на алтарь Мокоши, оборвать свою жизнь и отплатить за кражу. Такой монстр, как он, не мог жить после того, что сделал.
Лилиана стояла в стороне, пока он добирался до верхней ступеньки, ее спина была прямой, она смотрела на него свысока с напряжением тысячи молний. Она дрожала, Эва подошла и обвила рукой плечи Лилианы, зашептав ей слова утешения.
Он огляделся. Бригиды не было.
— Бригида не будет той…?
Эва прищурилась.
Он эгоистично хотел увидеть Бригиду еще раз, хоть она могла по праву ненавидеть его за то, что он сделал. Может, она не могла даже взглянуть на него, и он не винил ее.
Озеро выходило из берегов. Трава была затоплена, покачивалась под водой, волны набегали все ближе. Серебряные призрачные руки тянулись из воды, желая схватить.
Его колени сомкнулись, и он не мог сделать ни шагу. Руки стали потными.
До этого озеро казалось ему красивым и таинственным. Это была та магия, которую он так хотел изобразить? Она оказалась страшнее, чем он мог представить.
Ветер трепал его одежду, тянул его ближе к краю. Шепот тысяч голосов шипел в его ушах.
Он не хотел умирать. Не хотел. Не хотел.
Не хотел…
Он зажмурился, заставляя себя дышать глубже и глубже.
Молния Перуна, если это были его последние мгновения, он встретит их храбро. Так и будет. Он храбро встретит их и отправится в мир иной, зная, что решил сам заплатить за свои преступления, отдал все, что у него оставалось, погасив хоть каплю долга перед Роксаной.
— Что теперь? — спросил он, голос дрожал.
Лилиана уткнулась лицом в плечо Эвы, прижалась щекой и судорожно дышала.
Эва, одной рукой обвивая свою жену, указала ему на воду.
— В озеро, — заявила она. — Русалки ждут.
Бригида открыла рот и закричала имя Стефана. Она надеялась, что ее голос донесется над полями до построек на горизонте.
Она потянулась к флакону, но Джулиан обрушил ее на землю среди белых цветов олеандра раньше, чем она успела коснуться сосуда.
Он прижал ее так просто, смеясь, прижимая грязную руку к ее рту.
— Времени у тебя мало, — прошипел он, кивнув на солнце, надежда, как и солнце, уходило за горизонт.
Кошмар мамуси…
Она билась под ним, но освободиться не удавалось.
Нет, нет, нет. Она была водной ведьмой. Он думал, что ей нужно было держаться за флакон для гнева крови?
Она смотрела в его глаза, черные тучи собирались сверху, обрамленные вспышками молнии. Когда они скопились, дождь обрушился с силой водопада.
— Дождь? — он фыркнул, ее ладонь нашла его предплечье. — Дождь меня одолеет?
Крупные капли пота появились на его коже, их смывал дождь. Хорошо.
Он склонился, его нос был на волосок от ее, убрал влажные пряди с ее лица, а потом ладонь, накрывающая ее рот, зажала указательным и большим пальцем ее ноздри.
Она крепче сжала его руку, ногти впились в плоть до крови. Она могла продержаться. Еще немного…
— Думаешь, ты восстанавливаешь справедливость? Для милого напыщенного Каспиана и его очаровательной невесты, — выдавил он, зеленые глаза были слишком близко, чтобы сосредоточиться на них. — Знаешь, где я родился, Жница? — бодро спросил он. — В поместье лорда Волски! Как тебе это? — он склонил голову. — Что насчет справедливости для моей невинной матери, которая понесла бастарда ее лорда и умерла при родах?
Ее лорда…
Но это означало…
— Да, Жница. Да! — он широко улыбался, хоть его лицо бледнело.
Она пыталась вдохнуть, извивалась под ним. Она не могла…
Она…
— Ты не такая тупая, как выглядишь! Верно. Я должен был стать лордом. Это будет честно. И ребенок у дочери аристократа все мне устроил бы, понимаешь?
Все потемнело перед глазами, она безумно царапала его, но он не отпускал ее руку.
— Если бы только эта милая невеста молчала, мне не пришлось бы…
Он вяло моргнул и пошатнулся над ней.
Вода лилась с неба, смешивалась с водой, которую она вытягивала из его кожи.
Он посмотрел на ее ногти в его плоти, отпустил ее, потянул за руку, но Бригида не отпускала. С каждой каплей силы, которую ей давал гнев крови, она впивалась в него, в мышцы и сухожилия, царапала когтями кости.
Кровь была водой жизни. И она была водной ведьмой.
Его кожа обвисала, тело ссыхалось, он становился серым. Он пошатнулся и рухнул на землю, а ее пальцы погружались в него как корни.
Он хрипел, дыша сухо, даже в дождь. Подняв голову, она смотрела в его глаза, в которых пропадал блеск.
Волчья белоснежная улыбка блестела перед ее глазами. Радостный смех Роксаны. Миг, когда ее сердце сжалось от ужаса, крики, которые бились в ее горле, когда Джулиан поймал ее, прижал к земле, ранил и погрузил в воду озера, которая лишала ее жизни с каждым вдохом. Вода проникала в ее легкие, приближала конец.
Он обмяк на земле перед ней.
— Бригида! — позвал знакомый голос, словно из-под воды.
Она медленно повернула голову.
Стефан с большими глазами и раскрытым ртом ехал к ней на спине Демона.
Кровь капала с ее пальцев. Она тряхнула рукой.
— Стефан… Что ты…?
— Я хотел тебя спасти! — крикнул он, спрыгивая. Он посмотрел на Джулиана и поежился. — Но ты… справилась сама, — он смотрел большими глазами на усохшего Джулиана.
День тускнел, солнце уходило за горизонт. Времени оставалось мало.
Буря утихала, грудь Джулиана поднималась и опадала с хрипом.
— Помоги мне с ним, — сказала Бригида Стефану. — У Каспиана мало времени.
* * *
Свет дня угасал и бросал янтарные лучи на беспокойную поверхность озера. Ветер утих, оставив звенящую тишину. Сердце Каспиана грохотало в его ушах.
Он судорожно вдохнул, шагнул к озеру. От этого поверхность застыла. Вода набиралась в его сапоги, он стоял у края озера.
Насколько холодной была вода в ту ночь, когда Роксана пыталась вдохнуть, и гадкая вода наполняла ее легкие?
«Роксана, я никогда не смогу отплатить за то, что я сделал. И у меня нет права просить тебя о прощении. Но я надеюсь, что ты обрела покой в мире ином».
Шаг за жутким шагом он заходил глубже в холодную воду. Она пропитала его штаны, а он шел дальше. Ил поднялся и закрыл дно озера. Каспиан был там по колени, потом по бедра. Он поежился, обхватил себя руками. Какая разница, холодно ли ему, если его ждала смерть?
Рябь побеспокоила поверхность, собиралась к чернильному центру. Маленькие серо-зеленые стебли странного растения пробили поверхность.
Не растения — руки.
