Когда он ушел и входная дверь закрылась, то Люда не удержалась:
— А почему через неделю?
— Военный, командировки все время на разное время, самое большое два месяца, но чаще неделя другая.
— А-а, ясно.
За пирогом пролетело еще полтора часа. Оказалось, что есть пироги и прочее подобного рода Люде значительно удобнее, она берет в руку, кое-как подносит, а дальше уже придвигает голову и кусает. Вспоминать про свою кисть было неудобно, что давно уже считаю своей частью, ведь на ней есть даже кожа, не говоря уже об идеальной управляемости.
За вечер мы как ни старались, но не смогли охватить все темы, что нас интересовали. Я немного узнал о ней и их трагедии. Оказывается она из семьи актеров. Ее мама была известной актрисой, а папа сценаристом, они часто гастролировали и каждый раз возвращались полные надежд и денег, ведь туры не были бесплатными. Каждый раз возвращение сопровождалось вечеринкой и большим скоплением народа. А когда сестры достаточно подросли, то их тоже стали с собой брать. Ни о каких приставания речи не шло, их отец за этим четко следил, чтобы никто даже близко не подходил, но при этом все видели красоту его дочерей, растя из них будущих актрис. На одной из таких вечеринок все и случилось. Тогда какой-то любитель кальянов и прочих курительных трубок натащил оборудования и все принялись пыхтеть, дыма было столько, что и курить не надо было. Богема она же не знает границ, каждый пытается показать, что он круче, хоть в мелочи, но показать, доказать, стать первым. Быстрый поиск по пожарам выдал ссылку на ту трагедию, тогда погибло аж тридцать семь человек, пятнадцать получили серьезные травмы, семьдесят три отделались лишь легким испугом. Мне тяжело было представить домину, что смог бы такое количество вместить, но на фотках было видно огромный дом до и после. И вынужден признать этот смог бы вместить и в два раза больше. А мораль была проста, что все яйца в одну корзину вкладывать нельзя. Мало того, что их семья так сильно пострадала, но также их родители заложили их имущество для покупки нового оборудования и реквизита для будущего турне, хорошо вложились. А когда все случилось, то оказалось что тур сорван, большинство актеров либо умерли, либо пострадали, и все вложения покрылись пылью. Когда же сестры попытались хоть что-то получить, то выяснилось, что уже все продано третьим лицом, с которым родители и заключали договора. Он успешно все продал, а сестрам посочувствовал, но делиться отказался. А дальше пошла череда событий одно печальнее другого, очень напоминающего пьесу «Кошкин дом», когда все друзья стали закрывать перед ними двери, никому оказались не нужны два инвалида. А те без возможности работать и самостоятельно за собой ухаживать в итоге оказались в приюте, в котором к ним приставали, но сестры были принципиальны в этом вопросе, спасибо установкам от отца, лучше умереть, чем стать спермоприемником. Несколько месяцев их пытались сломать, но сестры смело отказывались от еды, от одежды, но лишь крепче цепляясь друг за друга. В итоге нахалам и насильникам надоело, перейти грань и взять их силой они не могли, видно не до конца были павшими, поэтому в итоге от сестер отстали, и тогда Люде позволили попасть в одну из виртуальных капсул выделяемых для подобных приютов.
После всего услышанного моя история не казалась такой горькой и страшной, у меня был и есть дядя, что обо мне заботится. Я показал в какой комнате мы ютимся, после чего Люда попросила разрешения сходить в душ и весь остаток, что нам оставался до выхода мы общались в ванной, она лежала в горячей воде, а я сидел на выходе спиной к ней. Ни в больнице, ни в приюте, в которых они кстати больше не вернутся не было ванны, а Люда их обожает и потому с блаженством плескалась. Правда мне все же пришлось ей помочь раздеться, ведь с ее протезами она не может сама снять платье, точнее может, но только тогда это уже будет не платье, а куча лоскутов. Я было хотел отказаться, все же на первом свидании смотреть на голую подружку это как-то чересчур, но она пригрозила памперсом, что убедит дядю, что она отличная помощница и что в столь долгих поездках тебе нужна помощь, довод показался очень весомым, я не хочу ни в каких памперсах, я инвалид, а не немощный, но уверен, что ради такого дела дядя натянет на меня памперс лишь бы угодить Люде. Так что согласились, что ее обнажение это как перед доктором, мы не в тех обстоятельствах чтобы играть в рыцарско-дамское расшаркивание, тут ванна простаивает, а она о ней уже несколько лет мечтает.
