Идти пришлось и впрямь долго. Комплекс был громадным, пронизанным горизонтальными транспортными туннелями и лифтовыми шахтами. Только вот между ними еще нужно было знать куда идти.
Действительно будь у него голо-комм, не пришлось бы нести на голове это чудо из прошлого чисто скворечник. Но встречные ни разу даже не покосились на него с улыбкой. А на некоторых крепких старичках были точно такие же шлемы.
Толин личный коммуникатор мог складываться, а мог не складываться. Мог показывать, а мог озвучивать. На этом достоинства модели заканчивались. Начинка коммуникатора устарела уже настолько, что даже кофе-машина на этаже его игнорировала.
Невольно стало как-то неудобно за свою отсталость. И это чувство неумолимо усилилось, когда мимо с шуршанием пронеслись две старушки на гиро-платформах.
Через двадцать минут, мрачно стягивая с головы чудо техники, мужчина постучал наконец в ничем не примечательную дверь. Современная, она представляла из себя скорее контур посреди длиннющего коридора без единого номера, видимого невооруженным глазом, или навигационной линии, хотя бы к туалету.
Никакой реакции, постучал еще раз. Постояв дурнем еще минуту, догадался опять напялить шлем и мысленно нажать на мигающий сигнал виртуального вызова, прилипший к тому месту на двери, где должна бы располагаться старомодная дверная ручка.
На двери появилось мерцающее окошко. В центре которого проступило лицо немолодого собранного мужчины с ровной короткой прической. Он что-то суетливо делал, но вдруг повернулся и кивнул, нажимая что-то за пределами окошка.
Дверь беззвучно открылась, сама собой уйдя в стену. А на экране очков полностью исчезли все светящиеся отметки, превратив их в обычный прозрачный пластик.
У порога Толю уже встречал тот самый мужчина в белом халате.
— Руководитель проекта Мерченков Риктор, — представился он. — Ведаю микро-отделом исследования капсул длительного погружения по государственному гранту. Добро пожаловать в лабораторию, надеюсь ваше рабочее место на ближайшие три месяца.
По идеально поставленной речи с академическим акцентом, было очевидно, что русский не его родной язык, но говорил он вежливо и подчеркнуто приветливо. Так что показался нормальным мужиком.
— Анатолий. Здравствуйте… — неуверенно поздоровался Толя, озираясь вокруг.
Лаборатория, слово громкое. Две смежных конуры с рядами гробов под потолок, перевитых кожухами кабелей и трубок. Капсулами эти конструкции называть не хотелось. Настолько они были громоздкими, угловатыми и оплетенными неопрятными пучками кабелей и трубок.
Четыре по три в высоту в одной комнате и три по три в другой. Свободное место занимало рабочее место руководителя проекта видимо.
— Не смотрите на их грубость, до эргономики и оптимизации внешнего вида дела дойдут только к концу года. Пока что идет лишь десятая волна экспериментов, — отметил Риктор, перехватив скептический взгляд соискателя труда.
— Так в объявлении речь шла о работе тестировщика каких-то новых капсул?
Мужчина стал вторым человеком за день, который склонил голову набок, глядя на него так, будто не был уверен даже в частичной адекватности собеседника. После паузы, чуть медленнее пояснил:
— Нет. Именно работа добровольцем в экспериментах. Вы разве не разворачивали объявление, там все указано. Да и в шлеме, что вы держите в руке, должны быть все сведения о проекте для принятых добровольцев?
Чувство собственной отсталости с треском уперлось Толе в лицо изнутри головы, отчего то начало густо краснеть.
«Точно, компьютер смог загрузить только упрощенный модуль сети, и я не мог видеть полного содержимого объявлений. Сейчас же все переделано для голо-интерфейсов, не совместимых со старыми мониторами.
Да и голо-очками я пользуюсь не лучше обычного старичка. Там же вроде было что-то по цели маршрута, статьи или как их там сейчас называют.»
Следя за каскадом эмоций на его лице, руководитель вздохнул.
