Юрий Всеволодович устало сидел в седле и с тоской смотрел на полностью выгоревший город. Не осталось ничего — тартары выжгли все тщательно и добротно, а потом разрушили одинокие кирпичные печи, почерневшими от сажи башенками некогда возвышавшиеся над пепелищем. Не обошли они вниманием и немногочисленные каменные здания, что теперь лежали небольшими холмами. На вид окрестности напоминали не город, а скорее тоскливую, мертвую пустыню. Но по настоящему, жизнь никуда не ушла, так как выжили жители. Тот тут, то там мелькали суетившиеся горожане. Стучали топоры, старательно вгрызавшиеся в толстые бревна. Слышались усталые голоса. Владимир потихоньку оживал, поднимаясь из пепла, словно птица Феникс…
— Отец, что с тобой?
— Лучше бы я умер… — тихо произнес Великий князь.
Дружина молчала, пребывая в смешанных чувствах. С одной стороны все понимали, что они выжили и спасли людей, но с другой им было стыдно за то, что они по лесам бегали от степняков.
Пожалуй, только Всеволод относительно трезво оценивал обстановку.
— При Коломне и под Рязанью тартары нам учинили сокрушительный разгром, лишив большей части войска. И вот этими крохами, что остались в наших руках, мы смогли им причинить урон во много раз больший, чем большими силами в открытом бою. Они не ушли, они отступили.
— Сынок, да как же отступили? Ушли. Как голодные волки пробежали и пошли дальше — за новой дичью.
— Нет, отец. Они именно отступили. Мы обрезали им любые способы поиска пропитания, и они были вынуждены отойти. А сколько тартар осталось лежать на лесных тропинках? Сколько возле деревень да сел? Причем обитателей тех мест не побив и не ограбив. А дома — то наживное. Главное что мы все живы и у нас есть хлеб насущный.
— Так они снова придут. И что — снова пепелища оставлять за собой? И как мы будем смотреть людям в глаза?
— У нас есть другой пример: Нижний Новгород, Городец и Рязань. Там ведь не только все выжгли, но и всех вырезали. — Но начатый по уже бессчетному кругу разговор о чести прервал конный гонец.
— Нашли! Нашли!
— Что нашли? — Удивленно переспросил Великий князь, не успевший сходу переключиться на новый вопрос.
— Обоз нашли! Степняки его прикопали, но следов много оставили. Все добро, что с Рязани и прочих городов взяли — все там. — Радостно произнес гонец.
— А как вы нашли это место? — Поинтересовался Всеволод.
— Так тартары, отходя пленниц побили. Вот, воевода и заставил нас рыть землю носом, осматривая все овраги и ямы окрест. Ведь девиц с обозом держали для утех. Зря бы их резать не стали всех разом. Стало быть — сковывали они им ноги.
— И обоз, значит, тоже сковывал… — закончил мысль Всеволод.
— Да. Так воевода нам и сказал, дескать, бросили они все награбленное тут, чтобы налегке уйти от голодной смерти. Да и дальше след становился сильно жиже. Было видно, что с большим облегчением идут…
То же время. Мир 'Земля'. Вашингтон. Штаб-квартира ФБР
— И, несмотря на это, вы все же утверждаете, что эти ограбления банков, которые продолжаются уже восемь лет, ваша юрисдикция? — С явным раздражением, переспросил директор ФБР, рассматривая гостя из ЦРУ.
— Совершенно верно, — кивнул тот. — Я понимаю вашу злость. Все-таки столько было сделано, но, по всей видимости, мы имеем дело с целенаправленными диверсиями иностранных спецслужб.
— Но у вас нет доказательств.
— У нас есть подозрения.
— У нас тоже есть подозрения. И что? Никаких оснований для передачи дела я не вижу. Поэтому, это дело остается в ведение ФБР.
— Что?!
— Вы плохо слышите? Или вы думали, что можно столько лет водить нас за нос, чтобы потом вот так все замять?
— Так вы думаете, что это мы? — С вполне искренним удивлением ахнул собеседник.
— Двадцать три ограбления за восемь лет! И ни одной ошибки. Мало того — никаких концов. Словно деньги действительно драконы в зубах унесли себе в берлогу. Кому еще могли потребоваться такие средства? Только вам. Прекрасный способ тайно профинансировать очередную кучу бандитов, которых вы по недомыслию называете борцами за свободу. Вы понимаете, что своими выходками нас подставляете? Черт с ними с банками. Еще заработают. Но мы с вами — в одной лодке. И вам бы следовало это понять.
— Уверяю вас, это не мы, — предельно серьезно заявил представитель ЦРУ.
— Конечно, — со снисходительной улыбкой ответил ему директор ФБР. — А то вы когда-нибудь признавались? Даже когда мы ловили вас за руку, вы заминали дело и делали вид, что все из себя такие белые и пушистые. А потом нам приходилось за вас обтекать в овальном кабинете.
Спустя пару дней. Москва
— Добрый день, — поздоровался Анатолий Ефремович.
— Добрый, — ответил, вставая президент, протягивая гостю руку для рукопожатия.
— Ваш секретарь не назвал тему беседы.
— Верно. Она очень щекотлива и мне не хотелось бы допускать даже теоретическую возможность утечки.
— Я вас слушаю, — произнес глава рода Эрдо, усаживаясь в мягкое кресло.
— Как вы знаете, сейчас обсуждается вопрос о создании единой евроазиатской валюты. В связи с этим меня заинтересовал ваш метод привлечения инвестиций.
— Вы хотите, чтобы мы начали делиться? — Вопросительно поднял бровь дракон.
— Нет, что вы. Такой вопрос даже не поднимался. Нам нужна диверсия, которая ударит по доллару США. Серьезно. Я бы даже сказал — колоссально. После событий середины прошлого десятилетия мир находится в шатком равновесии. Все готовятся к новому раунду противостояния. И мы хотим нанести удар первыми.
— Похвальное желание, — кивнул Анатолий Ефремович. — Инициатива в войне дорогого стоит. Что требуется от нас?
— Нам нужно дискредитировать доллар США и Федеральную Резервную Систему. Серьезно. Основательно.
— А конкретнее?
— Вы сможете совершить ограбление хранилищ Федерального резервного банка Нью-Йорка и Форт-Нокса?
— С передачей золота вам?
— Нет. Оно остается за вами, как и вся вырученная валюта. Сами понимаете, всплывать такому количеству золота будет нельзя довольно долгое время. Для нас главное — дискредитировать ФРС и инициировать крупный скандал, отталкиваясь от которого мы сможет столкнуть ситуацию с мертвой точки.
— И куда прикажете его девать в таком случае?
— Мы поможем его аккуратно легализовать, оформляя как добычу на Магаданских приисках.
— Хм. Как быстро?
— Все зависит от того, сколько его там будет. Но несколько сот миллионов долларов в год по текущим ценам я вам обещаю.
