Под книгой был знакомый пластиковый пакетик с клипсой — пакет для улик МП.
— Линна, — буркнул я, поманив ее взмахом руки.
Она посмотрела на рваную книгу и пакетик МП.
— Улики по делу. Довольно стандартно. Все неизвестные книги считаются подозрительными, попадают сюда на осмотр в пакетах.
Она сдвинула книгу, чтобы увидеть номер дела на пакете. Агент Харрис подошел к ней. Он поднял свой более качественный фотоаппарат и сделал фотографию.
— Вам стоит забрать книгу и пакет, — сказала ему Линна, фотографируя на телефон предметы. — Может, это ничего, но…
— Что тут?
Голос донесся с порога лазарета — голос звучал так, словно его смазали вонючим рыбьим жиром.
Холодные глаза агента Созэ смотрели на нас, он уродливо оскалился. За ним стояла агент Суарез, женщина за сорок, которая напоминала здание, в котором мы были — прямоугольная, скучная, в сером костюме.
— Что вы тут делаете, агент Шен, агент Моррис? — осведомился Созэ.
— Расследуем смерть уважаемой главы гильдии, — парировала Линна, опуская телефон. — По приказу.
— Не помню, чтобы давал такой приказ.
— Не удивительно, — сказал я шутливо. — Наш приказ от капитана Блит.
— Вы уже не слушаетесь ее, агент Моррис. Вы слушаетесь меня, — он прошел в комнатку, Суарез — за ним. — И я не понимаю, как что-то тут может помочь вам с отчетом о «Морских Дьяволах».
Мы с Линной не успели ответить, он напал на Харриса:
— Что у вас?
— Предварительный вывод — смерть от самоубийства, — отчеканил он. — Удушье, если точнее. Мне еще нужно взять отпечатки и собрать…
— Это не потребуется, — перебил Созэ.
Харрис напрягся. Нарядный подлиза или нет, но он всегда был примерным агентом, придерживался процедуры расследования. Он был известен в участке за удары других агентов сводом правил, если они не соответствовали его стандартам.
Но, похоже, он был не таким верным принципам, потому что быстро взял себя в руки.
— Да, сэр.
Линна тоже напряглась, но, в отличие от Харриса, не смогла справиться с собой.
— Не обязательно? Это стандартная процедура.
Созэ медленно повернулся к нам, прищурил холодные глаза.
— Сомневаетесь в моих приказах, агент Шен?
Его тон вызвал холод во мне. Вопрос напоминал его спор с агентом Виньо ранее утром — но Линна этого не знала. Ее не было при той ссоре, а я был занят Лоном Чейни и не рассказал ей.
Я опустил ладонь на ее плечо, успокаивая, но она стряхнула мою руку.
— Мне просто интересно, когда я пропустила новые протоколы расследования, — ответила она, скрывая возражение за тонким слоем дипломатии.
Созэ грозно шагнул вперед, вена пульсировала на его лбу от злости.
— Я тут не переписываю протоколы, агент Шен. Моя цель — избавить ваш жалкий участок от коррупции, неэффективности и неумелости, которые бушуют у вас.
— Неумелость? — сухо повторила она. — Например, когда не берут отпечатки на месте преступления?
— Линна, не надо, — прошипел я.
Вена на голове Созэ запульсировала сильнее.
— Неумелость как не выполнение простых приказов. Неумелость у многих ваших коллег, потому агент Суарез будет заниматься этим делом.
Суарез прошла в комнату, задела меня квадратным плечом и забрала из рук Харриса его работу толстыми пальцами.
— Отдайте телефон, агент Шен, — приказал Созэ.
Линна отпрянула.
— Что?
— Вы делали фотографии. Те фотографии теперь часть расследования агента Суарез.
Она скрипнула зубами.
Вот и стало сложнее. Я был неописуемо рад этому хорошим ванкуверским утром. Мы должны были залечь на дно и позволить Созэ творить то, что ему хотелось? Или бороться и вызвать больше опасного гнева Созэ?
Сковорода или огонь?
— Живо, агент Шен.
Линна в ответ сунула телефон в сумку.
Глаза Созэ выпучились, как у глубоководной рыбы, которую вытащил на поверхность бессердечный ученый — но я мог наслаждаться зрелищем лишь миг. Он резко успокоился, и улыбка, похожая на тигровую акулу, исказила его лицо удовлетворением.
— Агент Суарез, агент Харрис, — сказал он, почти напевая от радости, — арестуйте их.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Вот вам и сковорода. Мы прыгнули сразу в огонь.
В моих планах на сегодня не было ареста, и я бросил в лазарет галлюцибомбу, разделил себя на три. Каждый Кит ударил по челюсти агента-врага. Когда ты видел, как кто-то замахивался в твое лицо, невольно пытался отпрянуть, даже когда шансы на то, что враг тебе лишь казался, были один к трем.
Суарез и Харрис отшатнулись, а мой настоящий кулак задел скулу Созэ. Он едва уклонился от моего неожиданного удара, но мне это и было нужно — путь к двери.
Я сжал руку Линны и потянул ее за порог.
— Остановите их! — рявкнул Созэ.
Мы побежали по короткому коридору, Линна вытащила из-под одежды кулон с кошачьим глазом.
— Ori menti defendo!
— Ori decasus dormias!
Харрис прокричал заклинание поверх Линны, и шипящая магия цвета охры задела вспышкой мое левое плечо. Моя рука онемела.
Знаете, что? Я забираю все почти комплименты, которые говорил в сторону агента Харриса.
Разум Линны был защищен от моих искажений, и я изменил галлюцинацию, заставил нас взорваться. Поразительный взрыв радужного цвета и огромных пропорций взревел в коридоре, а, когда он угас, мы с Линной исчезли.
Хотя на самом деле мы бежали между высокими стеллажами с книгами.
Обычно я ощущал бы безопасность, надежду на чистый побег, но я уже недооценил Созэ раз. В прошлый раз я столкнулся с ним лицом к лицу, и на него не действовали мои искажения. Потому я пытался ударить его по-настоящему, а не искажением.
Ладно, это была одна причина. Я хотел, чтобы тот удар попал.
Топчущие шаги трех пар ног следовали за мной и Линной, мы пронеслись мимо Эдит, которая повернулась на стуле, чтобы понять, что за шум. Мы побежали к выходу, я изменил галлюцибомбу, разместил ложную дверь поверх настоящей. Я открыл ее, не замедляясь — сильнее, чем намеревался. Она громко ударила по стене.
— Они прошли в дверь! — заорал Харрис.
Блин.
Мы с Линной поспешили по широкому залу к входу. Я использовал то же искажение со стеклянными дверями, скрывая наш выход, и Линна прошла первой. Я следовал за ней, когда ослепительный оранжевый взрыв разбил окно рядом со мной. Закрыв руками голову, я вылетел на тротуар.
