— А разрешения хозяина эти новые гости спросили?
Женщина вздрогнула всем телом. Обернулась. Посмотрела на меня с тем выражением, которое я так не люблю и сам в себе, и вокруг. Со страхом.
— Как ты...
— Это не имеет значения. Я пришёл, чтобы спрашивать, а не отвечать. И я жду ответов.
Она стиснула пальцами край стола.
— Ответы? Какие...
— Как делается приворот?
— В Травяных рядах не занимаются...
— Это я уже слышал. От старосты. И он ведь не просто так направил нас сюда? Он знал, что вы поступите угодным ему образом, верно? Он знал, что вы... А что вы, собственно, пытались сделать?
Знахарка отвела было взгляд, но по некотором, приятно недолгом размышлении благоразумно решила, что человек, избежавший её чар, не удовольствуется одним лишь молчанием.
— Между нами и правда есть договорённость. Я помогаю старосте отваживать нежелательных покупателей, но не покушаюсь на их жизни! — Последним словам женщина уделила больше чувства, чем всей предыдущей беседе. — Я не убийца!
— И как именно вы отваживаете таких, как мы?
— Зачем спрашиваете, вы же сами всё...
— Видел и испытал на себе?. Да. Но мои ощущения — лишь одна сторона монеты, а я хочу знать, что изображено на другой.
Она могла отговориться тем, что мне будут непонятны знахарские чудачества, могла наплести с три короба, могла... Но согласилась уступить силе.
— Всё зависит от голоса. У кого-то он гулкий, у кого-то звонкий, у кого-то мягкий, у кого-то иссушенный. А к голосу уже подбирается и настой.
— Вы говорите о...
— О таких, как я, — сказала Иррун, то ли насмешкой, то ли горечью выделив слово «таких». Она повернулась ко мне, опираясь на стол. — Подчинить волю другого человека можно, если только он на некоторое время станет жить так же, как живёте вы, если его кровь будет течь так же быстро или медленно, как течёт ваша. Есть травы, ускоряющие кровоток, есть те, что его почти останавливают, и каждый из нас знает, какие травы подходят к его голосу.
— Каждый из вас... А кто же вы такие?
— Сказители. Хотя раньше, когда-то давным-давно, нас называли Повелителями душ. Но те времена прошли.
Значит, Повелителей можно встретить где угодно, но саму встречу вряд ли сможешь запомнить. Так, драгоценная?
«Ты решил вздремнуть посреди бела дня?..»
Нет. Глаз не смыкал. Почему такой странный вопрос?
«А почему такой странный ответ? Несколько минут назад твоё сознание вело себя так, будто ты спишь и видишь сон...»
Сон? Так вот на что всё это было похоже...
«И, видимо, страшный, потому что ты хотел проснуться, но никак не мог».
А ты не подумала, что меня следует разбудить?
«Подумать не значит иметь возможность исполнить, любовь моя».
Ты не можешь вмешиваться в сознание?
«Я живу в нём, как гость, и мне положены строгие пределы. Закрыть ставни и задвинуть засов, преграждая путь незваным посетителям, — это одно, но двигать столы и бить посуду — совсем другое».
Почему же ты сообщаешь об этом только сейчас?
«Потому что раньше тебя не интересовал ответ на этот вопрос».
Верно. Но если бы я знал, что с твоей стороны не стоит ждать помощи, я...
«Вёл бы себя осмотрительнее? Не думаю. Когда надеешься, что кто-то прикроет тебе спину, не только смело лезешь на рожон, но и на каждом вдохе готовишься обернуться, дабы удостовериться, что твой напарник жив и здоров, или броситься ему на помощь. Если же знаешь, что за спиной нет надёжного щита, двигаешься вперёд так, чтобы враги не могли зайти сзади. И что тебе больше по душе, а?»
Не знаю. А моя душа очень хочет взять перерыв на отдых.
Доблестный воин оставил бы на поле боя только трупы. Офицер городской стражи извлёк бы из сложившихся обстоятельств, то бишь из карманов старосты Травяных рядов, всю возможную выгоду. Мы с Ролленой просто ушли.
Я не поверил в невинность намерений знахарки: с тем же успехом она, чтобы скрыть наш визит, могла велеть нам пойти к реке и утопиться. А могла и в самом деле всего лишь приказать забыть, где мы были и что делали. Наверное, для вынесения приговора следовало подождать, пока она вплетёт в своё словесное кружево указание к действиям, и только потом вмешиваться, но я не хотел рисковать жизнью своей спутницы. К тому же полученные сведения частично искупали вину старухи.
Итак, механика приворота оказалась на удивление простой, сродни слиянию разумов, которое удавалось проделывать даже мне. Свойства голоса, как и свойства крови, у каждого заговаривающего свои, но не единственные в мире, иначе невозможно было бы в короткие сроки подобрать нужный состав зелья, которое... А что, собственно, оно делало? Благодаря содержащимся, в нём веществам оказывало влияние на Кружево Разума. Каким образом? Тем же, что обычные еда и питьё, ведь что-то вызывает у нас отвращение, а что-то, напротив, расслабляет и усыпляет. В данном случае использовались травяные сборы, слегка изменяющие привычный для человека ритм биения сердца. Новый пульс, в свою очередь, передавался через кровь во все закоулки плоти, отражаясь от стенок сосудов, усиливался и превращал человеческий организм в контур, колеблющийся в такт находящемуся рядом. Дальше оставалось лишь посредством определённых слов провести точную настройку, и можно было записывать новые строки в книге чужого сознания.
Я во время слияния разумов позволял себе всего лишь слушать или беседовать, но никогда не навязывал свою волю и теперь понимаю, почему не поддавался соблазну почувствовать себя Повелителем душ. Потому что не желал становиться владетелем на час. Если приказ приходит извне, помнишь о нём лишь до того момента, пока не закончишь исполнение, а потом вновь становишься самостоятельным. Если же приказ внешний совпадает с внутренней потребностью или роняет в сердце зёрна сомнения, человек остаётся во власти приказывающего намного дольше, иногда и ещё много-много лет после того, как услышал слова, запавшие в душу, много-много лет после того, как говоривший смолк. И не требуется никаких трав, никаких шаманских песен и плясок, всё дело в нужном моменте: повезёт — угадаешь, не повезёт... Ну и фрэлл с ним. Зато не повесишь на свою совесть лишний груз.
— У тебя голова не болит? — спросила Роллена, ожесточённо терзая переносицу.
— Вроде бы нет. А должна?
— Откуда я знаю? У меня болит. Сильно.
— Скоро пройдёт.
Когда унылые знахарские песни выветрятся из твоего сознания, а крупицы пряных трав с потом или кровью покинут твоё тело. Думаю, это произойдёт не позднее вечера, потому что я уже не ощущаю последствий заговора, а ты выпила настоя лишь немногим больше, правда, в переводе на массу и плотность твоего тела... Нет, ничего страшного, скоро всё вернётся на круги своя.