— Давайте так, времени до момента запуска кластера осталось уже немного, и ответить на все вопросы я уже не успею. Садитесь за стол и обсудим главное. Хорошо, первое, вы прошли собеседование.
— Это лежание в той капсуле то? — невольно вырвалась догадка.
— Да, — еще раз коротко вздохнул серьезный и подтянутый мужчина.
Сделал паузу, будто подбирая выражения и продолжил:
— Ваше сознание было проанализировано нейро-интеллектом, курирующим проект и признано весьма полезным по ряду критериев, которые даже мне не ведомы. Ввиду этого, он определил так же второе, а именно, максимальную сумму оплаты вашего участия. Ваша полезность для проекта оценена суммой в один миллион триста восемьдесят пять тысяч рубов.
Анатолий услышал, как в голове, с отчетливым щелчком, отвисает челюсть.
— Да, это несколько больше суммы предложенной в объявлении. Но я деньгами не распоряжаюсь и финансовый отчет мне никто не предоставит, потому не знаю обоснований превышения. Предполагаю, что ради последнего участника экспериментальной группы, почти готовой к расчетному запуску, «Гавр» просто выдал все оставшиеся средства. «Гавр», это так зовут нейро-интеллект, — пояснил Риктор едва заметно закатив глаза.
После короткой паузы мужчина продолжил:
— Он, знаете ли, за неделю перебрал уже почти тысячу претендентов. И полагаю, было бы на порядки больше, если бы не лично он решал, кому в сети показывать предложение об участии. Если вы готовы дать согласие, то надевайте шлем. Я перешлю туда договор участника и условия. Ознакомьтесь, поставьте свою личную электронную подпись и можете готовиться к погружению.
Руки «добровольца» немного подрагивали, пока он надевал шлем и разбирался в стенах текста, возникших на потемневшем пространстве голо-визора. Да и то, больше чтобы найти место, куда мысленно поставить свою личную метку согласия, чем реально изучая содержимое. Еще бы, миллион триста тысяч за три месяца, больше того, он уже принят.
«Где же это место для подписи, крутись список каруселью, — мысленно заклинал Толя шарманку на голове.»
И документы послушно сменялись один за другим. Мельком вглядываясь в содержание, он ухватил общий смысл.
Вроде как паковали в гроб не на все три месяца, а сперва на неделю. Потом еще на три, а уже после на два оставшихся месяца. Можно было отказаться от продолжения уже после первой недели, но оплата была бы не больше, чем если ту же неделю в фаст-столовой кассиром отработать.
Чуть больше за последующие три, и основная сумма за все три месяца. Критериями отбора были совершенно необъяснимые требования. Противоречивые и абсурдные.
Это могли быть как особенно выдающиеся навыки в обращении с мнемоническими системами да виртуальными пространствами, так и общая слабая осведомленность о собственно мнемо-системах и минимальный опыт погружений в виртуальные пространства.
Даже не вирт-Игры, а именно пространства. Видимо имелись ввиду обманывающие сознание методики вообще, вроде вирт-сафари или обучающих симуляторов.
Ладно, все неважно, один и три миллиона это полноценная мастерская и довольные клиенты, да он и половины за самый лучший год на прошлом месте не поднимал. Даже со всеми приработками на стороне и должностью специалиста.
Поспешно согласившись со всеми условиями, снял шлем и выжидательно уставился на руководителя. Который сосредоточенно что-то делал за столом. Своего руководителя.
Закончив, тот бросил на добровольца быстрый взгляд и предложил поставить шлем на стол, а вещи в нишу под своей капсулой, заодно одевать лежащую в ней форму для длительного погружения.
Резко встав, Толя случайно скинул со стола стопку пластиковых рекламных табличек с, изображенными на них, анимированными космическими кораблями и звездным небом. На фоне которого счастливо улыбались парень и девушка в футуристических костюмах, призывно помахивая чем-то, напоминающим бластеры.
Воодушевленно хмыкнул, подумав про себя, что вот он момент, когда нужно взглянуть в лицо врагу, технологиям. Могло быть и хуже, большая часть таких игр строго фентезийные.
