— Не расстраивайся, мы это все переживем. И я постараюсь… не требовать от тебя слишком многого. Надеюсь, скоро ты привыкнешь быть моей любимой.
Прижавшись щекой к его руке, я счастливо улыбнулась, и на мгновение мне даже стало трудно дышать, прямо как в сентиментальных романах — может, было бы и лучше, если б я их иногда читала.
— И не думай расстраиваться по поводу моего, м-м-м, превращения. Все так, как случилось. Во-первых, если бы я не оказался там тогда — я не смог вытащить тебя из озера, а уже одно это того стоило. Ну а во-вторых — если б я не стал еще одним Фениксом, вряд ли б я смог целовать тебя — вот как сейчас.
— Да ты, оказывается, просто-таки фаталист, — засмеялась я, — И почему это не смог бы?
— Да потому, дорогая моя королевишна, что ты просто не подпустила бы меня к себе. Ну, признайся.
— Ну ладно, ладно, инквизиция, ты прав. Извини меня за все это.
— Да брось, — Этьен улыбнулся так, как умел только он, — поговорили, попили чай, вполне себе по-семейному.
Я засмеялась, но тут же снова вздохнула.
— Ну, а пока будем продолжать распутывать этот клубок тайн мадридского двора, так?
— А как же иначе. Видишь, я тоже стараюсь быть небесполезным. Но — это уже все завтра, а сейчас надо бы забраться под одеяло и попотеть, — я удивленно подняла брови, а он невозмутимо продолжил, — не то я простужусь, на улице же дождик.
Этьен подмигнул мне и чуть ли не строевым шагом направился в спальню. Тут уж я не выдержала и захохотала.
В офис я вошла сияющая, как ребенок на утреннике. Снова мы приехали вместе, снова расстались лишь на выходе из лифта — странным образом это будто отрывало от пола и меняло мир вокруг, будто не только я, но и все было легким, как облака. Я заглянула к Алисе и, махнув ей рукой, направилась в свой кабинет — едва удерживаясь, чтобы не заскакать вприпрыжку. И все-таки успела заметить, что взгляд у Алисы был какой-то безрадостный — куда же делась ее всегдашняя приветливая улыбка? Только бы это были не последствия моих подозрений…. надо будет порасспросить ее в перерыве. Алиса без привычной улыбки на лице — эта картина и на меня саму навевала грусть.
Я быстро набирала на нужном языке строчку за строчкой, а мысли вернулись к тому, о чем вчера говорил Этьен. Когда хотят уничтожить, лишают самого дорогого. Почему я раньше не подумала, что за то, чтобы похитить, стереть мою память, темные дорого бы дали? Человек без памяти — вовсе не человек, это знала я на горьком опыте первых лет новой жизни, это знали они. Стиль типичного маньяка, даже последствий не побоялись. Но, может, было в моих воспоминаниях и что-то ценное, зачем они могли охотиться?…
Видно, я глубоко ушла в свои мысли — потому что и не заметила, как ко мне вошла Алиса. Странно, что она ушла с рабочего места в середине дня. Увидев ее лицо, я не на шутку насторожилась. Глаза у нее были красные, взгляд — измученный, все говорило, что ей очень плохо. Я выскочила из-за стола и подбежала к ней. Осторожно усадив ее в свое кресло, я мягко поинтересовалась, что же стряслось. Едва Алиса открыла рот, чтобы ответить, ее тут же затрясло в рыданиях.
— Я… больше так… не могу, — различила я между громкими всхлипами.
Неужели я и вправду ее так расстроила своими расспросами?
— Я хотела дождаться обеденного перерыва, но просто не выдержала, — немного успокоившись, теперь Алиса промокала платком глаза и временами еще судорожно всхлипывала, — Извини, что я… срываю тебе работу, но мне этого уже просто не вынести…
— Времени мне не жалко, цветочек, рассказывай.
Видно, не зря вчера мне так хотелось ей позвонить, и почему только я этого не сделала! Стыдно, но мне подумалось — вот сейчас все встанет на свои места, и она расскажет мне о том вечере. Но что именно, что? Мне так не хотелось видеть ее слезы, что легче было поплакать самой, но и обо всем странном, что было связано с ней, как ни хотела бы, я забыть не могла.
Я нахмурилась, когда она начала, прерываясь, говорить — уж очень не похоже было такое начало на скорую разгадку.
— Знаешь, в тот вечер, когда я была на свадьбе у подруги… в тот вечер я должна была встретиться с мамой Венсана, Жаклин — и ведь я точно ее там видела. Но, не знаю почему, она говорит, что ее и на свадьбе-то не было. И теперь… понимаешь, Венсан решил…
— Что ты его обманула?
— Да… Он говорит — наверное, я вовсе не собиралась на свадьбу, а… а… — Алиса снова заплакала, и я даже не знала, чем ее утешить.
Алиса рассказывала, что недавно Венсан познакомил ее со своими родителями — конечно, с ним мы никогда не говорили об Алисе, только дежурно болтали о том, о сем — но для меня это означало, с его стороны точно все было серьезно, а уж в ней сомневаться не приходилось. Несмотря на то, что сама я недавно обвиняла Алису в предательстве, сейчас я и предположить бы не могла, что она станет изменять Венсану. Просто нужно было видеть ее лицо в те моменты, когда она говорила о нем — будто какой-то невидимый свет добавлял мягкости чертам и улыбке. Она любила его, это уж абсолютно точно.
Тем более странно. Я снова вспомнила ощущение чужеродности, исходившее от сотрудников отеля, да и от нее самой, и поежилась. Что-то здесь было не так.
— Подожди-ка, Алиса! Но ведь на свадьбе тебя видело множество народу, они-то смогут подтвердить, что ты и вправду там была!
— Моим подругам он не верит, говорит, они что угодно подтвердят. Ну а остальных я просто не могу попросить, придется же все объяснять…
Да, действительно. Вообще, если задуматься, очень уж странной выглядела эта свадьба. Порой у меня возникали сомнения, а была ли она вообще? Слишком много загадок пересекалось в этой точке времени и пространства.
По-моему, пресловутая «жилетка» из меня была просто ужасная, за что я сама себя потихоньку презирала, но Алисе, видно, было так плохо, что хватило и этого. Немного придя в себя, обмахнув пудрой припухшее лицо и подкрасив глаза, она вернулась к работе, а мне оставалось усиленно изображать мозговой штурм.
К счастью, скоро пришло время обеда, и я поспешила в кафетерий, чтобы подробно обсудить все с Этьеном. Мы уже уселись за одним из столиков у окна, когда к нам подошла Алиса. Она ничего не сказала, только жалобно глянула на меня — и молча уселась на освобожденное нами место за столом. Я оглянулась — в центре зала, угрюмо глядя в тарелку, вместе с Жаном сидел Венсан, в остальном их стол был свободен. Ну, и что мне с ними делать?
Я украдкой подала Этьену знак, что наш разговор откладывается до вечера — конечно, он и сам уже это понял — и поспешила заговорить о чем-то, хоть о чем-нибудь:
