в верности. Впервые Алгоринд не пожалел о своих пустых ножнах.
К счастью сэр Гарет, похоже, не требовал ответа. Он перенес Алгоринда с письменного стола в более «подходящее помещение» – большую птичью клетку, снабженную сложенным льняным полотенцем в качестве кровати и желудевой шапочкой вместо ночного горшка. Табакерка служила столом, а на ней был наперсток, наполненный элем, и щедро накрошенные сыр и хлеб. Клетка располагалась на маленьком круглом столе, который был еще выше от пола, чем письменный стол.
Алгоринд с тревогой оглядел свои новые апартаменты.
– Сэр, я пленник?
– Клетка лишь для твоей защиты, не более того. Учитывая твой рост, это разумно. Я оставлю дверцу открытой, если хочешь, и ты всегда сможешь захлопнуть ее, когда возникнет такая необходимость.
– Могу я получить свой меч? Арфист, который привез меня сюда, сказал, что передаст его тебе.
Сэр Гарет снял длинную серебряную булавку со своего табарда, сверкающий палаш в миниатюре. С минуту он разглядывал его, затем переместил взгляд от оружия к молодому человеку.
– Ты немного подрос за это время. Этот меч – лишь украшение. Но, я полагаю, он сможет послужить тебе в качестве столового ножа.
Рыцарь разжал пальцы, и крошечное оружие упало сквозь решетку клетки на свернутую льняную «кроватку».
После этого, тревожные чувства, которые испытывал Алгоринд во все время пребывания в доме сэра Гарета, сосредоточились в одном. Несомненно, ни один настоящий паладин не отнесется к мечу, освященному Тиром, с таким явным пренебрежением!
Теперь все имело особый смысл: его видение загаженных полей, тщательно разработанная история, в которой не было никакого упоминания о роли сэра Гарета в этой выдумке о маленькой Каре Дун, даже этот роскошно обставленный дом. Сэр Гарет долгое время служил казначеем у рыцарей Самулара. Каждый паладин Ордена платил десятину, и все эти средства текли через руки Гарета. Неудивительно поэтому, что Арфист, который привез сюда Алгоринда, с большим трудом нашел дом сэра Гарета. Алгоринд предполагал, что служители храма Тира просто оберегали частную жизнь старого рыцаря, но теперь, когда он вспомнил, как они реагировали на вопросы, казалось более вероятным, что они просто не знали, где его жилище. И неудивительно также, что Гарет держал их подальше от себя – они не были бы рады узнать, как их десятины будут использованы.
Алгоринд старался остаться спокойным, несмотря на те чувства, которые он испытывал, и выдержал прощальные наставления сэра Гарета. Потом он услышал как дверь в библиотеку закрылась и заперлась, после чего шаги хозяина эхом разнеслись по коридору. Как только входная дверь захлопнулась, Алгоринд приступил к делу, распутав длинные нити основы, заменяющего кровать полотенца, он вплел их в импровизированную веревку.
Он старался все сделать быстро и надеялся закончить до возвращения сэра Гарета. Наконец, решив, что веревка достаточной длины, он привязал один конец к прутьям своей клетки, сбросив остальное со стола. Он опустился на пол, а затем, использовав меч размером с кинжал, обрезал веревку на той высоте, до которой смог дотянуться. Он свернул этот отрезок и заправил его за пояс.
Выслеживание добычи было навыком, который все будущие рыцари Самулара познавали еще в детстве, но Алгоринд никогда не думал, что будет выслеживать мышь по калишитскому ковру. Это оказалась на удивление легко; следы, оставленные зверьком, были так же отчетливо видны Алгоринду, как и те, которые мог оставить олень в высокой траве луга. Он прошел по следу до небольшой дыры, выгрызенной в деревянной панели, которая почти сливалась со структурой дерева, из-за тени, отбрасываемой расположенной поблизости мебелью.
Алгоринд прополз в дыру и погрузился в толстый слой пыли, древесной стружки, обломков штукатурки и другого мусора. Захламленная внутренность стены смутно просматривалась в свете, отраженном из отверстия, расположенного далеко вверху. Алгоринд почувствовал огромное облегчение, поскольку он ожидал, что будет продвигаться к выходу в кромешной темноте.
Но все-таки путь был очень длинным. Молодой паладин глубоко вздохнул и начал подъем.
Проходили часы, а он все еще поднимался к свету, нащупывая засечки в грубой древесине и штукатурке. Его пальцы кровоточили, а мышцы в плечах ныли от боли, но он не осмеливался замедлить темп. Дневной свет быстро уступил место темноте, и клочок неба, видимый через отверстие над ним, стал темно-фиолетовым.
Наконец, чуть выше Алгоринда появился выступ. Он вскарабкался на него и перекатился на широкую плоскую доску.
Стоять на ней было сплошным удовольствием. Некоторое время, он старался расслабить мышцы перед выходом на крышу. Но, когда он протянул руки, стараясь нащупать выход, его пальцы коснулись мягкого меха.
Алгоринд отпрянул назад, выставив свое оружие в сторону неизвестного существа.
Как ни странно, его первой реакцией на это происшествие, было удивление; он никогда не думал, что у демонов может быть мех.
Бездушные черные глаза смотрели на него из центра отвратительной коричневой морды, настолько уродливой, что лишь только когда раскрылась пасть, Алгоринд понял, ведь существо висит вверх ногами.
Пронзительный крик вырвался из «демона». Воздух тут же наполнился громом хлопающих крыльев и хором адских, сводящих с ума, воплей.
Никогда раньше Алгоринд не слышал такого звука. Он словно отражался от внутренней стороны его черепа, как будто скребя по кости когтями драконьего детеныша, пытающегося вырваться из яйца.
Доска у него под ногами, казалось, клонилась и вращалась. Он упал на колени, боясь свалиться с нее, прижав руки к ушам. Кровь сочилась сквозь пальцы, и боль в его голове была намного выше той, которую он когда-либо чувствовал, она была даже сильнее чем та, которую он познал в осажденной крепости Бронвин, где уменьшился настолько, что стал не больше летучей мыши, потревоженной им.
И это была не одна летучая мышь – огромная колония, обитающая на чердаке дома сэра Гарета. Казалось, слишком долго они проносились мимо него, взмахивая крыльями, взметнувшись в приближающуюся ночь, и все время крича.
Когда, наконец, они улетели, Алгоринд поднялся на ноги, ожидая когда пройдет головокружение. Пронзительный звон был единственным звуком, который он слышал. Это беспокоило его, но он разберется с этим позже. Он направился к отверстию, как только почувствовал, что сможет идти.
Город Глубоководье раскинулся перед ним во всем своем блеске и нищете. Прекрасные городские сады и декоративные заборы окружали здания по соседству с сэром Гаретом; в узких переулках позади них, бродяги выбирали из мусорных ящиков остатки пищи. Сумеречное небо сияло, как прозрачный сапфир, и оживали уличные фонари, когда фонарщики пробегали по улицам, стараясь успеть зажечь их до быстро приближающейся ночи. Алгоринд видел неторопливое раскачивание колоколов в высокой башне соседнего
