— Меня зовут Радомир, — сказал Сокол спокойно и строго. — Я слышал, что у тебя сегодня экзамен, Йована Раскова.
— Да, господин Радомир, — ответила я. Любопытство пересилило страх; я искоса взглянула на своего собеседника. Должна же я, наконец, увидеть архимага, о котором все только и говорят!
Он и в правду был невообразимо прекрасен. Высокий, стройный, изящный в своей расшитой серебром мантии. Льняные волосы ниспадают на плечи. Лицо чуть тронуто загаром, правильные черты. Высокие скулы. На гладких, очень красивых губах снисходительная полуулыбка. Ему на самом деле сотни лет?
— Что же ты тогда здесь делаешь? — спросил он.
Я замялась. Что я могла ответить? «Да вот, решила разговор ваш подслушать»? Я посмотрела было на него и снова уткнулась взглядом в пол. Светло-голубые, необычного сиреневого оттенка глаза архимага смеялись. Это настолько противоречило строгому тону, что я растерялась.
— Если ты гуляешь по коридорам перед экзаменом, наверное, ты хорошо готова? — да какое тебе-то дело! Я хочу только провалиться сквозь землю прямо сейчас. Чертов Павле! Если удастся выбраться живой, клянусь, я его придушу.
— Язык проглотила? — госпожа Агния. Судя по голосу, очень злая. — Отвечай, когда старшие спрашивают!
— Нет, господин, — пробормотала я, вжав голову в плечи. Уши заныли от воспоминаний о железной хватке ее пальцев. Но внезапно я почувствовала совсем иное прикосновение — рука Сокола бережно взяла меня за подбородок. Я растворилась в голубизне его глаз.
— Я очень на тебя рассчитываю, Йована Раскова, — сказал он ласково. Боги, он точно тот самый архимаг, про которого все судачат? — Ты не должна провалиться на экзаменах. Пожалуйста, не подводи меня.
— Хорошо, господин, — ответила я, завороженно на него глядя. Кажется, я только что влюбилась.
— Радомир, — поправил он. — Обещаешь?
— Да, господин Радомир, — все что пожелаете. Хоть наизнанку вывернусь.
Он отпустил меня. Госпожа Агния хмыкнула.
— Неофит Раскова еще нужна вам, мудрейший? — спросила она.
— Не буду ее больше задерживать, — ответил Сокол. Она кивнула и посмотрела на меня. Глаза ее, казалось, метали молнии.
— Брысь отсюда!
Я наспех поклонилась и припустила по коридору. Но, прежде чем свернуть за угол, все же обернулась, чтобы напоследок еще разок увидеть Сокола. Он уже был на пороге кабинета, но поймал мой взгляд, улыбнулся, совершенно по-мальчишески мне подмигнул и скрылся за дверью. Я аж рот открыла, растерявшись.
Вот так великий архимаг! Я-то ожидала увидеть почтенного седовласого старца. Или кого-то внушающего ужас, типа наших хаоситов. Или хотя бы кого-то вроде магов, встречавшихся мне вне Университета, похожих на суровых воинов. Но Сокол был похож на принца.
Радомир. Его зовут Радомир. Радко… Я залилась краской и шлепнула себя по щеке. Дура. А вдруг он мысли читает? Стыд какой…
Я свернула в коридор, из которого сюда пришла. Трус Павле, конечно, сбежал. Гордо расправив плечи — самое страшное-то позади, быстрой, но уверенной походкой вернулась в холл экзаменационных залов. Мики, Павле и еще пара учеников взволнованно шептались там, где мы расстались. Нарочно не обращая на них внимания, я не спеша прошла было мимо, но Мики заметил меня и окликнул. Я словно бы с неохотой приблизилась.
— Иванка, они тебя отпустили? — обрадованно воскликнул Павле. — Слава богам!
— Конечно, отпустили. А тебя вообще не заметили. Мог бы не убегать, — сказала я презрительно.
— Ну, прости, — ответил он. — А что мне было делать? Тебя бы все равно не выручил…
— Ладно, чего там, — не терпелось выложить все подробности, но, вспомнив, что экзамены пока не сданы, я прикусила язык. Меня еще никто никуда не взял. И даже не предложил.
