы там не видали, если вы об этом. С Королем Земли она воевать не собирается, просто не желает, чтобы его лошади удобряли ее дороги. Я бы сказала, она не воюет, а вредпичает.
Селинор громко засмеялся и пожелал девушкам удачи. Смех его, однако, звучал фальшиво. И Эрин поняла, что он встревожен.
— Может, свернем в горы и объедем Белдинук? — предложил он.
— А может, поедем напрямик через поля Ловикера? — предложила в ответ Эрин. — Сэкономим время, заодно плюнем им в лицо.
— Стрела, выпущенная из вредности, убивает так же, как и стрела, выпущенная на войне. У нас есть дела поважнее, чем плевать в лицо воинам Ловикера.
Эрин такой уверенности не испытывала. Флидс не раз воевал с Белдинуком, и последнее известие привело ее в ярость.
Но девушка сдержала свой праведный гнев и, когда они приблизились к границе и Селинор повернул на запад, на дорогу, ведущую в Твинхаван, она безропотно последовала за ним.
Через дюжину миль они достигли остатков городка. Осталось от него немногое. Все было пожрано огнем.
Не естественным огнем — сразу поняла Эрин. Сначала пламя окружило городок, следуя вдоль городских стен. Потом уже внутри этого круга оно истребило все деревянное — каждую телегу, каждое бревно в каждом доме, каждый куст.
В тех местах, где стояли дома, кое-где сохранился камень. Торчали трубы, как черные кости, сплошное поле пепла делили на квадраты каменные изгороди. Но в самом центре городка расплавились даже камни.
Не спасся никто.
Проезжая по улицам, Эрин и Селинор видели кругом обгорелые трупы. Мать с ребенком на руках. Лошадь. Целая семья среди пепла.
Эрин с ужасом поняла, что город уничтожили пламяплеты. Ей говорили, что колдуны Радж Ахтена вызвали Темного Победителя где-то в Мистаррии. И сожгли живьем людей в качестве жертвоприношения. Должно быть, это тот самый городок. Твинхаван.
С тех пор прошло три дня, и за это время лишь один человек отважился войти в него, о чем свидетельствовали следы на пепле. Цепочка их тянулась от одного сгоревшего дома к другому. Должно быть, воришка приходил искать среди руин расплавившееся золото и серебро.
Впереди на дороге были и другие поселения. Но крестьяне, по-видимому, боялись этого места. Здесь погибли люди, а многие считают опасным топтать прах мертвых.
Эрин и Селинор ехали молча. «Из-за одного этого следовало бы убить Радж Ахтена, — думала Эрин. — И надо было его убить».
С благоговейным страхом они разглядывали пепелище, когда Селинор вдруг остановил коня и сказал, вытянув руку:
— Посмотри-ка туда!
Эрин не сразу поняла, о чем он. Остановилась, посмотрела в ту сторону, куда он показывал.
Среди развалин ближайшего от них дома, в тени, которую отбрасывало утреннее солнце, она увидела слабые зеленые отблески. Словно по земле низко стелилось пламя. Будь солнце поярче, их было бы и вовсе не разглядеть.
Среди остывшего пепла мерцали зеленые туманные огоньки. Они образовывали круг около пятнадцати футов в диаметре, внутри которого горела руна. По следам на пепле можно было понять, где вышел из этого круга пламяплет вместе с Темным Победителем.
Цепочка следов воришки вела прямехонько к кругу и пропадала в нем — и это было страшнее всего.
Волосы Эрин встали дыбом, руки покрылись мурашками.
Она бросила взгляд на Селинора.
— Это то, о чем я думаю?
Лицо его было мрачным. Ноздри раздувались.
— Дверь, — сказал он дрогнувшим голосом, — дверь в ад.
Открыл эту дверь пламяплет Радж Ахтена. Эрин думала, что, кончив дело, он должен был ее закрыть. Но сама она колдуньей не была и не знала — возможно, закрывать такие двери потруднее, чем открывать.
Во рту у нее пересохло, сердце забилось чаще. Внезапно ее посетила странная мысль.
— Если Радж Ахтен мог вызвать через эту дверь Темного Победителя, — сказала она, — вдруг и мы можем вызвать своего?
Селинор заставил своего коня попятиться от колдовского круга.
— Сама попытка была бы безумием!
— Безумием? — переспросила Эрин. — Ты ведь знаешь не хуже, чем я, что вместе с Эрденом Гебореном сражались Светлые Победители. Кто-то же вызвал их.
Селинор спросил:
— С чего ты вообще взяла, что через нее можно пройти?
— Сейчас узнаем.
Она слезла с лошади. Остывший пепел под ногами отсырел за ночь. И когда она ступила на него, запах сырости усилился.
Эрин подошла поближе, вынула из ножен кинжал и бросила его в круг.
Покрытой пеплом земли кинжал не коснулся. К нему взметнулись зеленые огни, закружили его и поглотили.
Затем они вновь опустились и замерцали над самой землей. Стоя так близко, Эрин ощущала сухой жар. Довольно сильный, но не обжигающий.
«Я могу это сделать, — думала она, — могу войти в другой мир». Сердце забилось еще сильней, во рту было сухо. Она придвинулась ближе, встала на край круга.
Посмотрела через плечо на Селинора.
