2
Во Фритауне на Абрикосовой улице [3] в большом и необыкновенно красивом доме, укутанном ветвями вековых дубов и вязов, по просторному кабинету метался моложавый мужчина. Он мерил широкими шагами темно-вишневый ковер на полу, периодически ударял кулаком то в дверцы высоких книжных шкафов из ореха, то по деревянным же панелям на стенах, пару раз даже пнул массивный письменный стол. Мужчина походил на мечущегося по клетке льва, особое сходство придавала роскошная грива каштаново-рыжих волос, и лучистые янтарные глаза. Его холеное лицо периодически искажала злая гримаса, губы время от времени шевелились, произнося какие-то едва слышные невнятные проклятия в чей-то адрес. Наконец-то мужчина бросился в глубокое кожаное кресло, стоящее за письменным столом. Откинул голову на спинку в жесте отчаяния и полного бессилия. Прикрыл глаза, но потом снова их открыл и стукнул по столу кулаком. Отвернулся к стене.
— Все? Успокоился? — осведомился второй мужчина, присутствующий в кабинете. Он удобно расположился на кожаном диване, захватившем один из углов просторной комнаты. Второй собеседник был совершенно спокоен, он держал в руках бокал, наполненный темно-красным вином, а его расслабленная поза могла вывести из себя кого угодно.
— Это несправедливо, Дарел!!! — взвыл хозяин кабинета. — Этого просто не могло произойти! Коли все эти снобы передохли, корона должна была перейти ко мне! Я — брат Джонатана!
— Друг мой, я не хочу тебя огорчать, но в глазах Розми и закона, ты не брат покойного короля, ты — бастард его отца. У тебя прав на престол чуть больше, чем у меня, а я вообще не имею никакого отношения к семье Уайтроуз, — Дарел пригубил вино. — Кстати, неплохое вино, откуда оно?
— Да какая к Сету разница?! — взревел хозяин дома.
— А такая, что ты должен научиться владеть собой, — рявкнул жрец, поставив бокал на массивный кофейный столик перед диваном. — Иначе так и будешь метаться по кабинету до конца своих дней! И все! Пораскинь мозгами, Нил! На троне малолетняя девчонка, обошедшая своего кузена, являющегося последним мужичиной в их династии, но ребенка! Ее права на корону под таким же сомнением, что и твои!
— Ее назвал Джонатан, отрекаясь от короны, — развел руками Нил.
— Где твой мозг?! Единственный, чьи права на трон неоспоримы в глазах большинства жителей Розми — Лоуренс, но он — ребенок! Ее преимущество перед тобой — законное происхождение и официальное отречение Джонатана, а какие твои преимущества?
— Я все же брат Джонатана, у нас один отец…
— Конечно! Ее захват власти незаконен, но есть один неоспоримый претендент, которого признают все — Лоуренс, и ты должен об этом заявить и стать регентом при малолетнем короле, — отпив вина, подсказал жрец.
— Конечно, а потом до короны будет полшага, ведь мальчишка может и умереть, но к тому времени Талинда будет тоже мертва… — Нил с восторгом уставился на Дарела. — О боги! Мне сами боги тебя послали!
— Да уж, не забудь об этом! — Дарел криво усмехнулся. — Сейчас все шатко. Талинду признали лишь потому, что Джонатан официально передал ей корону, но все знают, сколько он болел, и что ее никогда не готовили к правлению. Многие признают ее лишь потому, что нет, — понимаешь, НЕТ! — другого претендента. Никто не хочет получить малолетнего сопливого засранца в короли и при нем целую свору регентов и прочих советников, которые будут наживаться на власти и набивать свои кошельки, да еще кучу прихлебателей — их родственников.
— Дарел, но ты предлагаешь мне стать регентом! — воскликнул Нил, он чуть ли не подскочил в кресле. Дарел закатил к потолку серые глаза, подошел к другу, присел на угол письменного стола.
— Дорогой мой, ты будешь не просто регентом. Ты же имеешь отношение к династии, тем более я позабочусь о том, чтобы тебя приняли с теплом наши любимые жители Розми, — он положил узкую ладонь на плечо своего рослого друга. — Как ты можешь набивать карманы и воровать у своего народа, если ты один из Уайтроузов, пусть твои отец и мать не были женаты? — хмыкнул он.
— И что ты предлагаешь делать? — несколько плаксиво осведомился Нил.
