— Эта жертва не последняя. Но в их смерти нет смысла. Я его не вижу. Они не Фолганды.
— А должны быть именно Фолганды? — ход мыслей мага оставался не совсем ясным для Шауна.
— Для связи с Кукловодом нужна кровь Фолганда. Кто-то смог открыть портал и пытается призвать древнего бога. Так поступили со мной в двенадцать лет, провели первый ритуал. — Сжав зубы Стефан с трудом выдавливал из себя фразы. — Жрецы знали, что делали, а наши неизвестные, не представляют, как работает портал. Странные рваные края раны, что так же необычно, но резал профессионал. Надо искать лекаря. Они пробуют, поэтому будут новые жертвы. В этом есть что-то личное — выставили тело на публику. Проще зарыть за городом.
— Всё это ты понял на основании того мизера фактов, что мы сегодня увидели?
— Очевидные вещи, если знать о ритуале и понимать, как он работает, — Стефан пожал плечами. — В итоге, лекарь и маг. Работают вместе. Иначе никак.
— Хорошо. Как версия, пусть будет, — Энвар согласился. — Тогда, — он вспомнил о белой смерти. — Не грозит ли нам новая эпидемия? И что было на боковой улочке?
Спросил осторожно, потому что видел, как магу становится хуже — Стефан бледнел, сильнее стискивал зубы, становясь похожим на самого себя из прошлого. Действительно, очень мерзкое дело выпало.
Личность убитого пока не установили. Служащие зарисовали лицо жертвы, портреты разнесут по городу, но если он приезжий, то и следов не найдёшь. Бывали такие торговцы, которые годами не возвращались домой, отправляли деньги родным курьерами банкиров. Или уезжали на работы в город, такие имели при себе грамоту от деревенского старосты, либо городского совета. Все горожане имели специальные бумаги с отметкой жителя. Только мало кто носил их с собой.
— Белая смерть? — маг сразу понял напарника. — С Кукловодом возможно всё.
Последствия от предыдущей эпидемии только-только удалось устранить, а в некоторых регионах перебороли не полностью — белые проплешины с прахом вместо земли встречались во всех концах земель Фолганда. Вспомнил Стефан и о другом последствии открытия портала — необходимость сорокадневной жертвы, которой мог стать только Фолганд по крови. У старшего брата появится шанс занять то место на жертвеннике, которое когда-то обманом отдали Стефану. И маг понимал, что Аспер не сможет пройти ритуал.
Увлёкшись собственными мыслями, маг надолго замолчал. Затем вернулся к основному вопросу — об увиденном на боковой улочке. Стефан ответил не сразу. Как описать то, что пришло образами, чтобы без лишних слов, только факты? Он не знал.
— Земля запомнила двоих. Привезли тело на тачке. Один маг. Ощущения очень мерзкие. Сказали, что это подарок.
— Кому? — дознаватель даже подпрыгнул на стуле.
— Не сообщили, — маг усмехнулся, первый раз за вечер.
Они обсудили ещё несколько вопросов, и на этом решено было расходиться по домам. Сегодня они ничего не могли больше сделать. На будущее требовалось узнать имя убитого, чтобы провести опросы родных и знакомых, выделить личные связи, определить, когда и где видели жертву.
Стефан взял на себя составление списка магов в землях Фолганда — некоторые сведения остались от учителя Бертрана, остальное можно узнать, сделав запросы в управы по городам. Ещё при старом лорде был принят закон, по которому каждого мага записывали в специальный реестр. Магов никогда не было много, здесь должно быть несложно.
Списки лекарей хранились в профессиональной гильдии. Этих намного больше. Оба списка следовало проанализировать, отсеять лишние имена, понять, кто способен на преступление. Работа, с которой Стефан всегда отлично справлялся. Только теперь разрастающаяся тревога затмевала всё. Как сохранять холодный ум, если за твоей спиной стоят близкие, любимые люди.
Попрощавшись с Шауном, маг не стал создавать портал, чтобы быстрее попасть домой. Пошёл пешком. Мысли требовали размеренности и тишины.
