Ник нахмурился.
— Приятель, это не мой дом. Во-первых, мой дом не такой темный, хотя мама экономит и отказывается жечь свет. Улица Бурбон не бывает такой темной.
Асмодеус издал раздраженный звук.
— Ты разве не видишь в темноте?
Он совсем слетел с катушек? Никто не может видеть в подобной тьме.
— Черт, Джим, я не летучая мышь. Я мальчик.
— Ладно… — протянул он. – Меня зовут не Джим. Я ведь сказал, я Асмодеус. И почему ты не видишь в темноте?
Он точно не фанат Стар Трека. И с чего он решил, что Ник может видеть в кромешной тьме?
— Не вижу.
— Хммм. Странно. Ладно, — он взял Ника за руку.
Ник отшатнулся.
— Приятель, не трогай меня.
— А почему?
Почему? Шутишь? Он должен объяснять опасному незнакомцу о личном пространстве? Где живет этот парень, если не понимает, что хватать другого парня за части тела без приглашения, было прямым билетом на мероприятие по надиранию задниц.
— Слушай, я тебя не знаю, и мы не встречаемся. Держи свои руки подальше.
Снова раздраженный звук.
— Как я могу повести тебя, если не могу дотронуться, а ты не видишь?
— А может ты меня просто никуда не поведешь? – Нику начала нравиться темнота. В отличие от Асмодеуса она была тихой и мирной. И от нее точно не будет головной боли.
— Но ты же сказал, что не видишь.
Ник был поражен тем, как работает голова этого парня.
— Но это не значит, что ты можешь трогать меня.
— Я запутался.
Оба запутались. Очевидно, в этом месте была иная манера общения, отличная от ему привычной.
И, неожиданно, кто-то схватил Ника сзади и потянул его.
— Что ты тут делаешь? – прорычал ему в ухо мужчина.
Гнев разгорячил кровь Ника и она побежала по венам раскаленной лавой. Только мать имела право говорить с ним подобным тоном.
И иногда Кириан.
И Меньяра с Розой время от времени. И он еще должен добавить Талона, хотя кельт вел себя получше остальных.
И, конечно, его учителей и директора. Он точно не может их не учесть…
Ладно, получается много людей. Но…
— Чувак, я тебя не знаю. Я чертовски уверен, что не обязан отвечать тебе.
— Чувак, — произнес тот передразнивая, пытаясь изобразить тон плохой девочки. – Я так хочу надрать твой надоедливый зад.
Ник замер, приняв гордую позу, что указывало, что тот готов к драке.
— Ну попытайся.
Движение мужчины в темноте было таким быстрым, что Ник не услышал и не почувствовал его, пока тот не схватил его за горло.
— Мудрый совет тебе, молокосос. Не задирайся, пока не узнаешь, с кем имеешь дело, и на что они способны. Тогда проживешь подольше, если запомнишь это. Поверь мне.
— Поверить тебе? – прохрипел Ник, из-за сдавленного горла. – Я даже не знаю, кто ты такой.
— Прими к сведению мою точку зрения, — он отпустил Ника и отступил.
Одно мгновение было темно, а в другое они уже стояли посреди комнаты, которая словно была из средневековья. Камин был таким большим, что Ник мог с легкостью зайти в него, и там еще поместилось бы трое. Напротив него на ковре из шкуры льва, которая, как тот был уверен, все еще хранила следы укусов и кровавые пятна, стояли два гигантских удобных кресла с крыльями. В правом углу был темный стол, на нем был узор из скелетов.
А мужчина…
Был не таким, как ожидал Ник. Он был похож на банкира или биржевого брокера, или кого-то…нормального. Он был одет в двухбортный костюм, рубашка была белой и накрахмаленной, с кроваво-красным галстуком, и вроде там блестел узор из настоящих черепов. Его темно-русые волосы были зачесаны назад с красивого лица. Но глаза его пугали. Холодные. Безжалостные. Подлые. Словно смотришь на смерть, и раз уж Смерть учил его, то он был обязан ее распознать. Холодные, зеленые, они, казалось, светились.
Асмодеус был более обычным. Колючие белые волосы обрамляли проказливое лицо. Его серые глаза отражали всю его озорную натуру. И он оглядывал комнату, словно никогда не был здесь раньше.
На его губах возникла сухая улыбка.
— Кто ты? – спросил Ник мужчину в костюме.
— Меня по-разному называют. Но те, кто хочет жить, обычно обращаются ко мне Торн[19]. И в уважительном тоне.
Не самое мягкое имя. Хотя, еще есть Темный охотник Веном (яд), а уж с ядом то ты точно тоже не захочешь связываться.
— Кто ты такой?
Торн сухо усмехнулся.
— Все просто…и в то же время сложно, и я не хочу это обсуждать с тобой. Скажем так, я углеводная живая форма. И я смертельно опасное существо, называющее тень своим домом. А ты, Малачай, находишься в том месте, где не должен быть.
— И где это?
— Азмодеа.
Нику от этой информации стало плохо. Какого черта он тут делает? Как сказал Асмодеус, как кто-то может пойти куда-то, и не иметь ни малейшего понятия, как там оказался?
Асмодеус усмехнулся.
— К сожалению, это место назвали не в честь меня. Наоборот, я назван в его честь. И это весьма неприятно. Меня часто дразнили, когда я был маленьким демоном. Хотя и во взрослом возрасте немногое изменилось. И когда дело доходит до особ женского пола, я очень хочу найти своего отца и отплатить ему за уродское имя, с которым я застрял.
Торн поднял руку, жестом приказывая замолчать.
— Демон, иди домой или заткнись. Если ты продолжишь бесить меня, твоя кровь окрасит мой пол. Понял?
Асмодеус кивнул.
Ник пытался во всем разобраться.
— Я не понимаю, как я сюда попал?
Торн снова положил руку на плечо Ника. Через мгновение его глаза засияли серебряным светом, затем красным, а затем остановились на коричневом.
— Ник, твое тело без сознания находится на больничной койке. Не знаю, как донести до тебя, что тебе не стоит этого делать. Никогда. Ни при каких обстоятельствах.
— Ты о чем? Я не могу спать? – это остой. Картинки из фильма «Кошмары на улице Вязов» плясали в его голове. И где же леденец, чтобы подсластить пилюлю, когда он так нужен?
Отпустив его, Торн засмеялся.
— Это было бы забавно. Малачай с галлюцинациями, вызванными сильным недосыпанием. Но нет. Сон – это иное. Когда ты дремлешь, ты все еще находишься в мире людей. Наполовину там, наполовину нет. Любая мелкая помеха разбудит тебя, и вернет в сознание. Однако, когда ты без сознания из-за препаратов, то ты принадлежишь человеческому миру, но полностью находишься в Нижнем Мире. Не имея привязки к человеческой реальности, твой дух или твоя сущность, автоматически перенесет тебя на службу твоему хозяину. И именно поэтому ты не можешь никогда пить алкоголь, или принимать наркотик, друг мой. В ту минуту, как ты потеряешь над собой контроль и отключишь разум, ты откроешь себя тем, кто может управлять тобой и навредить тебе.