— Для начала начну действовать я, — Дарел близко наклонился к лицу своего друга, — а ты начни тихо возмущаться на собраниях со своими партнерами по бизнесу. Мы начнем готовить почву для возмущения, я пообщаюсь со жречеством, ты с партнерами. Нам понадобится еще немного связей и силы из других источников: приверженцы старой династии и военные. Именно у военных вся сила. Но среди них встречаются и почитатели прошлой династии, а уж о посещающих храмы богов Света Розми я и говорить не буду, вояки — самые суеверные из людей нашей страны. Тем более они почитают Крома, а его жрецом я и являюсь.
— Хорошо, Дарел, я начну разговоры со своими партнерами и друзьями, у меня есть несколько знакомых среди генералитета, но с ними надо быть аккуратными…
— Не переживай, представь меня им, и я тебе помогу.
— Не нравится мне твое предложение… — пробормотал Нил.
Дарел возмущенно взмахнул руками, вернулся на диван, схватил свой бокал и громко вопросил:
— Что опять тебе не нравится?! Нил, я уже все тебе рассказал, что еще тебе может не нравится?! Боишься запачкаться? Так это неизбежно, как и гражданская война. Не все задумываются о будущем, кто-то, — и их не так уж и мало, — предпочитают жить сегодня и для них воля короля Розми — закон! Они не думают о будущем под рукой девчонки, которая скоро выйдет замуж и править начнет ее муж (скорее всего, не розмиец даже) и его семейка!!! А ты собираешься остаться чистеньким и сидеть тут, ждать, когда же тебе на блюдечке принесут корону и голову этой дуры?! — возмутился жрец Крома бестолковостью своего друга. — Нет, мой дорогой! Нет! Так не бывает! И за корону, будущее и власть надо бороться! И пусть прольется чья-то кровь, но ее прольется куда меньше чем, если Талинда останется у власти! Хватит сидеть и вздыхать!
Нил подошел к другу, уселся рядом, приобнял за плечи и чмокнул в макушку.
— Я не об этом, Дарел.
— А о чем? — Дарел раздраженно повел плечами и попытался отодвинуться от своего высоченного друга.
— О том, что ты просишь меня познакомить тебя с военными, а они все, как на подбор: высокие, стройные, красивые. Я ревную, — плаксиво закончил он.
— Ох, и что же мне с тобой делать? — в голосе Дарела была нежность, но через минуту осталась только сталь. — Нет, даже не думай. Я ведь люблю только тебя. Мне нужно знакомство с ними для того, чтобы переубедить их, чтобы они встали на твою сторону. Ты ведь всем хорош, но ты не умеешь ждать. Ты не можешь долго и терпеливо объяснять то, что тебе кажется прописной истиной. Ты испортишь все дело, если они тебе не поверят. Ты взбесишься и все испортишь. Нет, Нил, общаться с ними придется нам вместе. А лучше мне одному.
— Даже не проси, — рявкнул Нил.
— Хорошо, но ты будешь кивать, молчать и улыбаться, — зло бросил Дарел, ткнув пальцем в грудь друга.
— Как скажешь, Дарел.
— И теперь самое неприятное, мой дорогой: тебе придется жениться, — Дарел ожидал волны возмущения, но наткнулся на ледяную стену и молчание.
— Что ты такое говоришь? — ледяным голосом осведомился Нил, когда тишина в просторном кабинете стала уже невыносимой.
— То, что ты слышишь. В Розми наши отношения — это не просто двойной грех (мы не женаты, и мы одного пола, тем более мужчины), это страшное преступление и клеймо, а к тому же отсылка к Керши, где наши отношения полагались бы нормой жизни, ничего страшного и тем более постыдного в них не было бы. К сожалению, Розми закостенела в своей отставшей морали и традициях. Тут ничего не поделаешь, — как ребенку принялся пояснять Дарел. — Согласно морали нашей страны, регент, а потом и король, обязательно должен быть женат. Через брак ты сможешь не только укрепить свое положение, но и укрепить свои права, — с трудом сдерживался Дарел: вот только очередных сцен ему и не хватает сейчас. — Я узнал, что сейчас в Ариэль живет праправнучка Альберта III. Она пока не замужем и у тебя есть все шансы предложить ей династический брак. Это перспектива для нее, укрепление положения для тебя. Да и наследник тебе все равно понадобится. К тому же я подозреваю, что не у нее, так у ее знакомых есть выход на подполье. А у подполья богатейший опыт противостояния Уайтроузам. Они могут помочь нам оружием, людьми и пропагандой — те же листовки, буклеты, газеты. Потом их можно будет и убрать, но пока без них не обойтись, друг мой. У нас с тобой нет сторонников и друзей, как нет опыта борьбы с властями.