Я вспомнила взгляд прекрасных глаз Сокола и едва сдержалась, чтобы не расплыться в мечтательной улыбке. Неужели он в самом деле приехал за мной? Из всех молодых магов Университета он выбрал меня! С ума можно сойти…
— Ну как? Удалось что-нибудь выведать? — прервал мои мысли голос Мики. — Кого он все-таки берет в ученики?
— Удалось, — скучающим тоном ответила я. — Не тебя. У тебя для него не хватает способностей. А теперь простите, мне на экзамен пора.
Воспользовавшись его замешательством, я поспешила удалиться. О том, кто станет учеником архимага, пусть узнают от наставников. Я же прекрасно смогу держать все в секрете.
3
На деле хранить тайну оказалось ужасно трудно. Слухи о том, что я нос к носу столкнулась с самим Белым Соколом и узнала, кто все-таки будет его учеником, катились по Университету, как снежный ком, обрастая все новыми подробностями. Каких только жутких историй не напридумывали про нашу встречу! Сначала я пыталась их опровергать, потом махнула рукой. Пусть болтают что хотят. Сплетня о том, будто архимаг наложил на меня заклятье молчания, даже выручала. Сама-то я говорила, что дала слово ничего не рассказывать, но в сплетню верили больше.
К экзамену я готовилась так усердно, как никогда раньше. Ведь теперь на кону стоял шанс попасть в ученицы к Соколу, чей прекрасный образ преследовал меня в воображении. В конце концов, сдала я весьма неплохо, в отличие от предыдущего, который выдержала только благодаря удаче. Оставались практические испытания. За них я и раньше не волновалась, но все же решила подготовиться и к ним. Будущая ученица архимага должна выступить блестяще.
День перед последним экзаменом выпадал на праздник. Университет формально относился к Истинной церкви Небесного Отца, и, хотя неуклонного следования религии от нас никто не требовал, праздники мы отмечали. В этот день был один из главных, посвященный мученической смерти и вознесению на небеса основателя церкви, пророка Салваторе.
Как и все праздники Истинной церкви, день вознесения Салваторе веселым мог назвать разве что безумный фанатик. С раннего утра и до захода солнца надлежало молиться, совершать покаяния и давать обеты, соблюдать отказ от пищи и развлечений; запрещались любые сборища, кроме религиозных. Для тех, кто не вступил в лоно церкви, действовали только два последних правила. Отмена занятий — это, конечно, хорошо. Но сидеть безвылазно по комнатам, довольствуясь припрятанными загодя кусками, было не так уж здорово.
С наступлением темноты на площади разводили ритуальный костер, символ казни пророка. Все обитатели Университета выстраивались вокруг, и священник проводил долгий молебен, во время которого полагалось стоять, молчать и держать лампадку. Потом начнется ритуальное застолье, но и оно настоящим праздником будет только для магов, которые уйдут в трапезную и там станут распивать вино в свое удовольствие. Мы же отведаем праздничных блюд, понемногу, как благовоспитанные девицы, и отправимся спать.
Но в этот раз я не успела присоединиться к остальным неофитам. Когда мы с Руженой оделись и уже намеревались покинуть комнату, в дверь постучали.
— Йована Раскова! — послышался голос воспитательницы. Я подбежала и открыла дверь. — Мне велено сопроводить вас. Собирайтесь и следуйте за мной.
Я удивилась, но спорить не стала. Накинула свой серый плащ, взяла лампадку на всякий случай и отправилась за ней, не представляя, какое из ряда вон выходящее событие должно случиться, чтобы кто-то пропустил церемонию. Мимо шушукающихся за спиной девочек мы вышли из нашего корпуса, по открытой галерее попали в одно из учебных зданий, боковым коридором пересекли его, никого по пути не встретив. Снова переход, на сей раз закрытый, с застекленными узкими окнами. Корпус наставников? Мне стало не по себе. Воспитательница провела меня в какой-то тесный проход, потом вверх по лестничным пролетам, все выше и выше, я и счет этажам потеряла, до окованной железом двери.
— Вам туда, — сказала она. Не зная, чего ожидать, я робко постучалась и вошла.
За дверью оказалась галерея, которую я до сего момента видела лишь снаружи. Она проходила вдоль самого верхнего этажа, и наставники прогуливались по ней в хорошую погоду, любуясь видом на горы. А сейчас здесь стоял, облокотившись о резные перила, сияя безупречной красотой, архимаг Радомир Белый Сокол собственной персоной. Я так и застыла столбом, глядя на него с глупой улыбкой. Разве что слюни не пустила.
