Мне показали перечень количества свитков в ячейке Луэя — теперь почти моей, опечатанных силой, к которым у меня не было доступа. Количества компромата хватит, чтобы зарыть половину Предела. Клятва — клятвой, но теперь я была очень заинтересована в том, чтобы Булочка жила. И по возможности долго и счастливо. Распоряжение Луэя было однозначным — если сестра умрет, доступ к храну закрывается, мне выдадут горстку бесполезных империалов и закроют счет. Раз в зиму представитель Банка будет проверять состояние сиры Луэй. Раз в зиму, если она жива, я буду получать следующую стопку туго перевязанных красным шелковым шнуром свитков. Была надежда, что там будет хоть что-то на Второго Феникса или его окружение, и поэтому я уже сломала голову, как можно продлить ей жизнь.
Именно поэтому Винни будет проходить ритуал второй — после Данда. Я надеялась, что предки будут благосклонны после обретения нового члена рода и одарят крупицами силы несчастное дитя. Сейчас Винниария была похожа на чистый лист — в ней не было ни ненависти, ни злобы. Одно невежество незнания.
Наставник демонстративно громко постучал пальцами по документам на столе, привлекая мое внимание — визит окончен.
— Мы едем в Керн, — проинформировала я Луция, и получила кивок в ответ, хотя и он и я знали, что разрешение мне не требуется. Точнее он потерял право что-то запрещать мне. Когда встал на колени.
Я встретила его взгляд — он помнил — и я помнила. Звук змеящейся по краю пиалы трещины стал громче — трещина росла и ширилась, и я не знала, как повернуть всё обратно.
Говорить было не о чем. Мы молчали ещё пару мгновений, старательно не встречаясь взглядами, потом я сгребла новые «соски», и пошла на выход.
— Охрана, — прилетело мне в спину, когда я уже дотронулась до дверной ручки. — Два отряда.
«Если вам не сидится дома под защитой» — непроизнесенные слова повисли в воздухе между нами. Как и не сказанное — «Прости, Наставник», и «Надрать бы тебе задницу, Вайю». Такое могут позволить себе близкие — мы такими не были больше.
Церемонный поклон вассала — юной госпоже, и я покидаю кабинет. Луций решительно исключил меня из своего ближнего круга, но этого не делала я.
* * *
Я ждала праздника на канун зимы, ждала первый раз с отчаянной надеждой, что всё изменится, что всё будет, как раньше, но это не помогло. Наставник воздвиг между нами высокую стену из правил и норм этикета, и держал положенную преданному вассалу дистанцию.
День рождения и мое малое совершеннолетие отметили тихо. Узким кругом, дядя сослался на траур и закрыл поместье для гостей. Не время для праздников. Я не возражала. Третий круг стал стабильным — энергия внутреннего источника больше не скакала, и я выдохнула — меня миновала чаша сия.
Тир продолжал слать цветы. Синие колокольчики и незабудки, желтые маргаритки, плотные тугие бутоны белых роз, занимали все вазы в нижнем холле первого яруса. Геб ржал, и фыркал носом, как райхарец, когда цветочный запах становится непереносимо густым. Фей таинственно улыбалась, покручивая на пальце обручальное кольцо — все личные подарки Сяо отправлялись обратно в Столицу не распакованными. И я с трудом удерживалась от желания выяснить, что же такого произошло на помолвке, пока я валялась в кровати. Захочет — скажет. Но признак мне не нравился — если Фей решила дрессировать Сяо, это может значить только одно — она действительно рассматривает этого мужчину в качестве спутника жизни. Иначе не тратила бы на него время и энергию.
Малыш Сяо начал писать мне исправно — не проходило дня, чтобы свежий Вестник не прилетел из Столицы. Он сбрасывал мне смешные стихи, язвительные личные замечания о последнем Совете, рецепт отличного пирога от кухарки — что-то новое каждый день. Сначала я решила, что это из-за помолвки — теперь мы официально будущие родичи, но дело было не в этом — он не затрагивал тему семьи. Казалось, малыш Сяо извиняется за что-то, пытаясь загладить какую-то вину.
Вину, о которой я ничего не знала.