В итоге пришлось ее чуть ли не силой вытаскивать из ванны, при этом самому же еще и одевать, об этом я не подумал, ведь она ни вытереться не может, ни одеться, все пришлось делать мне. Нет, я не жалуюсь, просто было непривычно заниматься таким в своей ванне с девушкой, с которой по сути в первый раз встретился в реальности. А дать ей высыхать от воздуха не было уже времени, обещали к ее сестре вернуться до двенадцати, времени в обрез.
Я достал остатки еды, упаковал как смог, Люда хоть и отказывалась, но не очень убедительно, особенно поглядывая на суп.
В итоге на семь минут мы все же опоздали. Наигранное негодование Светланы исчезло, когда Люда перед ней открыла банку с супом, та жадно сглотнула и попросила еще заходить. Я все понимая попрощался. Не только Людей неудобно самой есть, с повязкой на глазах тоже не сразу в рот попадешь, а я ей никто, поэтому позориться не очень хочется.
Возле лифта Люда меня нагнала. Наклонилась и жадно поцеловала в губы.
— Через пять дней ее выпишут, — сказала Люда. — Мы позовем на новоселье.
— А что до этого мы больше не увидимся? — опешил я.
— Прости, но нет, — ответила Люда и еще раз поцеловала, я позволил себе ее обнять. — За Светой надо ухаживать, сам понимаешь, ни в туалет самой сходить, ни поесть, а на медсестер особой надежды нет, да и за все надо платить.
— Тогда жду звонка, — сказал я и мы вновь поцеловались.
Она убежала к сестре, той видимо тоже хочется есть, а помощница где-то ходит.
Я покинул больницу и неожиданно для себя ухватился за мысль, что у реальности есть одно из преимуществ перед виртуальностью. Только в реальности в крови загорается неведомый коктейль из похоти, надежды, недомолвок и ожидания. Тогда как в виртуальности ты испытываешь только похоть, ее можно удовлетворить, но это не коктейль, что будоражит душу. Химия тела слишком сложное понятие и еще не скоро смогут к нему приблизится даже самые лучшие игроделы. Да химия тела, химия гормонов, химия жизни и отношений — все это еще недоступно виртуальности.
Глава 2
Никогда бы не подумал, что заснуть бывает та-ак сложно. Перед глазами стояла обнаженная Люда, то как она забирается в ванну и лишь когда она почти поворачивается я «вдруг» вспоминаю, что мне полагалось давно отвернуться, быстро отвожу взгляд и пытаюсь унять бешеный темп сердцебиения.
Не понимаю как она уживается в своем теле, в том смысле, что она всего смущается и боится, но при этом попросила меня раздеть, после вытереть и одеть и в эти моменты не было никакого смущения. Паническую мысль, что я не вызываю у нее ассоциации с нормальным мужчиной я старался гнать всеми силами. Если бы она меня воспринимала исключительно как доктора, перед которым не стесняются, то что значили те поцелуи? Ничего не понимаю. Нравлюсь ли я ей? Интересно ли ей со мной? Можно ли этот вечер считать свиданием? Да и как оно вообще должно проходить? Нет, как оно у людей проходит я знаю и был даже на парочке, но тогда я был нормальным, никаких ограничений в физиологии не было, иди куда хочешь, ешь где и что хочешь, главное плати. А теперь я безногий инвалид, без работы, без денег. В любовь с первого взгляда раньше не верил, да и сейчас не очень, а точнее никак.
Где-то под утро удалось заснуть, точнее просто вымотался и отрубился.
Первым делом позвонил дяде и сообщил, что он может возвращаться. Он приехал буквально через час.
Я коротко, как самому доверенному другу, рассказал о случившемся, о приеме ванны и об отсутствии смущения. Дядя от души посмеялся, когда я о смущении заикнулся. Дальше я выслушал лекцию, что женщине обнажаться также легко, как тебе высморкаться. Это в кино они стесняются открыть плечико или лодыжку, на самом деле женщина чем обнаженнее, тем увереннее. Это голый мужик уязвим, нам обязательно надо хоть что-нибудь, а женщина голой лучше себя чувствует, чем в одежде.
