– Эри, у нас к тебе очень, ну очень серьезный разговор…
– …это касается твоего будущего...
– …раньше мы думали, ты слишком много учишься, и на Ронни плохо влияешь…
– …он становится похож на нашего Великого Старосту…
– …но сегодня мы поняли, что это не так, и решили принять тебя в семью…
– …наш папа тоже дрался с Малфоем, когда учился в Хоге…
– …а умение летать у нас фамильное…
– …к тому же, после того, как ты на всю школу назвала себя Лаской…
– …мы, как честные люди, просто обязаны это сделать…
– …тем более, мама тоже не против? – с любопытством спросила Эри. Она улыбалась; у близнецов действительно был один мозг на двоих.
Фред ткнул брата в бок, они переглянулись.
– Да, мы сперва думали просто объявить тебя нашей потерянной кузиной…
– …об этом и Ронникинс говорил…
– …но теперь убедились, что проще тебя выдать замуж за одного из нас…
– …мы все хорошенько обдумали и решили…
– …что это будет Перси…
– …потому что Перси не жалко, – закончила Эри, фыркая от смеха.
– Вот именно, – наставительно сказал Джордж. – Малыш Ронни у нас вспыльчивый, он может тебя довести, что ты его, как Малфоя. А Перси будет полезно, если его потаскают за галстук за излишнее занудство.
– Хватит! – Эри снова засмеялась, вообразив картину: она вцепилась в высоченного старосту – чтобы его за галстук ухватить, надо сесть на метлу или залезть на табуретку. – Такое будущее меня не прельщает. Мне себя жалко, а не Перси!
***
– Все-таки я опасаюсь упасть с метлы, – Эри отхлебнула еще тыквенного сока. – Это никакой не страх, но ведь такое может случиться, верно?
Они сидели на завтраке, ели и набирались сил перед сегодняшними Зельями. Урок обещал быть тяжелым – Гермиона даже за столом продолжала коситься одним глазом в открытый конспект.
Рон проглотил тост, отмел ее опасения одним широким жестом:
– Во-первых, это редко бывает, ты бы лучше боялась, что бладжером по башке попадут. А еще лучше – ничего не боялась. Во-вторых, ты ведь уже падала, в детстве? Вот и сейчас, если, не дай Мерлин, такое случится, стихийка тебя спасет.
– Ничего подобного, – Гермиона отвлеклась от своей овсянки. – Я читала в «Исследованиях стихийной магии у детей», что, когда волшебник берет в руки палочку, его способности упорядочиваются, и он практически сразу теряет способность к стихийным выбросам.
– Умеешь ты порадовать, Грейнджер, – проворчала Эри. – Надо взять с Макгонагалл слово, что она будет страховать Левиосой.
– Это против правил! – встревожился Рон.
– Что за проклятая игра, специально для сумасшедших самоубийц…
Неожиданно перед ней на стол опустился длинный сверток с прикрепленным к нему конвертом, его принесли сразу две совы. Поттер никогда раньше не получала писем, поэтому уставилась на него с любопытством, потянулась развернуть.
– О, Мерлин, – простонал Рон. – Нимбус-2000! А как же метла Лисон?
– Верну, подумаешь… – Эри прочла записку Макгонагалл. Удивилась вслух:
– Как быстро.
– Заказала вчера на Диагон-аллее, с факультетских денег, – пожал плечами Рон.
– Ей прямо н-невтерпеж, так хочется выиграть К-кубок, – хихикнул Невилл.
– И немудрено: Слизерин выигрывает в квиддич последние семь лет, – глубокомысленно заметила Гермиона.
– Но метла Лисон еще круче! – не унимался Рон.
Эри посмотрела на блондинку, та приподняла бровь. Поттер кивнула.
– Мне без разницы, если честно, та или эта метла. Вуд говорил – Нимбус такой же скоростной и маневренный. Если только к метле не прилагается парашют, все остальное меня не интересует.
– Привет, – Фред плюхнулся рядом с Эри, подвинув Невилла. Потянулся потрепать по волосам – она дернула головой, уклоняясь. В прошлый раз она слишком устала, чтобы протестовать, но не собиралась постоянно допускать такую фамильярность. – Что, наша прелесть возвращается обратно к Лисон? Обидно.
– Теперь тебе надо с этой метлой свыкнуться, но ничего, справишься, – Джордж, более спокойный, чем брат, кивнул Эри, глядя на разворошенную обертку. Вокруг гудели первокурсники, «Чемпион» они не видели, и теперь восхищались «Нимбусом». – Братец Фордж, пошли-ка, у нас Чары.
– И не Фордж, а Дред! – крикнула Эри, салютуя им бокалом с соком. Они обернулись – совершенно одинаковые, уставились на нее удивленно. Эри улыбалась до ушей: она продолжала их различать, как бы им не хотелось этого избежать.
– Осторожнее с близнецами, – озабоченно сказал Рон. – Они, кажется, решили, что ты такая же сумасшедшая, как они, и взяли тебя под покровительство.
– Я сумасшедшая, – подтвердила Эри. – Всегда это знала. А чем мне грозит их покровительство?
Рон хихикнул:
– Ты знаешь, мало кто лишался пятидесяти баллов за один день. До сих пор это вышло как раз у Фреда с Джорджем. На первом курсе, на первом уроке Зелий, это было второго сентября, они взорвали шкаф с ингредиентами.
– Неужели? – Эри поперхнулась соком. Это было слишком даже по ее меркам.
– Правда-правда, – кивнула Алисия, прислушивающаяся к разговору. Остальные третьекурсники уже ушли. – Мы тогда все вместе попали в больничное крыло, потому что снейповы поганые зелья разлетелись по всему кабинету. Мне попалось Раздувающее, Кэт Перечное, да прямо в глаза… А им, паршивцам, ничего! Кроме вопиллера и отработок, конечно.
– Ух, понимаю, о чем ты. Но у меня же своя голова на плечах есть.
– Иногда она отключается, – проворчал Рон. – Пойдем?..
***
– Мы начинаем первый в этом сезоне квиддичный матч, сегодня сражаются команды Гриффиндора и Слизерина! Поприветствуем их! – Ли Джордан, комментатор, представил всех участников. Слизеринцев просто перечислил, а про каждого из гриффиндорцев сказал несколько хвалебных слов.
– …третий охотник, прекрасная Анджелина Джонсон! Энджи, не хочешь пойти со мной в Хогсмид? Слушай, сколько я тебе комплиментов сделал, а?.. Молчу, профессор Макгонагалл. И, наконец, последнее приобретение команды – новый ловец Гарриет Поттер. Эри, мы в тебя верим! Кстати, первый курс Гриффиндора попросил меня выразить благодарность мистеру Малфою за нашего нового ловца. Вот такими словами: «Дракончик, спасибо!».
Трибуны грохнули, красно-золотые смеялись громче всех. Эри внутренне содрогнулась: она предпочла бы язвительно поблагодарить после матча, но не сейчас. Что, если она будет играть плохо? Она взглянула вниз: смеялись и махали флагами гриффиндорцы, слизеринцы холодно молчали. Лицо Малфоя ничего не выражало. Для человека, униженного до самого донышка души, он держался неплохо.