Всем сердцем он стремился в родные уютные стены, к любимой жене. Вельда всегда поддерживала и дарила тепло. В жарких объятиях Бельчонка забывались все проблемы и горести. За два года брака их отношения ничуть не остыли, скорее наоборот, приобрели настоящую глубину полного доверия, понимания и нежности. Стефан и Вельда всё так же не могли существовать друг без друга, испытывая острую необходимость держаться за руки, смотреть в глаза, молчать вместе. Стефан всеми силами, каждым поступком берег их общее счастье, охранял от любого зла. Очень долго он не знал любви, и теперь никак не мог насытиться этими чувствами.
У Стефана заныло, заскребло когтистой лапой в груди. Всяким он возвращался домой, только в этот раз маг нёс не сиюминутные печали, а нечто более страшное и тяжёлое, о чём и думать-то мерзко. Как сберечь самое дорогое, что есть в жизни, когда ужас прошлого совсем рядом?
В своё время Стефан сумел вырваться из лап тьмы. Вельда спасла от смерти, дойдя до самого Кукловода. Они стали забывать страшную сказку, а она взяла и напомнила о себе. Где-то в глубине сознания, Стефан боялся, что в прошлом они не доделали чего-то важного, чтобы навсегда закрыть путь для Дивного бога и прочих ликов в мир Фолганда. Вельда и Стефан принесли чудовищу последнюю жертву и освободились.
Многое Вельда сделала тогда для него, не испугалась чужого мира и ликов. Стоит ли теперь впутывать её в новую историю, а Стефан не сомневался, что Бельчонок не сможет оставаться в стороне, знал решительный характер жены.
Вышагивая по городским улицам, Стефан продолжал терзаться противоречиями. Какой тяжёлый выдался день, начавшийся спокойно и размерено, с привкусом счастья, за которое так беспокоился маг.
Незаметно, он оказался на пороге собственного дома. Ноги сами принесли его к двери. Маленький кованый фонарик освещал вход таким нежным светом, что Стефану показался сном ужас сегодняшнего дня. Сейчас он ступит за порог, окажется в кольце тёплых нежных рук, и тревога рассеется, как утренний туман. Он станет свободен от груза страшного преступления.
Открыв дверь своим ключом, он тихо вошёл в прихожую, озарённую приглушенным светом, скинул дорожную обувь и с удовольствием погрузил ноги в мягкие домашние полусапожки. Стефан любил порядок во всем, поэтому неторопливо почистил уличные сапоги — немного магии, немного собственного труда. Не желал признаваться сам себе, что оттягивает момент встречи с Бельчонком. Стоит посмотреть жене в глаза и слова польются из него сами, расскажет весь день от и до. Не было у них тайн друг от друга, поэтому маг находил для себя всё новые и новые дела.
Стефан сходил в лабораторию, бесцельно оглядел книжные полки, рабочий стол — всё стоит на местах, как оставил накануне. Их помощница по дому никогда не заходила в кабинет, говорила, что боится колдовства и сурового мага. Болтливая и простоватая Лейни Дармар приехала откуда-то из северных земель, может быть, поэтому и пришла работать в дом. Местные неохотно подходили к двухэтажному зданию на улице возле старого рынка, чтобы там ещё и работать речи не шло.
Маг походил по дому, собирался с силами. Долго это продолжаться не могло, и Стефан решительно поднялся в спальню, надеясь, что Вельда уже спит и у него будет время до утра. Осторожно ступая, он вошёл в комнату, увидел, что Белка не ложилась. Она сидела в кресле и читала. Привычки Бельчонка не менялись. Только раньше она с ногами забиралась в кресло или на диванчик, но беременность внесла свои правки в установившийся уклад жизни. Чёрный крупный ворон дремал на огромном напольном зеркале.
Вначале почувствовав, а затем заметив мужа, Вельда отбросила книгу и, со всей возможной в её положении стремительностью, поднялась из кресла, положила руку на живот. Сегодня Стефану было больно видеть ласкающий взгляд её глаз цвета весенней травы, он почти физически страдал от счастливой и одновременно манящей улыбки жены. Несколько минут, и он способен стереть эту улыбку с лица жены, разрушить их уют и счастье. Тьма и тревога стояли на пороге дома.
Глава 5
Вельда — трогательная, домашняя, тёплая — в ночной рубашке стояла босиком на мягком ковре, округлившаяся, с животом, который последнее время с улыбкой называла «бочонком». Уже осенью они станут родителями. От мысли об этом у мага начинала кружиться голова, а в груди разливалось волнующее тепло вперемешку с гордостью. Вельда раскрыла объятия для мужа. Объятия, в которые он сейчас не спешил.
