Я выпрямился, отошёл от стены. Так-то неудивительно, что тут нашёлся помойник — их сюда десятки спустились. По крайней мере, целая толпа прошла в соседние туннели, откуда не выбегали «угольки».
— И что он делает? — я поскрёб подбородок рукоятью ножа.
Хромой пожал плечами. Надо отдать должное пацану, он не испугался, а даже на всякий случай выхватил свой обломок ножа.
— Я не знаю. Наверное, думает, что надо поднять этот камушек.
От меня не укрылось, что другая рука Хромого потянулась к пояснице, но тут же отдёрнулась обратно. Рваная и поношенная куртка у парня закрывала пояс, и я так и не увидел, к чему он так судорожно потянулся.
Зато, кажется, я начал подозревать, куда запропастился мой оракульский пистолет.
Эвелина вырвала меня из раздумий:
— Или этот заблудший ждёт, когда пирус рассыплется в порошок, — предположила она, — Правда, я даже не знаю, как появляется «порошок счастья». Знаю только, что его тоже выплёвывает Вертун.
Мы обошли лужу, в которой помойник так и стоял, уставившись в воду. Он ни разу не шелохнулся, хотя мы производили достаточно шума.
— Помни, привратник, что нам не их надо бояться.
Я, последний раз оглянувшись на зомби, повернулся к Эвелине.
— Ты говоришь про Пульсары?
— Ага, — она кивнула, — Они тут особые.
— Ты говорила, что блуждающие…
— И это тоже. Что ты знаешь про Вертуны, привратник?
Я пропустил «привратника» мимо ушей, решив не спорить, и ответил:
— Ну, Вертуны, они на земле. Шумят. Я видел их, закрытые бетонными саркофагами.
— Неплохо, — Эвелина кивнула, — Значит, ты их слышишь.
— А я тоже, — скромно добавил Хромой, — Они гудят, как ветер в небе.
Мы оба обернулись на пацана, и спустя пару секунд чернолунница добавила:
— Однозначно я определю тебя алтарником к отцу Афанасию. Быть может, племянник мой дорогой, из тебя выйдет хороший служитель Чёрной Луны.
Она ласково взъерошила пацану волосы, но тот только вздрогнул. Несмотря на симпатию к Избраннице, мальчишка до сих пор был уверен, что в Церкви Чёрной Луны обитают людоеды.
Я усмехнулся, услышав обращение «племянник». Получалось, по вере чернолунницы, все вокруг — это братья и дети братьев Последнего Привратника, её будущего мужа.
— Вертуны — это врата в другой мир, именно оттуда и рвутся к нам эти «угольки», «снежки» и другие исчадия. Пробоина в небе — это тоже врата, только огромные и постоянные. И она связана с Вертунами на земле.
Чернолунница увлеклась, повторяя мне примерно то же, что я слышал в Маловратской академии. Мол, в основном Вертуны бывают маленькие, их называют Карликами. Бывают большие Ординары — их на земле гораздо меньше, но это и хорошо, потому как они гораздо опаснее.
— А Гиганты? — спросил я.
— Гиганты… — задумчиво отозвалась Эвелина, — Они возникают лишь на миг, вырастая из Карликов, но приносят огромные разрушения. Так было в Магославском крае двадцать лет назад, когда…
— Знаю, — прервал я, — Борзовы исчезли, Великий Лунный Род.
Эвелина поморщилась, недовольная тем, что я перебил. Потом продолжила о том, что Вертуны подвержены влиянию Лун, и поэтому каждый имеет свою стихию.
— В Красногории в основном Красные Вертуны. Это огонь. Есть, конечно, стихии земли, воды и воздуха, но это редкость.
— Мы говорили о Пульсарах, — напомнил я.
— Невидимые Вертуны оракулов, — кивнула Эвелина, — Обычные Безлунные и маги материи не чувствуют их. Но именно Пульсары дают оракулам силу мысли, напитывая четвёртую чакру, и позволяют чувствовать… кхм… Иных.
Она на миг стрельнула по мне глазками, сделав особый акцент на слове «Иных». Да уж, проницательная особа — она явно догадалась, что со мной не всё ладно. Радовало только, что реакция чернолунницы довольно спокойная, а значит, у неё свои планы на меня.
В этот момент моего слуха коснулось тонкое, едва слышное гудение, и я снова остановился, подняв руку.
Эвелина нервно вскинула посох, будто он мог защитить от невидимых Пульсаров. Хромой выставил лезвие, тоже испуганно прислушиваясь и бегая глазами по стенам.