Бутч и Каро молчали — ни единого Вестника, ни строчки, а Малыш не упоминал о них. Я знала, что дядя несколько раз встречался с Ашту в Столице, и только. Жизнь поместья понемногу вернулась в прежнее русло — аллари забыли про чернокафтанников, гостевые комнаты менталистов были тщательно убраны слугами, чтобы не осталось ни единого упоминания о том, что дознаватели вообще когда-то останавливались у Блау.
* * *
— Мисси… — укоризненный голос старого аллари раздался за спиной внезапно. Я выронила остатки рыбы на пол, и Кис недовольно боднул головой, пощипывая ладонь мягкими губами — ну же, дай ещё. — Разве дело это — чужих райхарцев прикармливать?..
Я отряхнула руки и вздернула подбородок. Было бы странно ожидать, что Старик не заметит. Все, что происходило в конюшне, даже мыши, которые ночами точили лепешки и сыр, и те были посчитаны.
— Не дело это… конь одну руку знать должен… Мисси…, — старик вздохнул длинно и покачал головой, длинные плетеные косички мотнулись в воздухе, заплетенные по таборному обычаю. — Не дело это… лошадка — это кто? Друг, брат, а коли хлебом обменялись, так и того ближе…. Не дело это… за чужим бегать… на свою красавицу и не смотрите…
— Сегодня выгуляю, — я подтянулась и перебросила ноги, оседлав перекладину. Кис-Кис жевал волосы и покусывал мех на капюшоне.
— Зачем вам чужой райхарец, мисси?
Я почесала Кис-Киса за ухом, именно так, как ему всегда нравилось, пропустила между пальцами шелковистую гриву.
— Не дело это, чужого коня уводить, — настойчиво повторил старый алариец.
Я досадливо выдохнула, последнее время было совсем нигде не скрыться от него.
— Узнайте, где Аю, мастер, — я повернулась к аларийцу и требовательно вгляделась в старческие глаза. — Я знаю, вы можете.
Старик вздохнул, и помял мякиш в пальцах. Белые крошки падали на солому вокруг ковром.
— Выкиньте это из головы, мисси. Вас больше не потревожат.
— Я не хочу выкидывать. Хочу спать спокойно. Ходить не оглядываясь, — и я нервничала не одна. Дядя усилил охрану поместья, а при поездках в Керн собирал такой отряд, как будто меня провожали на передовую. Мне постоянно везде мерещилась тень старухи. — Я хочу точно знать, что в один из дней стук трости не раздастся за спиной, — я спрыгнула с перекладины стойла вниз и отряхнула юбки. — Хочу быть уверена, что она ушла за Грань. Окончательно и бесповоротно.
— Мисси! — старик сдвинул седые кустистые брови, морщины прочертили лицо, как старое сморщенное печеное яблоко. — Принести вам ее голову или поверите на слово?
— Голова мне не нужна. Одной руки — будет достаточно.
— Мисси… ох, госпожа-мисси…, — мальчишка Браев споткнулся на входе, зацепившись кафтаном за дверную ручку, проехался на соломе и шлепнулся на колени прямо передо мной. — Мисси-госпожа-Блау, карета для отъезда готова, все вас ждут, — протараторил он и шмыгнул носом.
Маки Брая взял в поместье дядя. Подай-принеси, и пока в качестве помощника на подхвате. Более неуклюжего ребенка я не видела давно. Понятно, почему Браи так рады должности слуги в поместье, подпускать Маки к кузне нельзя ни под каким предлогом. Поэтому вместо кузни он разрушал наш дом — Маги уже перестала пускать его на кухню, а сегодня с утра его распекали за очередную «случайно задетую» вазу. Коленки грязные, одна застежка кафтана болтается на одной нитке, рукав… порван?
Зачем дядя решил взять в дом это стихийное бедствие?
* * *
В карете укачивало, среди верхушек сосен небо светилось пронзительной синевой, лес редел — мы подъезжали к Керну. Геб делал вид, что задремал, откинувшись на сидение, чтобы не отвечать на неудобные вопросы леди Ву.
— Что сегодня? — Фей лениво покосилась на Вестник, полыхнувший передо мной привычным цветом силы Сяо. — Очередной рецепт? Упражнения для тренировки памяти? Рисунок? Стихи?
Я прочитала сообщение Малыша и проглотила смешок.
— Ты знала, что в этом сезоне популярны эдельвейсы? Непременно голубого оттенка? Фаворитка Второго Наследника ввела в моду.
