– Ну ты как тут? – в комнату Нэрана заглянул Сиргал. – Уже проснулся? Аданэл куда-то подевался, мы его никак найти не можем.
– Он вернулся в столицу.
– Понятно. А ты себя как чувствуешь?
– Ничего вроде.
– Ну ты нас вчера и напугал.
– Сиргал.
– Что?
– Ты же обещал, что все равно будешь любить мою мать, какой бы она ни была.
– Да. И я ее люблю, и буду любить.
– Но почему ты тогда оставил ее? Ты сомневаешься, что она сохранила свои чувства к тебе?
– Сомневаюсь, но от своей цели не откажусь. Но не сразу же мне начать приставать, – Сиргал хитро улыбнулся и, войдя полностью, привел к другу на край кровати. – Буду действовать постепенно.
– Но что ты думаешь насчет того, что она осталась лури? Мама сильно переживает по этому поводу. Она боится, что люди не примут ее.
– Знаешь, что я думал про это. Ведь не она одна останется наследством после Великого мага. Множество волшебных существ. Ведь Лэли всем им может вернуть суть. Тогда Его Величество мог бы признать всех этих измененных своими подданными.
Нэран заметил, что за спиной Сиргала стоит Лэли и внимательно слушает белобрысого, но не подал вида, ему не хотелось перебивать друга, казалось, что тот говорит что-то необыкновенно важное, что-то, что может умиротворить всех.
– Как ты себе это представляешь? Хотя бы теоретически? Ты думаешь, люди примут тех, кто так от них отличается?
– Но ведь эти волшебные существа, внешне нелюди, внутренне будут людьми. Алиэр может каждому виду существ, например лургам, присвоить род. Тогда будут рода измененных, так же как рода магов и ведьм. Свойства этих родов можно будет использовать на государственной службе.
– Это ты здорово придумал. Но забыл об одном. Все магические существа – бесплодны. По истечению некоторого времени все измененные просто вымрут рано или поздно.
– Да, – Сиргал печально кивнул.
И Нэран понял, что ранил по живому, ведь светловолосый помнил, наверняка, что Айвора тоже бесплодна, и детей в их семье не будет.
– Нет, – Лэли шагнула из коридора в комнату, задев дверной проем крыльями. – Это можно исправить. В теле твоей матери я это исправила, тем более что в ее жилах течет сильная кровь.
Строгая, серьезная Лэли никак не ожидала, что к ней может подскочить кто-нибудь, обнять и расцеловать. Радостный Сиргал оставил ошеломленную гварну и, сияя глазами, повернулся к Нэрану.
– Ты понял! У нас будет настоящая семья! Все будет хорошо! – юноша станцевал какой-то дикарский танец, прыгая как расшалившийся щенок.
Лэли, покосившись на светловолосого, потихоньку отошла к стеночке.
– Это же значит, что моя идея вполне жизнеспособна! Представляешь, как здорово будет!
– Сиргал, это в теории. А как на самом деле? Ты представляешь себе реакцию тех, кто помнил себя человеком, а очнулся вдруг чудовищем?
– Вы про меня? – в комнату вошла бледная Айвора. Лесная стражница была одета в строгое старомодное темно-зеленое платье с закрытым воротом и длинными рукавами. Наверное, оно хранилось здесь еще со времен, когда Нэя Хэллар жила в доме отца, а может, принадлежало ее сестре или матери. Волосы девушка окрасила в темно-русый цвет, убрала их в аккуратную строгую прическу, скрывающую кошачьи уши, сверху еще пустила широкую атласную зеленую ленту. Когти были спилены под корень. Теперь Айвора почти ничем не отличалась от обычной человеческой девушки.
– Мама? – Нэран удивленно посмотрел на лури, раздумывая над тем, что, может быть, магия Лэли действовала постепенно.
– Вы обсуждали меня, – Айвора с болью в глазах оглядела всех, не обращая внимания на Нэрана.
– Айвора, что ты, – Сиргал протянул к ней руки.
Лицо девушки исказилось.
– Не называй меня так! Я – Нэя! – она взмахнула руками перед лицом ошеломленного Сиргала. – Зачем было спасать меня, если вы считаете меня чудовищем? Чтобы обсуждать меня за моей спиной?!
– Айв… Нэя, ты неправильно поняла! Мы не обсуждали тебя!
– Я слышала! Или ты хочешь сказать, что я еще и глухая?! – девушка заплакала и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты.
Сиргал бросился за ней, но Лэли перехватила его крылом.
– Пусти!
– Не трогай ее сейчас. Она хоть и считает себя человеком, но почти готова была воспользоваться своей силой лури.
– Пусть!
– Не глупи! – Лэли встряхнула светловолосого. – Она тебя просто не услышит. Да и Нэрана тоже. Пусть успокоится немного. Мне кажется, ей сейчас лучше с отцом поговорить.
Сиргал немного успокоился, слушая гварну.
– Надо ему сказать.
– Он же ведьмак, сам почувствует. Лучше обсудить, что нам делать дальше. Куда мы дальше?
Нэрана согрело то, что Лэли сказала «мы».
– Я предлагаю вернуться в столицу и на месте разобраться.
– Это невозможно, Сиргал, – Нэран вкратце пересказал события, произошедшие в Башне.
– Ты думаешь, король причастен к этому?
– А как король не может знать о том, что у него под боком творится такое?!
– Не забывай, что Алиэр до сих пор разбирается с наследством отца. Ты же знаешь, каким был его отец. Он следил только за соблюдением обычаев, считая, что остальное как-нибудь все само сделается. Что в королевстве, жители которого придерживаются старинных обычаев, и так все будет хорошо. Ведь мудрые предки не зря же все придумали. Ты сам знаешь, сколько Алиэру пришлось бороться с последствиями. Обнаглевшие министры и советники, не желающие признавать ничего нового.
– Знаю. Как и о его плане постепенно сместить тех, кто был у власти при его отце и заменить их тем, кто разделяет его взгляды.
– Странные вещи вы говорите. Он же король. Почему он не может просто приказать всем этим людям, чтобы было так, как он хочет? – возмутилась Лэли.
– Так вот именно, что он король, а не Великий маг. Здесь все не так просто. Если идти напролом, то ведь король один, а министров много, если у Алиэра не будет поддержки, то его могут запросто сместить. Устроить переворот, да и просто несчастный случай. Поэтому он и идет издалека, начиная строить дом своего правления с фундамента.
Гварна внимательно слушала Сиргала, хмурилась, хотела что-то возразить.
Нэран тяжело вздохнул.
– Мне не нравится только одно – в большинстве случаев все его сторонники – дети его противников. Получается, что он сталкивает старшее и младшее поколение. Получится ли из этого что-то хорошее?
Лэли переводила взгляд с одного юноши на другого.
– Он надеется, что родители не пойдут против детей.
Нэран хмыкнул:
– Но и дети могут заколебаться и задуматься о том, стоит ли им нападать на родителей. Родная кровь все-таки.