— Что не так с Пульсарами под Межедаром? — прошептал я, прислушиваясь.
Впереди и вправду, как выразился мальчишка, гудел ветер, будто сквозняк гулял по туннелю. Вот только воздух был неподвижен…
Как по мне, этот звук был больше похож на гудение трансформатора. Но что с мальчишки взять, в этом мире до трансформаторов ещё не додумались. Да и додумаются ли, с их то магией?
— Пульсары обычно двигаются очень медленно, почти стоят на месте, — послышался тихий ответ Эвелины, — И они не причиняют вреда ни Безлунным, ни магам. Но только не здесь.
— Это из-за них помойники сходят с ума?
— Скорее, просто теряют разум, когда Пульсары пролетают через них.
Гул приближался, и я подошёл к спутникам поближе, заставив сгрудиться. Так мне легче будет оттолкнуть их в сторону, когда я смогу определить, где именно находится опасность. Мне даже вспомнились тренировки стрельбы, когда нас учили поражать цель в тёмном помещении на слух.
Вот жжёный псарь! Я не видел, но чётко ощущал, что Пульсар уже близко. И, как назло, звук прерывался — мне не хватало внутренней настройки, чтоб держать постоянный контроль.
Я попытался вызвать тепло в затылке. Ну же, чакры мои небесные, надо постараться!
Сконцентрироваться не получалось. Так, а если через оракульную чакру в груди? Увидеть её, а потом по отблеску нырнуть вверх, как уже делал до этого…
«Мы ждём…»
Едва слышный шёпот заставил меня вздрогнуть и потерять концентрацию. Твою псину, а ведь я уже, кажется, слышал эти голоса.
«Здесь нужен привратник…»
Эвелина осторожно взяла мои пальцы и больно сжала, чуть не заламывая. Я возмущённо покосился на неё.
— Не используй магию мысли. Именно поэтому Стражи Душ боятся Межедара — их магия притягивает блуждающие Пульсары.
Я облегчённо выдохнул. На хрен, вот женская логика! Эвелина должна была мне сказать об этом сразу же, ещё на входе.
— А если магию духа? — поинтересовался я.
— Ты не можешь ей управлять, привратник. И не спорь! Не можешь… пока, — Эвелина нахмурила брови, — Просто слушай.
Расслабившись, я последовал её примеру. Кажется, понятно, что имела в виду Эвелина. Нужно было стать своего рода «приёмником», не излучая при этом псионику самому.
«Здесь явно нужен привратник…»
Шёпот повторился, а потом исчез. Осталось только гудение Пульсара.
Я сделал шаг в одну сторону, в другую. Оценил разницу, попытавшись найти точку, из которой идёт звук. Судя по источнику, сам по себе Пульсар был небольшим, наверняка не больше футбольного мяча.
Поэтому через несколько секунд я взял чернолунницу за руку и, кивнув, потянул за собой. Пацан сразу же схватился за руку Эвелины и засеменил следом за ней.
Прижавшись к стене, мы все втроём протиснулись вдоль источника шума, потом спокойно пошли дальше. Теперь я знал примерно, к чему прислушиваться, поэтому следующие Пульсары уже не стали для меня неожиданностью.
Голоса, конечно, немного пугали меня. Но мне и до этого уже приходили видения, и гораздо более страшные, чем какой-то шёпот в ночи. Да и обсуждать мои галлюцинации здесь было не с кем.
Мне казалось, что скажи я Эвелине о голосах, и она меня потащит силком под венец в ближайшую церковь Чёрной Луны, и даже обстрел солдатами её не остановит.
На самом деле меня больше напрягало другое — мы уже почти час блуждали по туннелям, обходя гудящие и медленно блуждающие Пульсары, и заворачивая в разные тоннели и проходы, но так и не встречали никакого намёка на выход в город.
Зато нам всё чаще стали встречаться помойники. Некоторые из них отскребали со стен и пола какой-то рыжий налёт, так похожий на ржавчину.
— Порошок счастья, — прошептал Хромой, спрятавшись за Эвелину.
— Лунная гниль, — Избранница едва не сплюнула, — Как можно до такого извратить природу магии?
Мы присели отдохнуть, наблюдая за монотонными движениями помойника. Он долго и нудно сгребал пальцами налёт, потом так же стряхивал его в корзинку на груди. Часть снова падала на пол, и помойник, замерев, несколько минут размышлял, что ему делать.
